1000 Причин стать убийцей - Четырёхместный гроб
Он лежал, вжавшись в подушки, и каждый вдох отдавался тупой болью в груди. Воздух, казалось, становился всё тяжелее, как будто наполнял лёгкие свинцом. Сухость во рту, дрожь в пальцах, жгучая слабость — всё это стало привычным фоном его последних дней. Он уже знал: надежды нет.
— Жаль... — прошептал он еле слышно. — Столько хотел... столько не успел...
В голове мелькали обрывки несбывшихся планов: поездка к морю, книга, которую он так и не дописал, обещание свозить дочь на тот самый аттракцион, что она просила. Всё это уже никогда не случится. И от этого жгло внутри не меньше, чем болезнь.
Он повернулся к жене, с трудом подняв взгляд. Её глаза были полны слёз, но она молчала, боясь прервать его дыхание.
— Слушай... — он прервался, чтобы перевести дыхание. — У меня странная просьба... Похорони меня... в четырёхместном гробу... Чтобы... чтобы не было тесно.
— Жаль... — прошептал он еле слышно. — Столько хотел... столько не успел...
В голове мелькали обрывки несбывшихся планов: поездка к морю, книга, которую он так и не дописал, обещание свозить дочь на тот самый аттракцион, что она просила. Всё это уже никогда не случится. И от этого жгло внутри не меньше, чем болезнь.
Он повернулся к жене, с трудом подняв взгляд. Её глаза были полны слёз, но она молчала, боясь прервать его дыхание.
— Слушай... — он прервался, чтобы перевести дыхание. — У меня странная просьба... Похорони меня... в четырёхместном гробу... Чтобы... чтобы не было тесно.
Она попыталась улыбнуться сквозь слёзы, думая, что он шутит. Но он был серьёзен. Он всегда боялся тесноты, даже при жизни.
— Обещаешь? — спросил он, и в голосе прозвучала детская мольба.
Она сжала его ладонь, ощущая, как он слабеет.
В комнате стало тихо. Только стук её сердца и его редкое, неровное дыхание наполняли пространство. Он закрывал глаза, словно готовясь к долгому пути, в котором хотел лишь одного — немного свободы, даже после смерти.
Прошли дни. Дом наполнился тишиной, которая была тяжелее любых слов. Она ловила себя на том, что всё ещё ждёт его шагов, всё ещё прислушивается к скрипу дверей — будто он вернётся из соседней комнаты.
В день похорон небо было низким и серым. Ветер едва колыхал чёрные ленты на венках. Люди говорили шёпотом, а она стояла, как в чужом сне, сжимая в руках складку пальто.
Четырёхместный гроб казался странным в глазах окружающих — слишком широким, слишком просторным. Но для неё он был символом того, что она исполняет последнюю его просьбу. Ей казалось, что в этой широте есть что-то утешительное: он больше не зажат стенами, не сковывается болью, не глотает тяжёлый воздух.
Когда крышку закрыли, она положила ладонь на гладкое дерево.
— Тебе не тесно, милый, — тихо произнесла она. — Теперь уже нет.
Глина падала в яму с глухим звуком. С каждым комком она ощущала, как отпускает его — не от сердца, нет, но от мира, в котором он так мучительно задыхался. И в тот момент ей показалось, что ветер стал мягче.
Прошло несколько месяцев. Зима уступила место весне, и кладбище преобразилось: между серыми плитами пробивалась молодая трава, а лёгкий ветер разносил запах распускающихся яблонь. Она пришла тихо, почти неслышно. На руках у неё был небольшой букет полевых цветов — тех, что он любил за их простоту. Присела возле могилы, провела пальцами по холодному камню, словно по его щеке.
— Здесь простор, — сказала она тихо, как будто он слышал. — Вокруг тишина, и никого близко... тебе не тесно.
Она молчала долго. Не плакала — слёзы ушли вместе с первыми холодами. Теперь в её сердце было другое чувство: странное спокойствие. Она знала, что он наконец обрёл то, чего так боялся не получить — свободу даже там, за гранью.
Поднявшись, она задержала взгляд на ветках яблони неподалёку. Цветы дрожали от ветра, но в этом дрожании была жизнь. Она развернулась и пошла к выходу, не торопясь. Простор остался здесь, с ним, а её ждала своя дорога.
— Обещаешь? — спросил он, и в голосе прозвучала детская мольба.
Она сжала его ладонь, ощущая, как он слабеет.
В комнате стало тихо. Только стук её сердца и его редкое, неровное дыхание наполняли пространство. Он закрывал глаза, словно готовясь к долгому пути, в котором хотел лишь одного — немного свободы, даже после смерти.
Прошли дни. Дом наполнился тишиной, которая была тяжелее любых слов. Она ловила себя на том, что всё ещё ждёт его шагов, всё ещё прислушивается к скрипу дверей — будто он вернётся из соседней комнаты.
В день похорон небо было низким и серым. Ветер едва колыхал чёрные ленты на венках. Люди говорили шёпотом, а она стояла, как в чужом сне, сжимая в руках складку пальто.
Четырёхместный гроб казался странным в глазах окружающих — слишком широким, слишком просторным. Но для неё он был символом того, что она исполняет последнюю его просьбу. Ей казалось, что в этой широте есть что-то утешительное: он больше не зажат стенами, не сковывается болью, не глотает тяжёлый воздух.
Когда крышку закрыли, она положила ладонь на гладкое дерево.
— Тебе не тесно, милый, — тихо произнесла она. — Теперь уже нет.
Глина падала в яму с глухим звуком. С каждым комком она ощущала, как отпускает его — не от сердца, нет, но от мира, в котором он так мучительно задыхался. И в тот момент ей показалось, что ветер стал мягче.
Прошло несколько месяцев. Зима уступила место весне, и кладбище преобразилось: между серыми плитами пробивалась молодая трава, а лёгкий ветер разносил запах распускающихся яблонь. Она пришла тихо, почти неслышно. На руках у неё был небольшой букет полевых цветов — тех, что он любил за их простоту. Присела возле могилы, провела пальцами по холодному камню, словно по его щеке.
— Здесь простор, — сказала она тихо, как будто он слышал. — Вокруг тишина, и никого близко... тебе не тесно.
Она молчала долго. Не плакала — слёзы ушли вместе с первыми холодами. Теперь в её сердце было другое чувство: странное спокойствие. Она знала, что он наконец обрёл то, чего так боялся не получить — свободу даже там, за гранью.
Поднявшись, она задержала взгляд на ветках яблони неподалёку. Цветы дрожали от ветра, но в этом дрожании была жизнь. Она развернулась и пошла к выходу, не торопясь. Простор остался здесь, с ним, а её ждала своя дорога.
(голосов: 5)
Категория: Страшные рассказы
