Страшилка

О'кей, пристегни ремни и надень фартук, сейчас будет грязно.

Я был номером. Не именем, не личностью, а номером в бесконечной таблице Excel, где мои навыки "эффективного просиживания штанов" оценивались на 3.7 из 5. Я работал в "Ложко-Блеск", корпорации, которая штамповала одноразовые ложки с ароматом чеснока. Кто их покупал? Да какая разница, главное – план горел. Моя жизнь была вкусом пережаренного кофе и запахом чужой депрессии. Я мечтал о побеге, о чем-то настоящем, о... да хоть о зомби-апокалипсисе, лишь бы что-то сломало этот замкнутый круг.

И вот, однажды ночью, после особенно вдохновляющего совещания о "повышении лояльности к чесночным ложкам", я увидел её. Листовка, приклеенная скотчем к телефонной будке, словно гнойник на лице города. "Ты устал? Ты чувствуешь себя лишним? Присоединяйся к Комитету по Ликвидации Лиц".

– Да, над этим мразь особо постаралась.
Сказал Козырьков, глядя на до ужаса искромсанное тело Толика. Убийца бросил его недалеко от указателя на Лосиный остров.
– И за что он его так?..
Спросил Козырьков у Бакиева.
– Ну, а сам не видишь? Стон айленд, адидас, в анальном отверстии перочинный ножик по толстую кишку, во рту грязь и сигареты. Явно был гопник. Как его там?
– Анатолий Петренко. 17 лет. Жил в Люберцах, держал южную часть городка, с Солнцевской шпаной хорошо знаком. Наркоман и алкаш. Но зато мастер спорта по боксу и кандидат в мастера по самбо.
– 17 лет? Он выглядит на все 20! Боксер, еще и подкаченный. Даже не представляю себе, с каким зверем нам предстоит встретиться. Ладно, хрен с этим зверем. Осмотри местность вокруг, может, найдешь что.

Эта история – завершающая часть первой части повести Кровь белоснежной агницы. История основанная на реальных событиях 2016 года в городе Кировограде, где крестный отец ритуально зарезал свою крестницу в обмен на деньги от сатаны.

- Алло, здравствуйте – прохрипел Дмитрий, голос его был хриплым от ужаса и напряжения. – У нас... у нас чрезвычайное происшествие. Убийство... девочки...
- Дежурный, слушаю вас, – спокойный, немного монотонный голос дежурного резко контрастировал с бушующим внутри Дмитрия штормом.
- Поселок Кропивницкий, улица Тихорецкая, 3/1, приезжайте. Обнаружили расчлененный по частям труп ребёнка, – слова вырывались с трудом, с каждым выдохом Дмитрию казалось, что он вот-вот потеряет сознание. – В гараже... много крови... отрезанная голова... рука...
- Адрес еще раз назовите, – потребовал дежурный, его тон не менялся, словно он привык к подобным сообщениям.

Дмитрий, задыхаясь, продиктовал адрес второй раз. Голос его прерывался рыданиями. Он слышал, как дежурный записывает информацию, но не мог заставить себя говорить более четко. Страх, ужас, неверие – все смешалось в одну сплошную мучительную массу.

Глава 1: Жуткий вечер

Всем известно это ужасное чувство, когда на душе скребут кошки. Неспроста это выражение так охарактеризовали – когда человек здоров, но внутри него, особенно в области живота, пылает дикая боль. Одновременно сосет под ложечкой, одновременно желудок лезет наружу от тошноты. Такое часто можно почувствовать перед экзаменом или же после расставания с любимым человеком. Однако все эти бытовые ситуации не заставят этих самых кошек скрестись на душе так сильно, как они могут это сделать в такой ситуации...

В этот ужасный апрельский вечер, когда вечернее небо вместо замечательного багрового заката и синего звёздного небосклона покрылось каким-то странным грязно-сизым цветом. Было не холодно, пожалуй, единственное приятное за сегодня. В воздухе стоял запах дыма, который доносился откуда-то с конца улицы. Собаки неистово лаяли из-за соседских заборов, надрывая глотку и выплёскивая ярость. В высокой и нестриженой траве стрекотали сверчки, издавая странный звук, напоминающий жалобный стон или плач чего-то маленького после большой беды. На улице было не светло, но и не мрачно. Фонари включать пока что не спешили, поэтому, зайдя в темные уголки частного сектора, можно было погрузиться в темноту. Противная атмосфера. Именно все эти факторы предвещают всю чудовищность вечера, давая намеки о том, что вся эта жуть прячет за собой жуткие происшествия.

Саманта не двигалась. Я уверена на тысячу процентов, что она мертва. Она никогда не отличалась хорошим здоровьем, в отличие от меня. Я ничего не чувствовала. В фильмах обычно показывают, что после убийства люди кричат, что они в шоке. Но я не чувствую этого. Ну, нет и нет человека, будто бы и не было никогда. Я надела длинную мантию и пошла в гараж. Заведя машину, я пошла обратно за трупом.

Ах, да, вы, наверное, сейчас спросите, где мои родители были всё это время? Ответ прост: они уехали на машине отца в Американ Фолс, к бабушке и дедушке по материной линии. Мне уже всё равно что подумают обо мне мои родители и весь город. Тело было перенесено в багажник без проблем: на нашей улице никому нет дела что происходит на ней.

Меня очень нервировал выезд за город. Да, у меня есть права, но ехать с трупом в багажнике ни фига не расслабляет. Я поехала в направлении к озеру Манн, так как там самое спокойное и безлюдное место, не отъезжая далеко от города.

Вам никогда не хотелось, взять нож, выйти из своего дома и начать убивать всех людей которые попадаются вас на пути? Скорей всего, ваш ответ - нет, но мой ответ - это да. Нет, я не псих. Я - обычный человек, как и вы, живу в маленьком городе в США, хожу в среднюю школу, живу жизнью. Но... однажды я не выдержала...

Я пришла домой со школы, сделала все дела и зашла на сайт с тестами. Я их очень люблю проходить, особенно смешные, по типу: какая ты пицца, какой ты котик и т.д. После часа, проведённого на сайте, телефон мне маякнул уведомлением с приложения знакомств. А что? У нас все девочки в классе пользуются этим приложением. В 15 лет не быть на сайте знакомств - стрёмно. Мне в личку написал какой-то Джек: «Привет, Натали! Красиво выглядишь, может, встретимся?».

В анкете было указано, что ему 18, на фотографии он выглядел привлекательно. Светло-русый волос, очки, причёска как из 80-ых, хоть была старомодной, но очень шла ему.
Я сразу же решила ответить, так как он, конечно, не был красавчиком, но, почитав его анкету, я всё-таки решила дать ему шанс.

Сентябрьский ветер неторопливо гнал по асфальту опавшие листья, воробьи коллективно терзали горбушку, а я сидел возле казнительной площадки, потягивая пиво и закусывая сухариками. На площадке было тихо. Впрочем, как и весь месяц. Наша площадка была первая в районе, где стали свободно казнить детей, просто по просьбам их родителей. Тогда тут было не протолкнуться. А сейчас только фантик случайно залетевший да связка душилок. И всё. Ажиотаж на казни прошёл, плюс государство ввело некоторые ограничения. Да и других площадок успели понаделать. Так что горелка для сжигания и бревно для душения часто простаивали без работы. Бревно я красил сам. Зелёное в зоне ожидания, жёлтое в зоне раздевания и ожидания голышом, красное в зоне телесного наказания и чёрное в самом конце. Там, где удушаемые малыши танцевали свой последний танец.
- И никто не идёт. - Вслух грустно заметил я, в шестой раз приложившись к бутылке.
Шестилетний Владик, подгоняемый мамой, неуверенно брел к площадке.
Да-да, той самой площадке, куда рано или поздно отводили всех плохих мальчиков. И девочек тоже.
Тех, которые не хотели исправляться. Отводили и душили и трёхлетних, и девятилетних.

Чета Людмилы и Вадима стала известна на весь город, да и за его пределами. Только вот эта известность была весьма сомнительна. Такую популярность не пожелаешь и врагу.

Людмила тридцати пяти лет отроду работала кассиром в супермаркете. Ее муж Вадим был преуспевающим сорокалетним алкоголиком. Детей у них не было. И спасибо за это. Так как они были бы очень несчастливы в такой семье. Людмила после работы всегда охотно составляла компанию мужу.

Несмотря на это, этот союз длился уже десять лет, и распадаться отнюдь не собирался.
Но судьба, рок, решили вмешаться.
Внезапно Вадим нашел работу и, несмотря на огромный стаж, бросил пить.
Людмила же предпочла не отказываться от своей привычки.

«Настоящие интеллигенты» — говорили о них, не зная о пути наркотиков. — «А так же очень любящие родители» — добавляли соседи, видя с какой заботой Игорь и Ольга относятся к своим детям. Но никто не знал, чем занимаются супруги втайне от всех.

Несколько раз в месяц они оставляли детей с бабушкой и уезжали на дачу, отдохнуть в одиночестве, так, по крайней мере, они всем говорили. Но на самом деле супруги колесили весь день по городу. Они искали одиноко играющих детей в возрасте девяти-одиннадцати лет, отдавая предпочтение мальчикам. Когда такой ребёнок отыскивался, к нему отходила Ольга и затевала с ним разговор. Она говорила, что у неё дома есть маленький кролик, которого она не знает кому отдать. «Я вижу, что ты добрый мальчик» — говорила она. — «И я отдам тебе кролика». Веря ей, ребёнок шёл к машине. Посадив его с женой на заднее сидение, Игорь вёл автомобиль за город.

Ярослав Яровский и Иван Поземельный сидели на кухне и неспеша потягивали пиво, закусывая сухариками. Хозяин кухни, да впрочем и "всея квартиры", как он сам выразился, столетний дед, сидел напротив и с размеренностью автомата отправлял в рот кусочки жареной картошки, обильно посыпанной укропом.
Несмотря на столетний возраст, дедок не представлял собой ходячую развалину. Среднего роста, жилистый, лысый, он лицом и черепом смахивал на Дуэйна Дугласа Джонсона, разве кожа темнее. Велотренажёр в комнате и шведская стенка с боксёрской грушей явно не просто так занимали место в комнате. А ноут, на котором дед работал в графическом редакторе в перерывах между едой и разговором, окончательно убедил гостей в отсутствии маразма и весёлого человечка Альцгеймера в голове хозяина.
Поэтому и слушали его Ярослав и Иван внимательно, не перебивая. А дед вёл своё повествование, не отвлекаясь от еды и стуча пальцами по клаве ноута и водя мышкой. Внеся изменения в рисунок, дед продолжал рассказ.