Страшилка

"Самое страшное, что человек может сделать из зависти - это причинить вред другому, как физический, так и моральный, или даже разрушить его жизнь. Зависть может подтолкнуть к деструктивным действиям, направленным на снижение чужого благополучия или даже на уничтожение его достижений" - Лия задумчиво смотрела на монитор, перечитывая эти сухие, но точные строки.

Нет, она не может завидовать, наоборот, все в школе хотели бы оказаться на её месте. Лии было 16 лет, она словно экзотический цветок среди привычных вазонов с геранью. И дело было не только в безупречном стиле – хотя и в этом она знала толк, предпочитая нежные пастельные тона и струящиеся ткани, подчеркивавшие ее изящную фигуру. Ее красота была каким-то нежным, почти эфемерным сочетанием хрупкости и внутренней силы. Длинные, волнистые волосы цвета темного шоколада каскадом спускались до лопаток, обрамляя лицо с тонкими чертами и высокой линией скул. В ее больших, миндалевидных глазах, цвета морской волны, искрился ум и какая-то задумчивая глубина, словно в них отражались все прочитанные ею книги и осознанные истины. Ресницы густые и темные, словно взмах крыла бабочки, подчеркивали взгляд, делая его завораживающим. Её кожа была словно фарфор – светлая и гладкая, с легким румянцем на щеках, который появлялся от волнения или сосредоточенности. Тонкий, прямой носик и чувственные губы с нежно-розовым оттенком завершали ее образ ангела.

На новую смену в лагерь приехала новенькая - девочка по имени Катя. Девочка выделялась среди остальных миловидностью, заразительным смехом и открытостью. Она мгновенно пленила сердца многих мальчишек. Другие девчонки обижались на такое повышенное внимание и, похоже, испытывали сильную зависть.

Однажды, когда дети отдыхали на пляже, девочки придумали розыгрыш для главной красотки лагеря: они подвели её поближе к озеру, чтобы сыграть в игру "Угадай на ощупь". Кате завязали глаза и заставили немного покружиться, а сами разбежались в стороны. По правилам, ей полагалось поймать одну из девочек и на ощупь угадать кто это, назвать имя. Но Катя потеряла ориентацию в пространстве и направилась прямиком к озеру. Как только она подошла к воде, девчонки подбежали сзади и, смеясь, толкнули её в воду, а сами удрали. Они не знали, что Катя совсем не умела плавать.

Ночь густела, словно смола, просачиваясь в щели покосившейся избы. В избе, в полумраке, сидел старый знахарь, дед Пахом. Лицо его, изрытое морщинами, казалось маской, вырезанной из сушеного гриба. Глаза, тусклые, как угли в остывающем костре, мерцали недобрым светом.

Пахом помешивал в чугунке варево, от которого по избе расползался тошнотворный запах гнили и прелой земли. На столе, рядом с чадящей лучиной, лежала кость – длинная, белая, словно выбеленная луной. Кость принадлежала, как поговаривали, утопленнице, что являлась по ночам на берег реки и завывала, ища свою потерянную любовь.

В дверь постучали. Стук был тихий, царапающий, словно мышь скребется в поисках зерна. Пахом вздрогнул. Он ждал этого стука, но все равно нутро его похолодело.
– Кто там? – прохрипел старик, стараясь придать голосу твердость.
За дверью молчали. Потом послышался шорох, словно кто-то провел когтем по дереву.

Я всегда хотел научиться задерживать дыхание под водой как можно дольше. Каждый день тренировался в бассейне, постепенно увеличивая время на несколько секунд. Но этого было мало. Мне хотелось большего.

В один из дней я отправился на озеро. Вода в это время года была ещё холодной, но это меня не остановило. Я задержал дыхание, нырнул и стал считать.

Секунды превращались в минуты. Минуты - в часы...

Жил-был школьник старших классов по имени Вася. Он был ударником. Не капиталистического труда, а музыкальным. И вот однажды летом поехал он в лагерь. В лагере он встретил своего заклятого врага, с которым у него была давняя и ожесточенная борьба. И понеслось! Не на жизнь, а на смерть! Схватка состоялась в столовой. Одному выбили зубы, другому глаз. После этого Вася просто озверел и начал бить всех и колоть вокруг своими ударными палочками.

Когда он покалечил всех, он вдруг заметил, что за первым столом покалеченных еще не было. Это были местные качки из тренажерного зала. Решив, что их он не осилит, он сходил в свой отряд и взял дробовик, который ему оставили заботливые родители.

Прошло три года с того дня как был открыт "Казнительный парк". За это время были внесены некоторые изменения в законодательство, который касались, по-большей мере, правил отбора приговорённых и исполнения казней. Изменился и сам список казней, которым подвергались дети. Остались повешение, задушивание, обезглавливание, утопление и сжигание. А такие, как растворение в кислоте, расстрел, закапывание и травля собаками, были вычеркнуты из списка. А сжигание заживо применялось только к тем детям, которые сопротивлялись и не позволяли умертвить себя способом, выбранным родителями, или вообще пытались убежать из парка.
Изменения коснулись и того, как дети попадали в "казнительный парк". После вспышки "эпидемии казней", когда целые детсадовские группы и школьные классы отплясывали на виселице или оглашали воздух воплями из пламени костров, было введено правило, согласно которому родителям ребёнка, отправленного на умерщвление, давался срок три часа на "передумать". И это оказалось весьма кстати, ибо почти в каждом третьем случае направление на умерщвление отзывалось, и порядком перетрусивший ребёнок отводился родителями домой.
Но возникла иная проблема. Родители стали использовать "казнительный парк" как пугало для своих сорванцов. Тогда были введены штрафы за отказ от казни, если это повторялось более двух раз в год.

Часть 1

Эта история берёт своё начало с далёкого детства в деревне "Ячмень". Каждое утро на рассвете с петухами, моя любимая собака Бобик гавкала. Собака была просто чудесная. Каждый вечер мы с Бобиком гуляли около речки и ели шашлыки, даже по нужде отходили вместе. Но зимой Бобик начал хворать, ветеринары ставили трудные диагнозы, но понятно было одно - Бобику оставалось недолго. Это было наше последнее лето с Бобиком. Он умер на том же берегу около речки, где мы хавали шашлык. Это была настоящая детская травма.

Через год родители осмелились купить мне новую собаку по кличке Бомба. Мне эта кличка совсем не нравилась и я назвал его обычным именем Доджер. Доджер не был таким резвым псом и совсем не любил со мной бегать, что меня жутко раздражало. Как-то раз ко мне подошли мальчишки и просто меня избили, Доджер убежал. Был бы в этот момент Бобик, он бы меня защитил. Мой детский характер и личностные обиды были просто ужасны, и мысль о том, что замены Бобику никогда не будет, никогда не уходила. Я просил сдать Доджера в приют, но родители отказались, ведь Доджер был очень доброй собакой, но в глубине души я его ненавидел.

- Ребята, пустите с дороги, старшина с писарем идет!
- Герасиму Алпатычу, с праздником! - гудит толпа навстречу старшине. - Дай бог, чтоб, значит, Герасим Алпатыч, не вам, не нам, а как богу угодно.

Подгулявший старшина хочет что-то сказать, но не может. Он неопределенно шевелит пальцами, пучит глаза и надувает свои красные опухшие щеки с такой силой, как будто берет самую высокую ноту на большой трубе. Писарь, маленький, куцый человек с красным носиком и в жокейском картузе, придает своему лицу энергическое выражение и входит в толпу.

- Который тут утоп? - спрашивает он. - Где утоплый человек?
- Вот этот самый!

Кваканье лягушек и журчание воды доносились едва уловимым звуком до тех отдыхающих, что сидели полукругом возле костра на берёзовых брёвнах недалеко от своих палаток.
- Вожатый Александр, расскажите нам какую-нибудь историю? – Спросила рыжеволосая девочка, чьи волосы были заплетены в две косички, так называемый «дракончик».
- Хорошо, Даша. Сейчас поведаю вам историю, что случилось давно в нашем лагере, откуда мы пришли.
- Она будет страшная? – Спросил мальчик в округлённых очках, ёрзая на бревне в предвкушении рассказа.
- Об этом судить не мне, а вам. Так что, готовы слушать?
- Да!!! - Хором крикнули пять мальчиков и десять девочек.
- Тогда слушайте внимательно.
Раньше наш лагерь, названый в честь озера, был палаточным. Но сейчас есть корпуса из бетона и кирпича, при этом со всеми удобствами, кроме душа. Поэтому мы и ходим в душевую, которая раньше была баней. Только история не об этом. А о том, что, когда строили корпуса, был один строитель по имени Федя, хотя его настоящие имя не было таковым.

Практически на границе нашего городка стоял заброшенный дом. Раньше он служил хранилищем для лесозаготовок, но теперь был заброшен и наполовину рассохся. Несмотря на то, что до него было сложно добираться, это того стоило и подростки часто устраивали там сходочки, поскольку это место было вдалеке от их домов и их родителей.

По каким–то причинам никто никогда не заглядывал в темную часть здания, куда уже давно не заглядывали солнечные лучи. Мы с друзьями много говорили об этом и в конце концов решили исследовать эту темноту. Нам было любопытно и кроме того это приключение несомненно добавило бы нам крутости. Поэтому мы разошлись по домам и начали готовиться. Решили захватить с собой чипсов, пива, взяли фонарики. Мы не верили в привидений. Призраки - это то, чем пугают маленьких детей, а мы уже давно не были детьми.

Знакомые сказали нам, что мы сошли с ума. Никто еще не совался в темную часть того здания. По некоторым причинам вы ни за что не захотите оставаться там дольше пяти секунд.