В былое время возле гроба
Сидели родственники в ночь.
На лик покойника суровый
Взирали, не отринув прочь.
Но от Морфеевых объятий
Не спас людей иконостас.
И тот, кого хватил Кондратий,
Один остался в поздний час.
Пробило полночь. Тишь взрывая,
Раздался вдруг нежданный стук.
Примета выпала плохая,
По коже сея льдом испуг.
Сидели родственники в ночь.
На лик покойника суровый
Взирали, не отринув прочь.
Но от Морфеевых объятий
Не спас людей иконостас.
И тот, кого хватил Кондратий,
Один остался в поздний час.
Пробило полночь. Тишь взрывая,
Раздался вдруг нежданный стук.
Примета выпала плохая,
По коже сея льдом испуг.
Внутри костяшками по гробу
Как будто мёртвый бил в набат.
И стук его, подобно грому,
Звучал как в небе барабан.
Сердца живых облились кровью.
Накинув дружно по сто грамм,
Родные сразу возле гроба
Опять уселись - до утра.
Как будто мёртвый бил в набат.
И стук его, подобно грому,
Звучал как в небе барабан.
Сердца живых облились кровью.
Накинув дружно по сто грамм,
Родные сразу возле гроба
Опять уселись - до утра.
Синий трактор