Страшилка

Добро пожаловать, мой неугомонный, неуёмный, неустрашимый читатель...
Снова ты здесь, значит, тебя всё ещё тянет смотреть, как ломаются чужие судьбы. Что ж — я рад.
Это третий выпуск моего проекта под названием «Истерия шоу», и сегодня у нас особенная участница.

Знакомься: Оля, двадцатилетняя студентка-филолог, любительница тишины, мягких пледов и классической литературы.
Ты спросишь, что она тут делает? А я тебе отвечу — она пришла по доброй воле. Её завлек приз, как и всех остальных. Книга. Нет, не просто книга. Рукопись неизданного романа её любимого автора. В единственном экземпляре.

Оля готова на всё.
Хотя, конечно, она ещё не знает, что означает «всё».
Ну что ж... Завеса поднята. Зрители в зале!

Ночь густела, словно смола, просачиваясь в щели покосившейся избы. В избе, в полумраке, сидел старый знахарь, дед Пахом. Лицо его, изрытое морщинами, казалось маской, вырезанной из сушеного гриба. Глаза, тусклые, как угли в остывающем костре, мерцали недобрым светом.

Пахом помешивал в чугунке варево, от которого по избе расползался тошнотворный запах гнили и прелой земли. На столе, рядом с чадящей лучиной, лежала кость – длинная, белая, словно выбеленная луной. Кость принадлежала, как поговаривали, утопленнице, что являлась по ночам на берег реки и завывала, ища свою потерянную любовь.

В дверь постучали. Стук был тихий, царапающий, словно мышь скребется в поисках зерна. Пахом вздрогнул. Он ждал этого стука, но все равно нутро его похолодело.
– Кто там? – прохрипел старик, стараясь придать голосу твердость.
За дверью молчали. Потом послышался шорох, словно кто-то провел когтем по дереву.

Дело было осенью в нашем парке. Время примерно 16 часов, ещё светло. Сентябрь выдался очень тёплым, и я шел по парку в одной футболке, наблюдая за прохожими, детьми, собаками. Внезапно подул сильный ветер и начался настоящий ураган из листьев. Ничего не было видно, листья кружили повсюду. Я слышал детский смех, где-то вдалеке. Весёлый, беззаботный смех детской радости.

Вдруг мне послышался раскат грома, листья закружились ещё безумнее. Я не хотел мокнуть под дождём и пошёл в направлении дома, я полагал тогда, что мой дом находится в верной стороне. Опять детский смех, но на этот раз смех был противным и душераздирающим. Смех всё нарастал, как будто тот, кто смеялся, приближался ко мне, но я не мог толком ничего разглядеть. Так было минуты две. Ветер успокоился и листопад прекратился. Меня сразу поразила невероятная тишина. Смех тоже исчез.

В парке не было ни души. Мне стало не по себе. Тут я почувствовал холод, как будто температура с +20 упала до 0. Ещё раз осмотревшись, я пошёл в сторону дома.

Она не успела; просчиталась всего на несколько жалких минут, а грузовик уже успел скрыться за поворотом длинного коридора, уходящего в неизвестность. Дампир бежала настолько быстро, насколько позволяла того физическая подготовка; только лишь бы успеть... Ещё примерно сотня метров, и девушка остановилась, чтобы перевести дух; силы были практически на исходе, но она должна была идти дальше, по следу фрицев, но те словно испарились в воздухе: машина будто въехала в стену и скрылась в ней. Мистика какая-то Грузовика и след простыл. Очередной трюк в архитектуре комплекса? Рейн не сомневалась, что тут была куча секретных входов-выходов, но почему-то такой вариант побега офицера из излюбленного списка она не принимала. Вдох-выдох, вдох-выдох Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы прийти в норму. Дампир слишком устала; ей нужна была энергия, нужна была кровь Но все немцы куда-то пропали – в округе, кроме неё и неприятной гнетущей тишины, никого не было. Если раньше полукровка не предавала этому никакого значения, то теперь это несколько настораживало. Ни сирены, ни шороха, ничего только эхо собственного дыхания.
И это начинало пугать.

У одной женщины было два сына (честно сказать, непутёвых). Им было тогда лет 20 и 25 примерно. Жили оба у мамы, потому что были ещё неженаты, работали, гуляли, пили. В основном, деньги, которые заработают, пропьют. Мать была одинокая женщина, их растила с детства без мужа. Он уехал на заработки и пропал. Потом они узнали, что у него уже другая семья. Женщина работала на трёх работах, чтобы сынишки ни в чём не нуждались. Но когда они выросли, то пристрастились к алкоголю. Стали дома строить маму, она им слова поперёк не могла сказать.
Квартира у них превратилась во что-то типа пивбара. Старший водил дружков, чтобы побухать, подружек, со всеми вытекающими последствиями. Младший сын тоже не отставал, не стыдясь матери, устраивали дома всякие безобразия. Мать даже с работы уже не спешила домой, боялась попасть под раздачу в пьяном дебоше, деньги всегда носила с собой. Да и дома старалась быть тише воды, ниже травы.

Это рассказывала она. Случай произошёл на Новый год. Уже пробили куранты, по телевизору показывали «Голубой огонёк». Сынишки были дома, точнее сказать, уже пьяные валялись. В дверь кто-то позвонил. Мать пошла открывать.
«Кого это там нелёгкая принесла?» – подумала она.
На пороге стояла странная, бледная девица, пьяная и весёлая. Волосы мокрые, с комками грязи на концах, одета не по погоде, в красное бархатное платье, можно сказать, раздета. Как с панели только что.

К место мы добрались довольно быстро, поэтому сразу же начинать поиски не стали - дождались остальных, но их все не было и не было. Пришлось самостоятельно искать ромашковое поле. Ею владело желание почувствовать что-то новое, меня же волновала только её сохранность. Цветочки росли прям возле тропинки. Она сорвала пару штучек, нервно посмеялась и взглянула прямо мне в глаза. Я ощутил некое сумасшествие в этом взгляде и тоже улыбнулся, как бы поддерживая её странное настроение.
- Они красивые, такие нежные и приятно пахнут... Вообще, я думала, что ты будешь вместе со мной.
- Я с тобой, но я не с этим. Сама же знаешь, что я против этого. Поехал только для того, чтобы ты не попала в волчью яму.
- Как обычно. Ладно, уже все равно. Так даже лучше, хоть кто-то из нас будет адекватным в этот вечер.
Она зашла в самую глубь поля, пытаясь дотронуться по пути до каждой ромашки. Бежала красиво, её волосы волнами развивались на ветру, падая на некоторые, особо высокие, цветки. Казалось, что она давно слилась с этим полем, а белое платье превратилось в ещё одну ромашку - самую главную и волшебную.
- Эй! Ты там надолго? - спросил я, когда больше не слышал странного смеха.
- Я слышала машину, они тут?
- Да, - я повернул голову и увидел профи в этом деле. Почему-то на их лицах всегда были огромные улыбки - при нашей первой встрече, при первой вылазке, при сегодняшнем дне, - всегда.

Поздний вечер. Ты моешь посуду на кухне. Не самое любимое твоё занятие, но поддерживать чистоту в доме всё-таки нужно. На твоём телефоне играет музыка, чтобы не было так скучно. Плейлист подобран с особой тщательностью, так чтобы и подпеть можно было, и не заскучать. Сейчас звучит твоя самая любимая песня. Ты уже было начал подпевать, как вдруг вместо привычных слов ты услышал мерзкий звук.
Скрежет чем-то острым по металлу.
Что, мурашки по коже? Ты судорожно вытираешь руки полотенцем, а звук всё не прекращается... хватаешь телефон, но он заблокирован...
Сердце пропускает несколько ударов. Здравый смысл в твоей голове приказывает успокоиться. Закрой глаза и начинай глубоко дышать. Успокоился? Молодец. Кстати, телефон, наконец, заглох...
На смену ему пришёл детский смех. Так смеются дети в детском саду...
Ты ещё раз посмотрел на телефон и прислушался. Не показалось. На сей раз звук шёл уже не от него. Прислушайся повнимательней! Он идёт из крана...
Вспомнив все ужастики, что ты видел, ты понял, что пора бежать. Но, конечно, ты не можешь этого сделать. Твоё тело сковал страх. Максимум, что ты можешь, это моргать и дышать, и то через раз. Смех становится постепенно громче и отчётливей. До тебя доходит, что смеётся не один ребёнок, а минимум трое. Внезапно они начинают петь.

Мне кажется, что я схожу с ума,
Я слышу как в саду скрипят качели,
А ночь безлунная, она темна
Страшнее ночи нет на самом деле.

Мне кажется, что я схожу с ума,
Я слышу голоса давно ушедших
Они зовут меня с собой туда
Где нет людей, покой нашедших.

Мне кажется, что я схожу с ума,
Смотрю в окно и вижу чьи-то тени.
Я дома в темноте совсем одна
Лишь только уголёк в камине тлеет.

Как-то раз в маленьком городке в полночь было очень холодно. Рядом с городским парком проезжал извозчик. К нему подошла женщина с красным шарфом. Она спросила извозчика, не видел ли он ее собаку. Он сказал, что слышал какой-то лай из парка, но собаку он не видел. Женщина села в карету и велела ехать в парк. Лай становился громче, и они ехали глубже и глубже. Женщина сказала:
- Сегодня очень холодно, наденьте мой шарф.
Извозчик:
- Да, сегодня очень холодно, спасибо!
В это время они увидели ту собаку, которая вбежала в туннель. И они поехали за ней. Когда же они выехали из туннеля, они увидели человека со странным крюком вместо левой руки.

Эта история зародилась в Англии.
Белый дом был самым прекрасным местом во всей Англии. Но его разорила "Мафия" и убила несколько монахинь. И с тех пор это стало гиблое и проклятое место.

Но пару столетий спустя туда прошли две подруги. Они решили испытать, на самом ли деле это место проклятое.
Девушки подошли к дверям и отворила их. Но, зайдя в здание, услышали, как двери позади них с грохотом захлопнулись. И девочки конечно же испугались. Одна из них, Марина, стала колотить по двери в надежде, что та всё-таки откроется. Даша, вторая девочка, попыталась успокоить подругу. Но Марина стала плакать в истерике.
И тут они услышали другой плач...