Страшилка

Затишье перед бурей - вот как можно назвать то, что сейчас происходит. Солнце скрыли тёмные тучи, поглощая небо. Их тень упала на лица серьёзно настроенных солдат, что с опаской держали в руках оружие. В глазах каждого из них читались страх, какая-то паника и растерянность. Что это? Никто более сорока лет не мог победить всего лишь какую-то семью?

Их император сменился примерно год назад, так как прошлый умер, задохнувшись под толщей воды, во время войны. Будучи наследником престола, император приказал уничтожить все народы, чтобы стать не просто каким-то императором, а владеть странами, миром, да и Вселенной! Рассказы о семье Лилош пугали солдат: говорят, эта семья жестоко убивала всех тех, кто решил нарушить её покой. Люди, в надежде на то, что они Лилоши спасут их, создали отдельный народ, который свергнуть не могли даже лучшие правители. Кажется, глупость, но так-ли это?

Холмы покрылись большой коркой следов испачканных в крови сапогов солдат. На их подошвах было видно название империи: "Расхит". Император приказал это делать для того, чтобы все знали, что их народ погубила и завоевала именно Расхит. Весь скот лежал перебитым за холмом, неся в деревню запах гнили, стоны коров, блеяние баранов и визги свиней.

Я вырою себе глубокий черный ров,
Чтоб в недра тучные и полные улиток
Упасть, на дне стихий найти последний кров
И кости простереть, изнывшие от пыток.

Я ни одной слезы у мира не просил,
Я проклял кладбища, отвергнул завещанья.
И сам я воронов на тризну пригласил,
Чтоб остов смрадный им предать на растерзанье.

О, вы, безглазые, безухие друзья,
О, черви! К вам пришел мертвец веселый, я.
О вы, философы, сыны земного тленья!

Однажды ночью парень по имени Виктор проснулся на втором этаже своего загородного дома. Проснулся непонятно от чего: то ли от дурного сна, то ли от каких-то шорохов, которые иногда слышались в разных уголках. Очень часто что-то беспокоило Виктора здесь и не давало проспать всю ночь без пробуждений.
Он быстро отошёл ото сна и понял, что ему хочется пить. Быстро спустившись по лестнице со скрипящими ступенями, он прошёл мимо подвала и пустой комнаты на кухню, соединённую с гостиной. Из крана стала быстро течь в стакан холодная вода. Казалось, что чем выше наполнялся стакан, тем быстрее текла вода. Наполнив стакан до краёв, Виктор залпом выпил всю воду и почувствовал то самое наслаждение, с которым знаком каждый. После он хотел выпить ещё стакан, но с удивлением обнаружил, что кран не слушался его. Вода не хотела набираться, а при повороте холодного рычага кран начинал нервно трястись, поэтому у Виктора отпадало желание набирать воду ещё раз.

Ехал ночью мужик с горшками, ехал-ехал, лошадь у него устала и остановилась как раз против кладбища. Мужик выпряг лошадь, пустил на траву, а сам прилёг на одной могиле, только что-то не спится ему. Лежал-лежал, вдруг начала под ним могила растворяться. Он почуял это и вскочил на ноги. Вот могила растворилась, и оттуда вышел мертвец с гробовою крышкою, в белом саване, вышел и побежал к церкви, положил в дверях крышку, а сам в село. Мужик был человек смелый, взял гробовую крышку и стал возле своей телеги, дожидается - что будет?

Немного погодя пришёл мертвец, хвать - а крышки-то нету, стал по следу добираться, добрался до мужика и говорит:
- Отдай мою крышку, не то в клочья разорву!
- А топор-то на что? - отвечает мужик. - Я сам тебя искрошу на мелкие части!
- Отдай, добрый человек! - просит его мертвец.
- Тогда отдам, когда скажешь: где был и что делал?
- А был я в селе, уморил там двух молодых парней.
- Ну, скажи теперь: как их оживить можно?

Я чувствовал, как мои щеки обдувал морозный зимний ветер. На столике позади меня стояла пепельница, над которой я иногда наклонялся. Около скрипучего телевизора мигала пыльная елка. В эфире не было ничего нового. Да и я почти ничего не мог расслышать. Телевизор у меня довольно старый, и включаю я его в новогоднюю ночь только один раз - послушать обращение президента, выпить и пойти по разукрашенным ночным улицам в поисках бесплатных развлечений. Все деньги спустил на новую ёлку и скудный новогодний стол, надеялся, что приедут родители или хотя бы старшая сестра со своей семьей. Я бы сделал все, чтобы не остаться в свою двадцать первую новогоднюю ночь в одиночестве. Я молча открывал зеленую матовую бутылку, смотря на мигающий экран телевизора.
- Черт, опять пропал сигнал, - пробубнил я, выпивая из горла, и с горестным взглядом смотрел на остывающую подгорелую курицу на новогоднем столе. Есть не хотелось. Закрыв глаза, я погрузился в воспоминания детства, - не...

Прибежали в избу дети
Второпях зовут отца:
"Тятя! Тятя! Наши сети
Притащили мертвеца".
"Врите, врите, бесенята, -
Заворчал на них отец; -
Ох, уж эти мне робята!
Будет вам ужо мертвец!

Суд наедет, отвечай-ка;
С ним я ввек не разберусь;
Делать нечего; хозяйка,
Дай кафтан: уж поплетусь...
Где ж мертвец?" - "Вон, тятя, э-вот!"
В самом деле, при реке,
Где разостлан мокрый невод,
Мертвый виден на песке.

Предисловие: история написана под вдохновением от героического подвига российских солдат, известного как атака мертвецов. Я ни в коем случае не хочу некого обидеть и уменьшить заслуги российских солдат, объясняя это магией (какой - вы узнаете прочитав).

Адольф, Вендэль и Гюнтер сидели у артиллерийской батареи и отдыхали после недавнего штурма крепости Осовец. Все предыдущие русские города и укрепления брались с одного наскока, а тут немецкая атака была отбита. Уминая кашу и запивая ее пивом немецкие солдаты обсуждали неудачный штурм:
- И все же, как эти русские отбили нашу атаку? Мы же так долго обстреливали крепость из артиллерии...
- Вот именно, Гюнтер. Мы так давно не встречали серьезного сопротивления, что сильно ослабли, как морально, так и физически.
- Ой, да ладно вам. Нам еще повезло. Тут у нас почтальон был, документы начальству передавал. Говорил что в Англии все еще сложней. Мол, эти англичане, какую то махину изобрели, танком назвали. Так она как на окопы попрет, так не остановить. На ней пулеметов куча и пушки артиллерийские, только этот танк их в прямом бою использует...
- Да ну... Вранье все это. А даже если и так, то немецкая техника все равно лучше!
- Эй вы, сюда!

- Балда! Балда!
Евгений пружиной вскочил с кровати, тупо уставив взгляд в темноту комнаты. На дальней стене белел квадрат фотографии, металлическая рамка на черном фоне. На фотографии он и его друзья, его детство. Конечно в темноте он не видел ничего, кроме рамки, но знал, что она в себе заключает.
Кровь била в висках, горячие удары приливами ощущались во всем теле.
Сны, воспоминания.
Детские воспоминания, что может быть лучше? Эти милые беззабоные годы, они пропитаны любовью и радостью, но не в его случае.
Детские воспоминания, что может быть ужаснее?
Именно так вопрос звучал для Евгения.
Бабун!
Ему уже 30, почти половина жизни позади, но что хорошего он видел? Хотя... наверное зря он думал так. По правде же, ему можно было бы и позавидовать: любящая жена, прелестная дочь, уже совсем скоро Аня пойдет в школу. Своим браком он может гордиться, со своей женой он знаком с детства, дружили, пока не полюбили друг друга. Света, они рядом лет наверное с десяти, друзья, любовники, супруги, теперь и родители.

В этом рассказе речь пойдет не о духах, мутантах, вампирах и прочей нечисти, а о человеке (но доля мистики будет). Ведь именно человек является самым страшным существом на нашей планете. Он может пойти на такие крайние меры как убийство, ложь, клевета, насилие и т.д. ради наживы. После содеянного злодейства он, подобно крысе, прячется по углам, потому что труслив и старается сохранить свою жалкую и никчемную шкурку. Но не все люди крысы. Бывают ведь и хорошие, готовые наоборот готовы прийти на помощь в любую минуту и пожертвовать всем ради близкого им человека. Доверие - это, пожалуй, одно из лучших качеств человека, но будьте осторожны. Ведь доверие - это нож, который вы вручаете человеку. Этим ножом он может вас защитить или же убить, так что будьте внимательны при выборе нового друга или второй половинки. Но насколько далеко может зайти человек в порыве своей алчности и жажды наживы?

Глава 1
3 декабря. Город Москва. 90-е годы.
Тысячи снежинок кружились в воздухе, будто бы танцевали вальс на ветру с невидимым партнером, и плавно ложась на землю, устилали все вокруг белым шелковым ковром. Сегодня был выходной, и маленькая Лизка, сидя у окна, воплощала свои детские фантазии на бумагу. Ей было всего 8 лет, но она уже не была той маленькой девочкой, которой подтирают попку родители. Лизка могла уже считать до ста, и в ее юные годы уже знала таблицу умножения до 6.

Прием должен был состояться, а я должен был на нем присутствовать. Такие события происходили в моей жизни регулярно. Моя работа нравилась мне – журналистика привлекала меня с тех пор, как я обнаружил в ящике стола своего брата затертый до дыр номер «Плэйбоя». Сам журнал меня не особо впечатлил, но вот статья, посвященная выращиванию огурцов, чем-то зацепила. Брат сильно меня тогда отделал – он не любил, когда я рылся в его вещах. Я ревел белугой, правда, ничуть не раскаивался.
С того дня я начал писать собственные статьи. Поначалу у меня получалось дурно, даже отвратительно, но постепенно я начал разбираться, что к чему. Я видел и практическую пользу своего увлечения: из раза в раз мои сочинения зачитывали перед классом, учитель хвалил меня, а одноклассники уважали. Разумеется, я пошел в «Высшую школу журналистики». И вот сейчас я – один из десятков перспективных молодых работников престижного журнала, который вот-вот должен был отправиться на чертов прием после практически бессонной ночи. Упаси вас Бог назвать журналистов «трутнями» - едва ли мы работаем меньше, чем простой трудяга на руднике. Попробовал бы «трудяга» написать статейку, которая разойдется трехмиллионным тиражом!
Мне оставалось совсем ничего времени на сборы. В полдесятого вечера я уже должен был быть на Тарчинской улице. Голова шла кругом, названия станций метро путались, носки оказывались кожаными перчатками, а черные штиблеты – резиновыми полусапожками.