Страшные истории и мистические истории

Собрались как-то раз мои бандерлоги после очередного тыгыдыка отдышаться на диване. Аська поточила когти, Дашка прилегла, обвив себя хвостиком, а Коржик принялся вылизываться. При этом все начали тихонечко "хрунеть". Я навострила уши, продолжая делать вид, что читаю книгу, ибо о том, что некоторые люди понимают кошачий язык, кошкам знать не положено.

- И откуда ты только взялся на наши головы? - возмущенно дергая хвостом, устало вопросила старшая кошь. - Жили себе спокойно, жили, и вдруг - здрасте! Тащит наша мама тебя в переноске, как путного. Как будто нам только тебя и не хватало!
Средняя, дымчатая кошечка, согласно фыркнула.
- Ну, ладно, Дашка! Ее мне мама специально принесла, чтобы мне не скучно было, когда одна остаюсь. Нам и вдвоем очень даже неплохо. Но ты! Приютский! Мальчишка! В наш цветник!

Рыжий котик невозмутимо почесал за ухом и вальяжно развалился на диване.
- И чего ты расфыркалась? Кому, как не тебе, знать, что ничего в мире не делается просто так! Значит, кому-то наверху было очень нужно, чтобы именно я жил вместе с вами. Подумаешь, побегали чуть-чуть. На то и щука в пруду, чтоб карась не дремал, - хитро улыбнулся Коржик.

Моя деревня - почти что богом забытое место. Рядом расположен огромный лес, а за деревней река.
Моя подруга - довольна мрачная девушка, гот. Сама она живёт в соседнем посёлке. Мы часто видимся. В одну из таких встреч у меня в деревне она повела меня на деревенское кладбище, как она сказала, ей очень хотелось там побывать, потому что оно в лесу, в отличие от того, что в её посёлке. Мы гуляли среди могилок, мне было не по себе, хоть солнце клонившееся в закат и проглядывало сквозь кроны деревьев, ощущение жути не покидало меня. Она себя странно вела: обычно мы гуляем, общаемся о разном; она рассказывает о своей жизни, друзьях. Ну, да ладно, я не стала заморачиваться с этим.

Дойдя до конца кладбища, она села на лавочку возле заброшенной могилки и задумалась, глядя в лес. Я подошла и села рядом. Она мне рассказала о том, что видела на кладбище мертвеца. Пьянчужку с бутылкой в руках на могиле. После вызова полиции, оказалось что мужика порезали, изуродовали. Все местные (не только деревенские, а ещё и с других посёлков) оказались непричастны к убийству. Убийцу так и не нашли. Каких-либо следов, отпечатков, орудия убийства тоже не было найдено. Для моей подруги это придавало убийству ещё более мрачный и мистический подтекст. Ну и меня конечно заставило задуматься, ведь нереально уйти без следов на земле, просто растворясь в воздухе.

Эта история – завершающая часть первой части повести Кровь белоснежной агницы. История основанная на реальных событиях 2016 года в городе Кировограде, где крестный отец ритуально зарезал свою крестницу в обмен на деньги от сатаны.

- Алло, здравствуйте – прохрипел Дмитрий, голос его был хриплым от ужаса и напряжения. – У нас... у нас чрезвычайное происшествие. Убийство... девочки...
- Дежурный, слушаю вас, – спокойный, немного монотонный голос дежурного резко контрастировал с бушующим внутри Дмитрия штормом.
- Поселок Кропивницкий, улица Тихорецкая, 3/1, приезжайте. Обнаружили расчлененный по частям труп ребёнка, – слова вырывались с трудом, с каждым выдохом Дмитрию казалось, что он вот-вот потеряет сознание. – В гараже... много крови... отрезанная голова... рука...
- Адрес еще раз назовите, – потребовал дежурный, его тон не менялся, словно он привык к подобным сообщениям.

Дмитрий, задыхаясь, продиктовал адрес второй раз. Голос его прерывался рыданиями. Он слышал, как дежурный записывает информацию, но не мог заставить себя говорить более четко. Страх, ужас, неверие – все смешалось в одну сплошную мучительную массу.

Собрались как-то девушки гадать зимою. А самое известное гадание какое? Ясно дело - ночью в бане при зажженной свечке. Ещё царевна Софья это гадание любила. Ей-то оно и показало сначала корону царскую, а потом убор монашеский. Так и случилось у неё впоследствии.

Так вот, девчата и решили каждая у себя в бане погадать, а потом поделиться увиденным. Одна из них, Алена, знала, что мать не позволит ей в бане это делать, чистое место осквернять, решила пойти в заброшенную баньку на краю села. Домишко там развалился, а баня стояла как новенькая. Крепкая такая, ладная. Говорили люди, что любят там черти по ночам в карты резаться, потому и не рушится баня, черти её берегут.

Алёна туда и решила пойти, отчаянная девка была. Подруги её подзадоривали, что не отважится она к чертям на беседу ввалиться, а Алёна ответила, что, мол, погодите, они же, чёртушки, мне и помогут. Посмеялись девки да и разошлись.

Эрнест Вальдемар, постоянно живший в Гарлеме, в Нью-Йорке, был известен в литературе под псевдонимом Иссахара Маркса, в жизни же славился и обращал на себя всеобщее внимание своей необыкновенной худобой и замечательно русыми бакенбардами, которые представляли разительный контраст с его черными волосами на голове, всеми принимаемыми за парик. Вальдемар темперамента был очень нервного и потому представлял собою прекрасный субъект для магнетических опытов. После первых двух-трех испытаний я довольно легко мог заставить его заснуть, но мне не удавалось одно: воля его ни разу не подчинялась вполне моему влиянию. Это я мог приписать только расстройству его здоровья. Надо заметить, что еще за несколько месяцев до моего знакомства доктора констатировали в нем сильную степень чахотки, и теперь он совершенно равнодушно ожидал своей смерти, как явления неизбежного и нисколько его не пугавшего.

В это же время я сильно заинтересовался магнетизмом и меня особенно назойливо преследовал один вопрос. До сих пор никого еще не магнетизировали при наступлении смерти, и мне хотелось знать, имеет ли в подобном случае магнетизм какое-либо влияние и, при утвердительном решении, на сколько времени может остановить он разрушительное действие смерти.

Все началось с письма с завещанием. Мой дядя, который вел затворнический образ жизни, скончался при загадочных обстоятельствах, оставив мне свой огромный дом и прилегающие земли. Я не видел его почти десять лет, но мои детские воспоминания о нем были теплыми. Дядя был эксцентричным, но добрым, его истории всегда были слишком фантастичными, чтобы быть правдой, но он рассказывал их с такой убежденностью, что я верил каждому слову. Когда я был моложе, я боготворил его. Но как повзрослел, жизнь взяла свое, и наши пути разошлись.

Теперь, стоя в дверях его старого дома, я испытывал странную смесь ностальгии и беспокойства. Дом словно нависал надо мной: высокий, обветренный, с окнами, которые, казалось, наблюдали за происходящим. Окружающая местность простиралась бесконечно, представляя собой смесь диких лесов и холмистых полей. Это было одновременно и манящее, и уединенное место. Тем не менее, теперь оно было моим, и я планировал здесь прочно обосноваться. Однако дом казался слишком большим и пустым, поэтому я решил завести кошку для общения. В приюте мне сказали, что я смогу забрать своего нового друга через неделю - а пока у меня будет достаточно времени, чтобы освоиться.

Я видел смерти лютой пир -
Обряд унылый погребенья:
Младая дева вечный мир
Вкусила в мгле уничтоженья.

Не длинный ряд экипажей,
Не чёрный флер и не кадилы
В толпе придворных и пажей
За ней теснились до могилы.

Ах, нет! Простой дощатый гроб
Несли чредой её подруги,
И без затейливой услуги
Шёл впереди приходский поп.

Жил-был школьник старших классов по имени Вася. Он был ударником. Не капиталистического труда, а музыкальным. И вот однажды летом поехал он в лагерь. В лагере он встретил своего заклятого врага, с которым у него была давняя и ожесточенная борьба. И понеслось! Не на жизнь, а на смерть! Схватка состоялась в столовой. Одному выбили зубы, другому глаз. После этого Вася просто озверел и начал бить всех и колоть вокруг своими ударными палочками.

Когда он покалечил всех, он вдруг заметил, что за первым столом покалеченных еще не было. Это были местные качки из тренажерного зала. Решив, что их он не осилит, он сходил в свой отряд и взял дробовик, который ему оставили заботливые родители.

Дело было в одном детском лагере. В одну палату поселили семеро мальчиков. В первую же ночь оказалось, что один из них вор. Он шарил по тумбочкам и крал деньги. Его побили.
Второй мальчик оказался больным туберкулёзом, заразной и опасной болезнью. Его бить не стали, просто старались близко к нему не подходить.
Третий мальчик оказался лунатиком. Он ходил по ночам, и иногда ему казалось, что он в туалете. Поэтому часто по утрам в углу обнаруживали лужи и кучки. Его тоже били, причём несколько раз.
Четвёртый мальчик оказался оборотнем. Но ненастоящим. Он по ночам раздевался полностью, тихонько выходил из палаты, ходил по лагерю и выл по-волчьи. Его раз поймали, а он сделал вид, что не помнит как тут очутился. Ну, все и подумали, что он оборотень: он же голый был и грязный. Его сначала боялись и не били. А потом случайно увидели как он раздевается и выходит из палаты. Ну, и догадались, что он разыгрывает всех. Тут его и побили.

Я выехал на асфальт, оставляя позади разбитую деревенскую дорогу. Настроение было паршивым. Ещё бы, любой на моём месте чувствовал себя так, если бы ему позвонили на второй день после похорон бабушки и сообщили, что её могила была осквернена, а дом, который достался в наследство, вынесли и разгромили по полной.
Полгода назад хоронили деда, теперь вот бабушку. Было во всём этом что-то не так. Дед был обнаружен в сарае мёртвым. Говорят, умер не своей смертью. Скорее всего, ему в этом подсобили, и я догадывался кто за этим стоит, однако без доказательств никому ничего не предъявишь.
Выехал поздно ночью и к утру добрался до деревни. Все дела были сделаны уже к обеду: бабушкину могилу привели в порядок, с домом не стал сильно мудрить, прибрался немного, заколотил дверь и окна досками, да и будет, всё равно собирался выставлять на продажу, хотя кому он сдался в такой глухомани, даже за такие гроши. Затянулась беседа с местными правоохранительными органами в лице участкового. Честно сказать, тот ещё тип, больше смахивал на бандоса из 90-х, нежели на служителя закона.