Eva Cash. D.i.r.t Project (Финал)

Она приземлилась на мягкий ковёр, едва ощутив удар. Раньше, после такого трюка, в мышцах ныла усталость, дыхание сбивалось. Теперь — ничего. Лишь лёгкое покалывание под кожей, словно миллионы крошечных муравьев бегали под ней, наполняя тело странной, пульсирующей энергией. Она огляделась. Зал, некогда блиставший роскошью, теперь представлял собой поле боя. Разбитые вазы, перевёрнутая мебель, на стенах — следы пуль и копоть от взрывов. И повсюду — они. Супостаты. Наёмники в черной униформе, с лицами, скрытыми за масками. Их было много, слишком много для одного человека. Но она больше не была просто человеком. Вирус. Проклятый вирус, вырвавшийся из секретных лабораторий корпорации «Кризалис». Он должен был стать оружием, идеальным инструментом для контроля над массами. Но что-то пошло не так. Вирус мутировал, вырвался на свободу и начал менять людей. Не всех. Лишь тех, в ком дремал генетический потенциал, скрытый в глубинах ДНК. Она будто оказалась одной из них. Метаморфозы. Это слово преследовало её, словно навязчивый кошмар. Её тело изменилось. Стало сильнее, быстрее, выносливее. Но это было лишь верхушкой айсберга. Появились новые чувства, новые способности, которые она ещё не до конца понимала и контролировала. Она чувствовала себя энигматично. Была загадкой для самой себя. Подняла руку и посмотрела на свои пальцы. Они казались тоньше, длиннее, чем раньше. Кожа приобрела странный, перламутровый оттенок. Она сжала кулак. Сила, бурлящая внутри, казалась безграничной. Вспомнила, как впервые почувствовала изменения. Это произошло несколько недель назад, во время перестрелки в полицейском участке, в котором она очухалась. Это как обычный спецагент, который попал в засаду. Но она была обычным подростком. Пули свистели вокруг, шансов на спасение почти не было. И вдруг время замедлилось. Она увидела траекторию каждой пули, почувствовала, как меняется давление воздуха вокруг неё. И тогда, повинуясь инстинкту, она уклонилась. Не просто уклонилась — она танцевала со смертью, двигаясь с грацией кошки, с ловкостью акробата. После почувствовала, как в её руках появляется энергия. Она не знала, что это такое, но знала, как её использовать. Она выпустила её, словно разряд молнии, и наёмники попадали, словно подкошенные. С тех пор она училась жить с этими новыми способностями. Училась контролировать их, всячески направлять. Но это было сложно. Иногда она чувствовала, как вирус берёт над ней верх, как её сознание затуманивается, а тело действует само по себе, повинуясь лишь инстинктам. Она посмотрела на наёмников. Их было около двадцати. Они окружили её, словно стая волков, готовящихся разорвать добычу. В их глазах читался страх, но и решимость. Они знали, кто она такая. Знали, что она представляет собой угрозу. Она усмехнулась. Страх — это хорошо. Страх делает их предсказуемыми. Она сделала первый шаг. Не вперёд, а в сторону. Лёгкое движение, почти незаметное глазу. Но этого было достаточно, чтобы нарушить их строй, внести в их ряды замешательство. Яро бросилась в атаку. Движения стали молниеносными, почти невидимыми. Двигалась, словно призрак, проскальзывая между наёмниками, оставляя за собой лишь шлейф энергии и стоны боли. Не использовала оружие. Ей оно больше не было нужно. Её руки стали смертоносным оружием, способным ломать кости, разрывать плоть. Она била быстро, точно, безжалостно. Каждый удар — это нокаут, каждая атака — это смерть. Она чувствовала, как вирус подпитывает её, усиливает. Чувствовала, как её тело становится сильнее, быстрее, выносливее. Она чувствовала, что сознание сливается с инстинктами, как она становится единым целым с этой новой, мутировавшей версией себя. Уже не думала о том, что делает. Она просто действовала. Была машиной для убийства, запрограммированной на уничтожение врагов. Наёмники падали один за другим. Их крики смешивались с грохотом разбитой мебели и звоном падающего оружия. Зал превратился в кровавую баню. Остановилась. Вокруг неё лежали тела. Искалеченные, окровавленные, бездыханные. Тяжело дышала. По её лицу стекали капли пота, смешанные с кровью. Огляделась. В зале не осталось никого, кто мог бы ей противостоять. Победила? Но победа не принесла ей радости. Лишь пустоту. И страх. Страх перед тем, что она стала. Страх перед тем, что её ждет в будущем. Она знала, что это только начало. Корпорация «Кризалис» не оставит её в покое. Они будут охотиться на неё, пока не поймают. Они захотят изучить её, использовать и, в итоге, искоренить. Но она не позволит им этого сделать. Она будет бороться. Научиться по-новому защищать себя, будет искать способ остановить вирус, найти лекарство, вернуть себе свою прежнюю жизнь. Вытерла кровь с лица тыльной стороной ладони и посмотрела в зеркало. В отражении она увидела незнакомку. Сильную, опасную, загадочную. Энигматичную. Она улыбнулась. Улыбка была холодной, безжалостной.
— Что ж, — Прошептала она. — посмотрим, что ты умеешь, Химера.
Она развернулась и вышла из зала, оставив за собой лишь трупы и разрушение. Она шла навстречу неизвестности, навстречу своей судьбе. И она была готова к ней. Шла дальше, не обращая на них внимания. Знала, что если она покажет свой страх, они нападут. Нужно было сохранять спокойствие и уверенность. Наконец, она добралась до убежища. Это был старый, заброшенный бункер, спрятанный под землёй. Основанный, ещё до того, как всё это началось. Открыла тяжёлую металлическую дверь и вошла внутрь. В бункере было темно и сыро, но тепло. Она зажгла керосиновую лампу и огляделась. В бункере было все необходимое для выживания: запасы еды и воды, медикаменты, оружие. Она могла прожить здесь несколько недель, а может быть, и месяцев. Сняла куртку и села на старую, продавленную кровать. Тело болело, но она чувствовала себя в безопасности. Здесь хоть могла немного отдохнуть и залечить раны. Достала из аптечки бинты и перевязала раны на руках и ногах. Затем она поела немного консервов и выпила воды. Рано или поздно ей придётся покинуть бункер. Но пока она могла остаться здесь и немного отдохнуть. Легла на кровать и закрыла глаза. Была измучена, но не могла уснуть. В голове крутились мысли о том, что произошло в цеху, в том разрушенном метро, на станции и платформах, где происходили военные баталии. Она убила Иппоракса. Но она знала, что это была лишь одна тварь из многих. В этом городе их тысячи, а может быть, и миллионы. Знала, что ей придётся продолжать бороться. Бороться за свою жизнь, свободу и шанс на спасение.

До основных событий. Космический центр

В администрации, как в бункере, выдолбленном в недрах горы, пахло бетоном, машинным маслом и затхлым воздухом. Генерал Дэвид Лонгрин, с лицом, испещрённым морщинами, словно карта войны, стоял у голографической проекции одного из озёр. Зеленоватое свечение отражалось в его холодных, стальных глазах. Напротив него, генерал Кэмпбелл, человек более молодой, с открытым и честным взглядом, сжимал кулаки.
— Дэвид, вы не можете этого сделать. — Голос Кэмпбелла звучал приглушённо, но твёрдо. — Это невинные люди. Они не осведомлены о проектах нашего правительства.
Лонгрин повернулся, его взгляд был подобен лезвию.
— Невинные? Они — свидетели, генерал. Живые, дышащие доказательства нашей ошибки. Мы истратили двадцать миллионов долларов корпорации «Кризалис» на этот чёртов проект! Двадцать миллионов! И теперь ты предлагаешь оставить их в живых, чтобы они рассказали миру, что мы натворили?
— Мы можем изолировать зону, предоставить им убежище, обеспечить молчание. — Настаивал мужчина. — Но убивать их? Это не выход.
Дверь с шипением открылась, и в главный зал вошёл доктор Брайан, его лицо было бледным, а очки сползли на кончик носа. Он выглядел так, словно только что увидел саму смерть.
— Генералы. — Прохрипел он, его голос дрожал. — Дело ухудшается с каждой минутой.
Лонгрин раздражённо махнул рукой в сторону проекции. — Что ещё? Говори.
— Команда вернулась с образцами с западного берега. — Брайан сглотнул. — Существа. — Каждое слово давалось ему с трудом. — Они преодолели Б-8.
Кэмпбелл нахмурился.
— Б-8? Но это же была одна из самых слабых сывороток. Мы её видоизменили из-за побочных эффектов.
— Именно. — Подтвердил учёный. — Но они адаптировались. И не только это. Они собирают что-то, пищу, возможно, или информацию. Они строят что-то вроде улья.
Лонгрин проигнорировал его.
— Что с сывороткой?
— В новой сыворотке, с БАД компонентами, осталась биомасса и компонент Б-8. — Объяснил Брайан. — Именно поэтому вы видели небесный окрас?
Оба генерала кивнули. Последние несколько дней небо над Западным озером заволокло странным, зловещим саваном цвета лесной зелени — густым, тёмным, напоминающим хвою.
— Это они. — Сказал, как отрезал. — Они размножаются. Экспоненциально. Они вырастают за час и у них начал проявляться разум.
— Разум? — Переспросил Кэмпбелл, его голос дрогнул.
— Они ломают устройства. — Брайан говорил быстро, словно боясь, что его перебьют. — Дезактивируют спутники, локаторы, блокировщики системных ресурсов и панели, будто разбираются в OC системах. Нападают со спины, исподтишка, когда ты меньше всего ожидаешь.
В администрации повисла тяжёлая тишина. Кэмпбелл первым нарушил её.
— Я звоню в штаб. — Проговорил он, поворачиваясь к коммуникатору. — Нужно готовить Б-2. Потом мы сотрём проект «Неголет» с лица земли.
Лонгрин застыл, словно каменная статуя.
— Ни за что. — Прорычал он, его голос был полон ярости. — Мы не позволим этому случиться и не станем бежать, как сухопутные крысы, с тонущего корабля.
— Дэвид, послушайте меня. — Кэмпбелл попытался успокоить его. — Это не тот случай, когда можно проявлять героизм. Мы должны остановить это, пока не стало слишком поздно.
Лонгрин медленно повернулся, его рука скользнула под полу военного обмундирования. В тишине зала отчётливо прозвучал щелчок предохранителя пистолета. Второй генерал замер, его глаза расширились от ужаса.
— Адмирал, что вы делаете? Вы свихнулись.
— Я делаю то, что должен. — Прошипел пожилой мужчина. — Защищаю то, что мы создали. Я не позволю этому выйти из-под контроля.
Взгляд был безумным, в нём читалась решимость, граничащая с помешательством. Кэмпбелл понял, что уговоры бесполезны. Он попытался отступить, но было слишком поздно. Раздался оглушительный выстрел. Кэмпбелл вздрогнул, его глаза затуманились, и он рухнул на пол, словно подкошенный. Кровь быстро растекалась по кафелю, окрашивая его в багровый цвет. Брайан не успев вскрикнуть и отшатнулся, чуть не споткнувшись о какой-то кабель. Лонгрин резко повернулся к нему, его пистолет всё ещё дымился. На висках отдавало сединой, мужчина в белом халате и в очках попытался убежать, но Лонгрин был быстрее. Раздался ещё один выстрел. Брайан вскрикнул, схватившись за плечо. Он упал на колени, его лицо исказилось от боли.
— Я... я ничего не скажу. — Стенал тот, глядя на Дэвида с ужасом.
Лонгрин презрительно усмехнулся.
— Слова ничего не значат. Важно то, что ты видел. А ты видел слишком много.
Он поднял пистолет, готовясь нанести последний удар. Но в этот момент в бункере раздался странный, пульсирующий звук. Он нарастал, становясь всё громче и громче. Лонгрин замер, оглядываясь по сторонам. Звук, казалось, исходил отовсюду. Голографическая проекция Западного начала мерцать, изображение мгновенно исказилось. Внезапно, в стенах защитного бункера появились трещины. Они быстро расползались, словно паутина. С потолка посыпалась штукатурка. В лаборатории повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием умирающего человека. Генерал, задыхаясь от адреналина, дважды выстрелил в упор, не целясь. Ему было плевать, куда попадут пули, главное — остановить его. Убедиться, что секрет не выйдет наружу. Он сорвал со стола толстую папку с грифом «Неголет 2-8-4 (D.P. VII)», на ходу скомкав несколько страниц, и выскочил из кабинета, оставив за собой шлейф паники и порохового дыма. Учёный, Брайан, лежал на холодном кафельном полу, его лицо покрылось липким потом. Багровое пятно расползалось по белому халату, впитываясь в ткань, словно зловещий цветок. Он попытался приподняться, опираясь на локти, но острая боль пронзила живот, и он рухнул обратно, плашмя на спину. Глаза его закатились, в них отразился тусклый свет люминесцентных ламп. Жизнь, словно песок сквозь пальцы, утекала из его измученного тела. Он вспомнил Еву. Маленькую, хрупкую девочку, обречённую на смерть. Тогда, много лет назад, он, молодой и амбициозный, решился на отчаянный шаг. Эксперимент. Он вколол ей Т-76, надеясь спасти, а возможно, и создать нечто большее. Он знал, что это чудовищно, что он играет в Бога, но страх потерять её, страх перед собственной беспомощностью, затмил всё. Он проводил эксперименты над маленьким ребёнком, над ней. Ева Кэш. В её тело, оказывается, была внедрена тестируемая сыворотка из Т-76. Брайан никогда не видел её настоящего отца. Тот бросил их с матерью, едва узнав о беременности. Он был лишь тенью, призраком из прошлого, не имеющим никакого отношения к той боли и отчаянию, которые он сейчас испытывал.

Вдали от лаборатории, на берегу Западного озера, стояла сломанная машина. Старенький внедорожник, принадлежавший группе туристов, решивших отдохнуть от городской суеты. Они выбрали это место, привлечённые тишиной и красотой дикой природы. Но их планы рухнули вместе с оползнем, перекрывшим единственную дорогу. Уставшие от долгого пути, они разбили палатки на небольшой поляне, развели костёр, быстро поужинали и улеглись спать, надеясь, что утром им удастся найти способ выбраться. Но утро принесло кошмар. Они обнаружили, что из машины пропали шесть важных автозапчастей. Без них внедорожник превратился в груду бесполезного металла. Но это было лишь началом. В палатке, залитой кровью, лежало разорванное тело одной из туристок. Её лицо исказила гримаса ужаса, глаза застыли, устремлённые в никуда. У костра, в неестественных позах, лежали ещё двое — девушка и парень. Их тела были изувечены, словно их терзали дикие звери. А возле старого, заброшенного колодца, валялся юноша без конечностей, его крик застыл в предрассветной тишине. Они даже не догадывались, что украденные автозапчасти и оползни — это дело рук мутантов, порождений этого Богом забытого места. Существ, которые рыскали в темноте, выжидая подходящий момент, чтобы разорвать их на части и сожрать на обед. Этот городок, затерянный в складках холмов, словно забытый Господом и людьми, дышал запустением и смертью. Когда-то здесь кипела жизнь, звенели голоса, пахло свежим мясом и крепким виски. Теперь же лишь ветер гулял по пустынным улицам, разнося коубы пыли и обрывки газет. На главной улице, словно надгробные плиты, возвышались пустующая заброшенная церквушка с покосившимся крестом, кладбище с полуразрушенными надгробиями, разваленные мясные прилавки, где когда-то торговали свежей дичью, салун с выбитыми окнами и облупившейся краской, офис шерифа с вывороченной дверью и разгромленный рынок, где теперь росли лишь сорняки. Церквушка, несмотря на свою заброшенность, сохраняла остатки былого величия. Сквозь разбитые витражи проникали лучи солнца, окрашивая пыль в золотистый цвет. На стенах ещё можно было различить фрагменты фресок, изображающих библейские сцены. Алтарь, когда-то украшенный золотом и драгоценными камнями, теперь был покрыт слоем пыли и паутины. В воздухе витал запах ладана и тлена. Кладбище, окружавшее церквушку, представляло собой жуткое зрелище. Надгробия, покосившиеся и потрескавшиеся, словно зубы мертвеца, торчали из земли. На многих из них стёрлись надписи, и лишь немногие имена ещё можно было прочитать. Ветер шелестел в высокой траве, словно перешёптываясь с душами усопших. Мясные прилавки, когда-то ломившиеся от свежей дичи, теперь представляли собой лишь груду гнилых досок и ржавых крюков. Запах разложения витал в воздухе, напоминая о былом процветании и нынешнем упадке. Салун, некогда центр развлечений и общения, теперь зиял пустыми глазницами окон. Облупившаяся краска, выбитые стекла, сломанная мебель — всё говорило о том, что здесь когда-то бушевала ярость. На полу валялись осколки бутылок и обрывки игральных карт. Офис шерифа — символ закона и порядка, теперь был разгромлен и разграблен. Вывороченная дверь, сломанная меблировка, разбросанные бумаги — всё говорило о том, что здесь произошло что-то ужасное. На стене, исписанной кровью, можно было различить надпись: «Здесь больше нет закона». Разгромленный рынок, перенасыщенное место торговли и обмена, теперь был заросшим сорняками пустырём. Покосившиеся прилавки, сломанные весы, разбросанные товары — а ведь здесь кипела жизнь, но теперь осталась лишь пустота. В этом Богом забытом городке, где смерть царила повсюду, туристы стали лёгкой добычей для мутантов. Они не знали, что их ждёт, они не подозревали, что их отпуск превратится в кошмар. Они просто хотели отдохнуть от городской суеты, но вместо этого нашли свою смерть в этом проклятом месте. Их крики, их мольбы о пощаде, их предсмертные муки — всё это было заглушено тишиной Западного озера и шелестом ветра в высокой траве. Никто не услышал их, никто не пришёл им на помощь.

Тогда

Омерзительный запах гнили и сырости пропитал воздух заброшенного склада. Рыжеволосый мужчина с торчащими в разные стороны волосами приподнял гаражные ворота. Ева поёжилась, кутаясь в старый, пропахший дымом плащ. Тусклый свет фонаря выхватывал из мрака обшарпанные стены, почерневшие из незнакомой извести столы, заваленные осколками колб и перепутанными проводами. Здесь, в этом забытом Господом месте, энтомолог по имени Артур Блэквуд пообещал ей открыть ящик Пандоры. Блэквуд, когда-то светило науки, теперь казался тенью самого себя. Его глаза, впалые и лихорадочно блестящие, выдавали безумие, граничащее с гениальностью. Он изучал феромоны и ДНК животных и человека, язык, которым общаются животные, и, как поговаривали, научился читать мысли насекомых. Но его амбиции простирались дальше. Он искал ключ к управлению поведением, не только животных, но и людей. И, по слухам, даже существ, прибывших из глубин космоса.
— Здесь. — С энтузиазмом указывая на массивный стальной ящик, оплетённый сложной системой трубок и датчиков. — Ящик Пандоры, как я его называю. Внутри – квинтэссенция моих исследований. Феромоны, способные изменить мир. Он рассказывал о своих экспериментах с инопланетной жидкостью, найденной в метеоритном кратере — переливающейся всеми оттенками зелёного, словно живой изумруд. Жидкость, способная мутировать живые организмы, наделяя их невероятной силой и агрессией. Блэквуд утверждал, что правительство, узнав о его открытиях, попыталось использовать их в военных целях, создавая суперсолдат. Но он отказался, предвидя катастрофические последствия.
— Они хотели создать армию монстров! И я не позволил им! — Его голос сорвался на крик.
Ева знала, что он был прав. Она видела последствия правительственных экспериментов. Городок, в котором она выросла, превратился в зону отчуждения после несчастного случая на секретной военной базе. Радиоактивные химикаты попали в водохранилище, окрасив реки и озёра в зловещий изумрудный цвет. Любой, кто прикасался к этой жидкости или мог приблизиться к ней — погибал. Мутировавшее, агрессивное существо, движимое лишь инстинктом убийства поглотило мир. Именно тогда началась революция видов. Модифицированные солдаты, созданные в рамках секретного проекта, вышли из-под контроля. Они были сильнее, быстрее и смертоноснее обычных людей. Армия оказалась бессильна против них. Города рушились, цивилизация катилась в пропасть. Ева выжила чудом. Она потеряла всё — семью, друзей, надежду на будущее. Единственным, кто остался рядом, был Калеб, её бывший друг, такой же потерянный и сломленный, как и она сама. Но даже он не знал, что Ева преследует свою цель — найти и уничтожить тех, кто виновен в произошедшем. Именно поэтому она пришла к Блэквуду. Она знала, что он обладает знаниями, способными остановить безумие. На минуту выбило пробки, и гараж погрузился в кромешную тьму. Тишину разорвал лишь тихий щелчок остывающего оборудования. Блэквуд выругался сквозь зубы, нашаривая в кармане дополнительный предохранитель. Огонёк высветил хаос, царивший в его самодельной лаборатории. Гараж, когда-то служивший пристанищем для семейного автомобиля, теперь напоминал скорее логово безумного учёного. Стены, выкрашенные когда-то в жизнерадостный голубой, теперь были испещрены чертежами, схемами и скриншотами, распечатанными на пожелтевшей бумаге. Среди них выделялись снимки Зоны 51 — размытые, сделанные издалека, но от этого не менее зловещие. Блэквуд потратил годы, пытаясь разгадать тайны, скрытые за колючей проволокой и предупреждающими знаками. Столы, заваленные инструментами и документами, напоминали поле битвы. Логарифмическая линейка, словно древний артефакт, соседствовала с современными микросхемами. На полу валялись исписанные листки, исчёрканные формулами и гипотезами. Пара канцелярских принадлежностей — ластик, обгрызенный до неузнаваемости, и карандаши с чёрным графитом — казались здесь чужеродными элементами. На самом видном месте лежала объёмная альбомная тетрадь в 96 листов, её страницы хранили в себе наброски, расчёты и зарисовки, посвящённые одному-единственному объекту — изучению проекта «Неголет» и происхождению видов Дарвина. Эксперимент, проведённый в далёком детстве, изменил её навсегда. Её тело подверглось мутации, сделавшей её не только уникальной, но и опасной. Она стала тем самым объектом, за которым охотились военные и спецназ «Дельта». Зажигалка погасла, и Блэквуд снова погрузился во тьму. Он достал из кармана фонарик и включил его. Луч света скользнул по стенам, высвечивая детали, которые в полумраке казались ещё более зловещими. Он вспомнил слова старого коллеги, с которым познакомился в одном из баров Лас-Вегаса. Тот, будучи в подпитии, проболтался о том, что именно на Зоне 51 создают монстров и разрабатывают модификации из новых видов. Но ядро процессора, по его словам, находится в космическом центре, расположенном в 1200 километрах отсюда, в самом сердце пустыни Невада. Блэквуд знал, что времени у него осталось немного. В небе витал саван из Б-8, химического вещества, распыляемого военными для подавления мутаций. Все водоёмы и водные ресурсы в округе были заражены радиоактивными отходами, делая жизнь в этом регионе невозможной. Еву нужно было вывезти отсюда, как можно скорее.

Ночь дышала свинцовой влагой и запахом гниющей листвы. Ева кралась вдоль периметра, прижимаясь к сырой земле, словно тень. Сердце колотилось о рёбра, отсчитывая секунды до неизбежного. Впереди, в тусклом свете луны, зловеще поблёскивала сетка ограждения, увенчанная колючей проволокой. Чёрно-жёлтые ромбы предупреждений, словно оскал хищника, предостерегали о смертельной опасности: «Осторожно! Высокое напряжение!». Она знала, что рискует. Знала, что каждый шаг может стать последним. Но надежда, тонкая нить, тянула её вперёд. Надежда увидеть его. Ева остановилась, прислушиваясь. Тишина давила на барабанные перепонки, лишь изредка нарушаемая хриплым карканьем вороны вдалеке. Она глубоко вдохнула, стараясь унять дрожь в руках. Нужно было действовать быстро. Она приблизилась к ограждению, осторожно ощупывая землю в поисках безопасного места, где можно было бы перелезть. Пальцы наткнулись на что-то холодное и скользкое — кусок оборванного провода, зловеще поблёскивающего в лунном свете. Ева отдёрнула руку, словно от огня. В этот момент раздался оглушающий выстрел. Звук разорвал тишину, словно молния. Ева вскрикнула, инстинктивно вжимаясь в землю. Боль пронзила живот, обжигая огнём. Она почувствовала, как горячая кровь пропитывает одежду. Вполоборота, опираясь на руки, она попыталась подняться, но ноги подкосились. Перед глазами поплыли чёрные пятна. Она знала, кто это сделал. Тот самый сталкер. Тень, преследующая её кошмарами. Он всегда был где-то рядом, наблюдая, выжидая. Сознание ускользало. Последнее, что она увидела — это зловещий блеск колючей проволоки и чёрно-жёлтые ромбы предупреждений, словно насмехающиеся над её отчаянной попыткой вырваться. Глаза открылись с трудом, словно веки были склеены песком. Голова раскалывалась, во рту пересохло. Ева попыталась пошевелиться, но острая боль в животе заставила её замереть. Она лежала на жёстком матрасе. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь редкими каплями, падающими откуда-то сверху. Запах сырости и плесени пропитал воздух. Снова этот солёно-едкой аромат с примесью чего-то инородного, который чувствовался на станции метро. Саван? Б-8? Она была в бункере. В своём убежище. Ева с трудом села, опираясь на локти. Комната была небольшой, с низким потолком, подпираемым ржавыми металлическими балками. Стены, покрытые толстым слоем бетона, были исписаны какими-то символами и надписями, оставленными, вероятно, предыдущими обитателями. В углу стоял старый, покосившийся стол, заваленный какими-то обрывками бумаги, пустыми консервными банками и прочим хламом. На столе тускло горела керосиновая лампа, отбрасывая причудливые тени на стены. Ева опустила взгляд на свой живот. Рана была перевязана грубой, окровавленной тканью. Боль пульсировала, напоминая о случившемся. Кто-то позаботился о ней. Кто? Она попыталась вспомнить, как оказалась здесь. Обрывки воспоминаний мелькали в голове, словно кадры старого фильма: выстрел, боль, темнота. Потом — чьи-то сильные руки, несущие её куда-то. Но кто это был? Она с трудом поднялась на ноги, опираясь на стену. Голова кружилась, но она должна была двигаться. Нужно было понять, что происходит. Подошла к столу и взяла в руки керосиновую лампу. Её тусклый свет выхватил из темноты узкий коридор, ведущий вглубь бункера. Ева сделала несколько шагов, осторожно ступая по неровному бетонному полу. Коридор разветвлялся. Слева виднелась ещё одна комната, а справа — лестница, ведущая куда-то вниз. Ева выбрала лестницу. Ступени были скользкими и покрытыми плесенью. Каждый шаг отдавался эхом в тишине бункера. Спуск казался бесконечным. Наконец, лестница закончилась, и девушка оказалась в просторном помещении, освещённом несколькими тусклыми лампами, свисающими с потолка на длинных проводах. Здесь было теплее и суше, чем в верхней части бункера. Вдоль стен стояли стеллажи, забитые книгами, инструментами и какими-то приборами. В центре комнаты находился большой стол, заваленный картами, схемами и чертежами. За столом сидел человек. Он был одет в поношенный камуфляжный костюм, его лицо скрывала густая борода. В руках он держал старый, потрёпанный блокнот, в который что-то записывал. Услышав шаги, он поднял голову. Его глаза, глубоко посаженные в глазницы, были полны усталости и какой-то странной печали.

— Ты очнулась. — Сказал он тихим, успокаивающим голосом. Ева молча смотрела на него, пытаясь понять, кто он. — Тот выстрел был очень близко. Ещё немного, и ты бы погибла. — Он снова опустил взгляд на блокнот, словно не желая продолжать разговор.
Ева подошла к столу и посмотрела на карты и схемы. На них были изображены окрестности, знакомые ей до боли. Она узнала сетку ограждения, колючую проволоку и чёрно-жёлтые ромбы предупреждений.
— Меня зовут Владислав Краснов. Я русский разведчик. — Он привстал, протягивая ей чашку горячего заварного чая. — У меня только чёрный.
Ева, бледная как полотно, с трудом приподнялась на локте. Боль пронзала плечо при каждом движении. Она благодарно кивнула, принимая чашку дрожащими пальцами. Горячий фарфор приятно обжигал ладони, согревая озябшие кости. Ей тяжело было находиться в горизонтальном положении, поэтому она, с тихим стоном, откинулась на подушки, полулёжа на узкой койке. Влад вернулся к своему месту за круглым столом, который служил ему и рабочим кабинетом, и обеденным. Подземный бункер, вырытый им в глуши Невады, был его крепостью, убежищем, как и той же тюрьмой. Влад окинул взглядом своё скромное жилище. Стены, укреплённые стальными листами, казались холодными и неприступными. Тусклый свет от единственной лампы под потолком выхватывал из полумрака детали: ржавые подтёки на металле, пыль, осевшую на всём, что только можно, и паутину в углах, сплетённые, казалось, ещё до его прибытия сюда. Позади него, в 37 сантиметрах от края столешницы, ютилась микроволновка, покрытая слоем жира и копоти. Рядом, на шаткой подставке, стояла портативная газовая плита с двумя баллонами, один из которых был явно на исходе. Электрический чайник, видавший виды, с облупившейся краской, довершал картину скромного кухонного уголка. Нижний этаж бункера, как он его называл, был его самодельной кухней, местом, где он пытался хоть немного приблизиться к нормальной жизни, вдали от опасностей и секретов. Слева, на отдельном столике, вдали от кухонной утвари, располагался его святая святых — приёмо-передающие станции с направленными антеннами, образующими собой сложные цепочки, радиорелейные линии, тянущиеся, словно невидимые нити, через пустыню к далекому горизонту. Там было несколько раций, каждая настроена на свою частоту, и старый приёмник с переключающейся ручкой вернера, которая одновременно являлась и шкалой настройки. Он помнил, как отец учил его пользоваться этим приёмником, настраивая на волну «Голоса страны» в глухие советские времена. Именно Владислав Краснов спас Еву, когда её подстрелил снайпер. Он нашел её истекающей кровью, почти в нескольких километрах отсюда, в каньоне, где ветер выл, словно стая голодных волков. Он рисковал всем, вытаскивая её из-под огня, но не мог поступить иначе. Что-то в её отчаянном взгляде, в её хрупкости, заставило его действовать. Это убежище стало временным домом, местом, где она могла зализать раны и решить, что делать дальше. Влад подошёл к оружейному шкафу, прислонившись к нему плечом. Он открыл его, и Ева увидела ряды оружия, аккуратно расставленного на полках. Он достал оттуда винтовку, бережно протер её тряпкой и подошёл к ней.
— Посмотри. — Сказал он, протягивая ей оружие.
Это была модифицированная винтовка с оптическим и детализированным прицелом, при котором можно было увеличивать и уменьшать обзор. Приклад был подогнан под его плечо, а на цевьё виднелись следы многочисленных операций и улучшений.
— Это гордость Российской армии. — Произнёс он с заметным пиететом в голосе. — С ней можно увидеть то, что не видно невооружённым глазом.
Он показал ей, как работает прицел, как регулируется увеличение, как настраивается резкость. Ева смотрела на него с интересом, забыв на мгновение о боли и страхе. Влад был сосредоточен и серьёзен, словно показывал ей священный артефакт.
— Я хочу вручить его тебе. Небольшой презент.
— Ну и ну. — Девушка явно растерялась. — Даже не знаю, что сказать. Спасибо вам огромное, Владислав.
Закончив демонстрацию, он отложил винтовку на стол и тяжело вздохнул. В его глазах мелькнула тень грусти.
— Я пытался пробраться на Зону 51. — Признался он, глядя в сторону. — Не получилось. Слишком много охраны, слишком много камер. Они знают, что кто-то пытается. — Он замолчал, словно обдумывая свои слова. — А на родине, в России, у меня осталась жена и две дочери. — Продолжил он, глядя Еве прямо в глаза. — Я давно ничего о них не слышал. — С грустью покачал головой. — Увы, я давно ничего не слышал от своего связного. Что-то произошло, и я не могу выйти с ним на связь.
Влад подошёл к окну, которое, скорее, напоминало бойницу, и посмотрел на пустыню, простирающуюся до самого горизонта. Солнце садилось, окрашивая небо в багровые и оранжевые тона. Ветер завывал за стенами бункера, словно оплакивая его одиночество. Ева наблюдала за ним, чувствуя, как в её душе зарождается сочувствие к этому загадочному русскому разведчику. Он был сильным и умелым, но в то же время уязвимым и одиноким. Он спас ей жизнь, но сам, казалось, был потерян в этом мире лжи и предательства.
— Что вы собираетесь делать? — Спросила она тихо, нарушив тишину.
Влад повернулся к ней, и в его глазах мелькнул огонёк решимости.
— Я должен узнать, что случилось с моим связным, — ответил он. — И я должен выяснить, что они скрывают в Зоне 51. Это мой долг.
Он снова взял в руки винтовку и посмотрел на неё с твёрдостью. Улыбнулся ей слабой, но искренней улыбкой. Ева почувствовала, как в её сердце зарождается надежда. Возможно, в этом подземном бункере, вдали от цивилизации, она нашла не только убежище, но и союзника. И, возможно, вместе они смогут раскрыть тайны, которые скрывает «Неголет». Ночь опустилась на пустыню, и в бункере стало ещё темнее и тише. Только потрескивание радиоприёмника нарушало тишину, напоминая о том, что они не одни в этом мире. За стенами бункера, в темноте, таились опасности, но внутри, в свете тусклой лампы, горел огонёк надежды. И этот огонёк, возможно, был единственным, что у них осталось.

Некоторое время тому назад

Генерал, задыхаясь, нёсся по коридорам лаборатории, словно загнанный зверь. Папка с документами больно била по бедру, а в голове пульсировала одна мысль: остановить. Уничтожить. Замести следы. Он знал, что времени у него в обрез. Если информация о Т-76 выйдет наружу, последствия будут катастрофическими. Не только для него, но и для всего проекта. Спешно добрался до лифта, судорожно нажал кнопку вызова. Медленные секунды ожидания казались вечностью. В зеркальной поверхности отражалось его искажённое страхом лицо. Морщины, обычно незаметные, прорезались глубокими бороздами, выдавая возраст и груз ответственности, который он нёс на своих плечах. Лифт, наконец, прибыл. Генерал ворвался внутрь, нажал кнопку самого нижнего уровня. Подземный комплекс, секретная лаборатория, где проводились самые грязные и бесчеловечные эксперименты. Именно там он должен был уничтожить все улики, всё, что могло связать его с Т-76 и Евой Кэш. Пока лифт стремительно опускался, он лихорадочно соображал. Нужно было замести все следы, уничтожить все образцы, стереть все данные. И, самое главное, найти Еву. Он не мог допустить, чтобы она попала в чужие руки. Она была ключом ко всему. Внизу его ждали пустые коридоры, освещённые тусклым светом аварийных ламп. Запах хлорки и металла въелся в стены, создавая гнетущую атмосферу. Он знал каждый уголок этого лабиринта, каждый потайной ход, каждую секретную дверь. Бегло направился к хранилищу, где хранились образцы Т-76. Тяжёлая металлическая дверь с кодовым замком. Быстро набрал комбинацию, и дверь с лязгом отворилась. Внутри царил холод и полумрак. Ряды стеллажей, уставленных колбами и пробирками с разноцветными жидкостями. Принялся крушить всё подряд, разбивая колбы, выливая содержимое на пол. Едкий запах химикатов заполнил помещение, разъедая глаза и горло. Закончив с хранилищем, он направился в архив. Компьютеры, серверы, жёсткие диски — всё должно было быть уничтожено. В мгновение Ока выхватил из кармана пистолет и принялся расстреливать технику, превращая её в груду искорёженного металла и пластика. Внезапно он услышал звук шагов. Кто-то приближался. Он замер, прислушиваясь. Шаги становились всё громче и громче. Спрятался за стеллажом, приготовив пистолет. В комнату вошел охранник. Молодой парень, с автоматом на плече. Тот огляделся, ничего не заметил. Генерал выскочил из-за стеллажа и выстрелил. Охранник рухнул на пол, сражённый наповал. Лонгрин тяжело дышал. Он понимал, что времени у него остаётся все меньше и меньше. Нужно было действовать быстрее. Он вспомнил о Еве. Где она сейчас? Что с ней? Он должен был найти её. Выбежал из архива и направился к медицинскому блоку. Там, в одной из палат, она должна была быть. Но когда добрался до медицинского блока, обнаружил, что палата пуста. Евы нигде не было. Почувствовал, как по позвоночнику, снизу вверх, пробежал холодок. Кто-то забрал её. Кто-то знал о ней. Брайан? Тот учёный спас её, не так ли? Лонгрин должен был найти её, чего бы ему это не стоило.

Про лор и сверхспособности

Предполагается, что физика в этой вселенной где-то более или менее соответствует нашим реалиям. Однако наблюдения утверждают обратное. Возьмём, к примеру, прыжки. С одинаковой лёгкостью госпожа Кэш перепрыгивает скамейки, бочки, столы, а также заборы и автомобили. Мелкокалиберные ящики неохотно передвигаются по окрестностям, а крупные шкафы, словно мишки Гамми, прыгают из угла в угол, стоит лишь главной героине слегка надавить плечом. Откуда такая прыткость? Побочные действия от подхваченного ей вируса? По-суровому статичные тени от объектов контрастно выделяются на фоне освещения. Освещение, в свою очередь, демонстрирует невиданные чудеса: от круглой лампы исходит некий объёмный параллелепипед, обрамлённый «лучами света». Это природное явление висит в воздухе и, если внимательно приглядеться, совершенно не зависит от источника света. Подобное волшебство на каждом шагу. К чему нужны огромные пропасти с чёрным разверстым зевом в занюханных нью-йоркских подворотнях? Перебраться через них — элементарно, но из-за поджидающих мутированных волков и оборотней, либо таящихся военных — жди подвоха. В режиме телекинеза Ева подхватывает на расстоянии коробки, бочки, стулья и даже мусорные контейнеры приличной весовой категории — и бросает их в ничего не подозревающих врагов. Достаточно поймать в поле зрения максимум врагов, и активировать смертоносную болванку под названием «диск-лезвие», который полетит творить массакр по всему видимому пространству, отрубая военным головы, а мутантов распиливая на части, при этом лезвие настолько остро заточено, что может проходить сквозь стены. При помощи пирокинеза можно поджигать предметы и любую вражину. Но главный хит сезона — «волшебная пуля». Помните старое доброе слоу-мо, заезженное по самое не могу? Мутагенный вирус расширил и дополнил эту технологию, добавив к замедлению времени ещё и управление самой пулей. Достаточно встать за углом от сонмищ врагов и, управляя волшебным снарядом, уложить каждого поочерёдно. Желательно прямым попаданием в голову. Для чего, кстати, служит ещё одна сверхспособность — «быстрый оборот» (вертушка). Во время исполнения этого трюка Ева кружится на месте, вокруг своей оси в ускоренном обороте, заливая свинцом всё вокруг. Прицелом можно управлять — а значит, опасности подвергается каждый кубический сантиметр помещения, и любой недоброжелатель. Также в арсенале имеется «Щит» благодаря которому, вокруг неё образуется силовое поле, полностью накрывающий её, наподобие шара, но в то же время останавливающий любую её деятельность, то бишь, отстреливаться в этот момент она не сможет. Менее действенная способность — акробатический кувырок с отстреливанием в воздухе.

Рассказ полностью придуман и написан автором Alonso.

Комментарии отключены.
Причина: неадекватная реакция автора, хамство и истерики.