Страшилка

Видео "Три мертвеца"

Данный видеоролик длиться три минуты. Сначала несколько секунд полная темнота, а потом свет от видеокамеры освещает мужчину. Он стоит неподвижно и смотрит в камеру. В руках у мужчины иголка с ниткой и когда камера начинает медленно приближаться и увеличивать крупным планом его лицо, он начинает зашивать себе рот. Все это время мужчина не испытывает никаких эмоций, а просто смотрит отрешенным взглядом. После того как мужчина зашил себе рот, камера начинает отдаляться и мужчина исчезает в темноте.

После этого в ролике появляется девушка с лезвием в руке. Она так же смотрит в камеру безразличным взглядом и наносит лезвием порезы себе на лицо. Она режет себе щеки и губы, истекая кровью. После того как она начала резать себе язык, камера начинает удаляться и девушка исчезает в темноте.

Двумя днями ранее

Блог пост
Автор Леа Хармон Саттер
10 апреля

Вот я и на острове, который все называют таинственным и пугающим, и надеюсь, что вам так же интересно, как и мне, насколько истории о нем соответствуют действительности. Я все же думаю, что большая часть - это выдумки. Я выросла с кучей старших братьев, которые постоянно сочиняли ужастики, чтобы запугивать меня, так что я навострилась не верить любой страшилке, что мне рассказывают.

Наверное, кому-то покажется странным, что я начинаю блог о путешествии с того, что заявляю о непопулярности острова. Но, прежде чем я начну описывать все неповторимые чудеса и мистическую атмосферу Мыса Черного Кота, мне не остается ничего другого.

Белки глаз желтеют, а капилляры начинают разбухать. Моя упругая кожа сменилась на морщинистые наростки на скелете. Количество болезней в моем организме превышает, то сколько известно современной медицины. Нервные окончания затупились. Провалы в памяти не редкость, но они словно играют со мной, заставляя вспоминать самые отвратные моменты моей жизни. Смерть любимой Маргарет и моих родителей, юность в детском доме, существование в этом аду, называемом "Лондонской тюрьмой", и та жуткая ночь, что внушает мне, что кончина - это подарок судьбы. Скоро моя смерть наступит и тогда этот мир попрощается со мной в последний раз. Я любил его всем сердцем, но мой огненный мотор, что находится у меня в груди, скоро перестанет подавать признаки жизни. Слезы моих сыновей и дочерей окропят землю, в которой буду покоится. Но до поры, до времени. Та ночь, о которой я упоминал раньше, была темна и скрывала мои работы. Потеряв свою любовь, я отчаялся на немыслимое: уподобление богу. Страх, охватывающий разум людей при мысли о этом, не смог остановить меня. Придя в себя после утраты, мне пришлось отдаться полностью этому делу. Я отдал время, здоровье, состояние и своё тело. Из-за законов принятых нашим правителем, я не мог проводить опыты, афишируя их или привлекая в них людей. Единственным подопытным был я, и только я. И если что случится, то оно случится только со мной и ни с кем другим. В моей жизни была череда взлетов и падений в моей научной жизни. Апогеем моих работ стала та ночь и тот эксперимент, проведённый над телом человека - моим телом.

Второй случай, о котором мне рассказала Елена, тоже подтверждает реальное существование в нашей жизни явлений, необъяснимых с точки зрения материалистических дисциплин или, банально выражаясь, здравого смысла.

Конец 90-х годов. Частный предприниматель Елена бойко торговала дешёвым, пользующимся хорошим спросом у неизбалованного уральского покупателя китайским и турецким ширпотребом на рынке «Таганский ряд» в Екатеринбурге. Нехитрый бизнес вела не одна, а с коммерсом из северной уральской глубинки Эдиком, параллельно являвшимся и её гражданским мужем. В Екатеринбурге они снимали «однушку» на Уралмаше, так как оба приехали в «большой» город из области. Она – из Первоуральска, он – из какого-то посёлка под Серовом.

Как-то в субботу, в самый канун Нового года Елена по срочным семейным делам отправилась домой к матери в Первоуральск. С Эдуардом договорились встретиться на следующий день утром на рынке, отторговаться днём и потом вместе ехать праздновать в тесном семейном кругу у неё дома. Вобщем, Эдик остался в екатеринбургской съёмной «однушке», а она заночевала у мамы в Первоуральске.

Алина уже час готовилась ко сну в ванной. Подойдя к раковине, заставленной разными кремами, тюбиками с зубной пастой и шампунем, она открыла воду и начала умываться. Вдруг девушка услышала мужской голос, обладатель которого, кажется, стоял за ее спиной:
- Ты как всегда прекрасна...
Алина на минуту опешила, так как голос этот уж точно не принадлежал отчиму, который жил с ней в одной квартире. Подняв голову, чтобы посмотреть в зеркало, она увидела парня, примерно одного возраста с ней. Он стоял за Алиной и, опершись о дверной проем, улыбался девушке. Алина испуганно обернулась, но сзади никого не было.
- Что случилось, доченька? Ты какая-то испуганная, - расспрашивала ее мама следующим утром, наливая мужу кофе. Отчим же не отводил взгляда от Алины, казалось, он пристально всматривался в каждую черту лица падчерицы.
- Ничего, мам, - ответила она и будто тут же очнулась от какого–то наваждения. – Ой, я на работу опаздываю!

- Любимая открой мне дверь. Я знаю ты в этом фургончике. Не стоит отрицать этого. Я чувствую твои духи, которые подарил на твой день рождение. Они пахнут слишком сладко, чтобы устоять перед тобой. Я готов разделить с тобой своё бремя, только открой. Дай мне тебя увидеть. Я люблю тебя больше, чем всех людей на планете. Ради тебя мне не жалко умереть в битве против твоих врагов. Дай мне увидеть тот взор, что направлял в мою пустую жизнь надежду, что я дорог тебе. Дай мне увидеть лицо, что служит маяком для меня в ночи. Твоя бледная кожа нежней, чем поцелуй матери, который адресован чаду. Я помню, как мы с тобой часами могли лежать в тени старого дуба на берегу шумной реки. Те времена вернём вместе. И тот запах свежего хлеба, идущего из пекарни старика Олли. Анета, только открой эту дверь, иначе я её выбью. Я докажу, что моя любовь не знает границ. Может ты меня разлюбила? Тогда дай мне хоть какой-то ответ. Ты что там плачешь? Анет, я слышу плач. С тобой всё хорошо?
- Я... Я... Я не могу вам описать тот ужас картины, что сейчас пережила. - сквозь слёзы девушка пыталась внятно разговаривать с цыганкой, то, что я просила сбылось. Но я не ожидала, что будет так.

Выдвинуться в путь решили в полночь. В это время у нас все уже спали, а потому и мне, и Ваське, удалось по-тихому выбраться на улицу. На дворе была уже тёмная ночь: ни зги не видать. Не показывалась на небе и луна, скрывшаяся за плотным покровом громадных чёрных туч. В такой темени, разумеется, дорогу к болоту не разыщешь, скорее все глаза себе выколешь ветками невидимых во мраке ночи кустов. А потому незаменимой вещью для нас оказался огромный налобный фонарик, который Васька раздобыл в гараже у своего дедушки. Мне он очень понравился, и после долгих уговоров мой друг разрешил мне взять фонарик, но только пока мы не дойдём до болота. На обратном пути с налобным светилом должен будет идти уже сам Васька. На том и порешили.
Турановская топь находилась примерно в километрах пяти от нашей Томиловки. Это расстояние мы преодолели без всяких приключений и происшествий. Брести по ночному лесу для нас было совсем не страшно, так как подобных прогулок мы уже имели десятки. Сама темнота окружающего соснового бора нас не пугала, а никакая живность нам так и не повстречалась, как и не встречалась прежде. Даже те же совы и филины, чьи звуки вполне могли нас напугать, молчали и не подавали голоса, хотя я знал, что они водятся в этих краях и даже слышал их пару раз ночью, правда, находясь при этом дома, в своей постели.

Мне было холодно. На мне лежала простыня. В этот момент я спрашивал себя: "Где я?". Ничего не понимал. Это место воняло. Этот запах был похож на вонь тухлых яиц и какой-то гнили. Даже эта подсказка не дала мне ответ на мой вопрос. Руки онемели. Я их почти не чувствовал. Как же здесь холодно... Надо выбираться. Поднялся - я не поверил глазам... Вокруг меня лежали безжизненные тела на этих неудобных тележках, которые используются в больницах. Они тоже были накрыты, как и я в своё время. Но ведь моя душа в жива и она находится в моем теле. Моя кожа не передавала сведений об окружающем мире, как у нормальных людей. Она лишь чувствовала холод. Попытался окликнуть кого-нибудь - ничего кроме звука "Ммм" не выходило из моего рта. Кожа была бледной. Чувствовал, что рот онемел. Пора уходить отсюда. В коридоре вроде бы теплее, но мне всё равно холодно. Щас бы укутаться в тёплое одеяло, слушать музыку или смотреть фильм. Но нет! Я вынужден блуждать и искать решение вопроса. Вверх по лестнице - там горит свет. Может там люди?

Не подходи к маме, это уже не она
Видишь, зараза овладела ею до дна
Тело в рубцах, кожа как серебро
Кости наружу, осталось ухо одно.

Только лишь голод остался в ее глазах.
Не плачь. Бежать труднее, когда ты в слезах.
Нужно больше оружия нам найти
Мы жмем на курок и продолжаем идти.

Они ищут нас взглядом, укусы их - яд
Ты воин! Сражайся! Ты стоишь с нами в ряд.
Мы выжили и теперь несем этот крест.
Не подходи к маме, она тебя съест...

Дружба. Сколько в этом слове теплоты и радости. Наверняка, вы вспомнили своих друзей. Люди, которые верят вас при риске и переживают с вами невзгоды. А есть же ещё и лучшие друзья. Эти люди стали для вас большим, чем просто приятелями и единомышленниками. Они крепко укоренились в вашей жизни. Может не всегда вы ладили с ними. Конечно, могли быть и споры, и ссоры, но от этого они не сколько не уменьшили влияние на вас. Лучший друг для вас становится частью вашей семьи. Пусть вы и не ладили какое-то время, но всё равно в вашем доме он желанный гость. Даже если он мёртв...
Что ж... Помню ещё в детстве знал двух ребят из моего двора. Я дружил с ними на уровне знакомых, с которыми редко проводил время. В округе их знали все. Те ещё разбойники. От их шалостей страдала вся округа. Безобидные, детские шутки, не более. Их легко можно было перепутать с двумя братьями, которыми они не являлись, но встретить каждого по отдельности было очень трудно. Высокого мальчика с русыми волосами звали Пауль. Глаза голубого цвета. Коренастый мальчик с необычайно красивым лицом - так можно было охарактеризовать Пауля. А его друг был средних пропорций тела с кудрявыми, каштановыми волосами. Его звали Джеральд. Ребята были не разлей водой. Но только до поры, до времени.