Страшилка

На днях я поздно ночью возвращался домой. В белесоватом сумраке тянулись длинные, пустынные улицы, далеко-далеко, на всем их протяжении, можно было ясно различать и тумбы, и фонарные столбы без горящих на них фонарей, и дворников, уныло спящих, сидя на обрубках, и склонивших свои головы на колени. Был ночной час, но ночи не было.

О, эти ужасные белые ночи! Кажется, город вдруг посетила чума и все население вымерло. На улице день, но кругом пустынно и мрачно. Окна завешаны занавесками, лавки наглухо заперты, и в бесконечной перспективе проспекта редко-редко мелькнет человеческая фигура и скроется за углом. Точно страшная смерть прошла со своей косою по городу.

Но это только белая ночь: люди спят, лавки заперты, а на улице светло, как ранним утром.

Он очнулся в подсобке салуна. Поднявшись, он вышел наружу, обратно в неприветливую пустошь, небо которой заволокло пылью. Сверившись с картой, он пошёл в сторону дороги ведущей к парашютной школе Джин, Примму и Вегасу. Придя к зданию парашютной школы, он сразу вошёл туда. На полу он увидел труп. Обыскав его, он нашёл листовку о каком-то поселении в канализации Вегаса - еда, вода, постель. Безопасность. Главное условие - держать оружие в кобуре. Взяв её, он пошёл к шкафчикам. Найдя горстку патронов к револьверу, он собирался открыть очередной шкаф, но тот был закрыт. Заколок у него не было, поэтому он стал искать ключ. Он оказался на столе. Отперев шкаф, он нашёл там рычажную винтовку и ещё больше патронов. Забрав их все, вместе с коробкой готового обеда, он вышел из здания.
Он услышал шаги позади. Зайдя за школу, он обнаружил двоих, стоящих рядом с самолётом. Один из них курил и смотрел на второго, который осматривал самолёт. Неужто они думают, что его можно восстановить и выбраться отсюда? Хотелось бы верить.

Капающий кран на кухне. Сирены полицейских машин. Блики уличных фонарей в мутном стекле открытого окна. Прохладный ветер, ласкающий мои опаленные щёки. Побелевшие кончики пальцев плавно проходят по стальному дулу револьвера, сжимают кончик ствола и отпускают, практически безжизненно повисая под собственным весом.

«Вот мы и снова здесь. Лицом к лицу. Как в старые добрые времена».

Я поднимаю взгляд на серый, грязный небосвод, покрытый тяжёлыми тучами. Челюсть предательски сжимается, к горлу подкатывает плотный ком. Ледяное дуло утыкается в подбородок, а изо рта выходит сиплый вздох, тут же исчезая неплотной дымкой в ночи.

«Я скучал по тебе».

Запятнанная багровыми пятнами майка прилипает к коже, напоминая об остывшем теле. Пронизывающий холод в очередной раз сбивает дыхание и вынуждает вздрагивать, на секунду приходя в себя. Падающие из крана капли смывают алые, запёкшиеся следы с лезвия ножа.

Эон Флакс открыла большую дверь и вошла в большую комнату, её ФУГ был поднят для любого сопротивления. Убедившись, что внутри никого нет, Эон закрыла дверь и вышла в центр помещения. Она заметила большой компьютер в дальнем северном углу комнаты. Открытая дверь слева от неё вела в другую большую комнату, где у западной стены стоял большой компьютер. Она подошла к нему на севере и начала получать доступ к его информации. Когда она попыталась взломать компьютер, окно несколькими этажами выше открылось, и вода цвета ртути начала медленно вытекать, по маленькой капельке за раз. Она падала и падала, пролетая мимо окна в комнату, где была Эон, но она этого не замечала. На уровне земли медленно пересекала траву ящерица. Он остановился на короткое мгновение. Капля воды попала ему на спину.

Эон проворчала, когда экран вспыхнул: "Пожалуйста, посмотрите Компьютер 2". Она посмотрела на компьютер, расположенный на западе, но на нём была надпись "Компьютер 3". Однако за дверью к югу от западной комнаты находился "Компьютер 2".

И содрогнулась Земля. Вздыбилась и опала, и множество домов начали уходить под ее поверхность. Раздалось приглушенное рычание, и птицы начали падать с небес, охваченные пламенем. Люди выбегали на улицу, кричали, но никто не мог понять, что происходит. Раздался громкий звон в небе, и яркая вспышка пронеслась перед глазами изумленных землян. Она ослепила их, и на многие километры пронеслась полоса разрушения, превращая мир в обугленную, ни с чем не сравнимую пустошь.

***

- Аарон, ты это видел? – Коул с изумлением уставился в иллюминатор, видя, как содрогается планета.
- Еще бы, - его компаньон подлетел ближе. – Что это вообще такое?
И в этот самый момент они увидели вспышку. И не просто вспышку, а как будто что-то перед ними взорвалось, и след его тянулся вдаль, явно за пределы Солнечной системы.
- Будто рельс, блин, какой-то. Что же делать будем? – спросил Коул, не отрывая взгляда от бьющейся в конвульсиях Земли.
Аарон не ответил. Он направился в рубку и повернул корабль в сторону «следа».
- Похоже, скоро и сам увидишь, - сказал он наконец.

Назвать спонтанную идею «планом» не поворачивался язык. Хотя бы потому, что она была спонтанной. Ни разу не выверенной, не отрепетированной, не обговорённой и не учитывающей ничего, кроме одной лишь случайности. Небольшого шанса, крайне маленькой, но существующей вероятности. Вроде той, что продолжала теплиться в барабане его револьвера всякий раз, когда он ложился ему в руку.

Джет Грув — криминально-драматическая история с комедийной ноткой, где каждый герой наделён своим собственным характером. Джет Грув — история о жизни 6 персонажей, поневоле ставших членами экипажа воздушного суперлайнера «Уимс». Самолёт предназначен только для избранных — на нём летают богатейшие люди планеты, миллионеры и миллиардеры. Сюда нет доступа простым смертным. Экипаж Уимса — 6 членов банды грабителей «Короли кассы». Попытавшись однажды ограбить казино обладателя бессметных богатств, Мистера Крауна, преступники попали в авиационное рабство к богачу, который по совместительству оказался владельцем шикарного самолёта. Под страхом смерти Краун запирает «Королей кассы» на своём авиалайнере на неопределённый срок и заставляет решать проблемы звёзд, находящихся на борту «Уимса». Лишившись свободы и общения с родными и близкими, члены экипажа отчаялись, но постепенно сплотились и стали настоящей семьёй.

Карминовый рассвет дотлевал за окном, и солнце озарялось на небе, как болезненный румянец у чахоточного, его тусклые лучи тщедушно целовали переплёт окна, поцелуи застывали на замёрзшем стекле в виде кружевных узоров. Нежные лобзания пробуждающегося солнца напоминали жадные поцелуи грешника, который раскаивался, стоя на коленях у образка со свечой. Смущение, искупление и стыд отпечатались на оконном стекле. Мрачная комната с антикварной мебелью медленно наполнялась венозно-голубым светом.

Гораздо раньше рассвета проснулась бледнолицая дама. Она скрывалась за тяжёлым балдахином тошнотворного алого цвета и неподвижно сидела на простынях из чёрного шёлка, будто впала в летаргию вампира. Её кукольный, лишённый осознанности взгляд наблюдал за ползущей по стене сколопендрой, чьё тельце напоминало оживший рыбий позвоночник. Причудливое насекомое заползло в щель. Дама скучающе подняла глаза наверх и стала рассматривать толстую паутину в потолочной дыре. В искусно сплетённые сети попала хрупкая бабочка. Она тщетно пыталась освободиться, как фея, ненароком пойманная любопытным энтомологом. Мясистый паук, учуяв жертву, мгновенно подполз к ней и зажевал первое крыло. Бледно-голубые кусочки крылышка подхватил слабый ветерок, и они, закружившись в вихреобразном вальсе, легли на кровать дамы.

«Неужели это действительно произошло?» - с этой мыслью я, немного хромая, брёл по разбитому асфальту вдоль руин, оставшихся от сотен домов, и то и дело оглядывался по сторонам. Ветер, что нёс на себе мусор вперемешку со жжёной радиоактивной пылью, то и дело закручивался на месте небольшим вихрем, словно он, как и я, сбился с пути на оставшихся после ядерного удара безжизненных пустошах

Каждый новый вдох давался сложнее предыдущего, тяжёлый воздух просачивался в лёгкие и с адской болью буквально жёг их изнутри, несмотря на надетый противогаз с фильтром, а видимость сильно ограничивалась из-за запотевших и покрытых въевшейся копотью линз и густого ядерного пепла, не успевшего осесть, из-за чего я не мог понять, сколько ещё мне предстоит идти

Но даже так я видел во всех деталях последствия ядерной войны, и, глядя на руины, то и дело вспоминал, как ещё совсем недавно, до войны, здесь кипела жизнь не только моя, а ещё и десятков тысяч других людей, и теперь не мог придти в себя от осознания того, что всё это оборвалось, словно натянутая струна старой гитары, и жизнь больше никогда не будет прежней.

... и вот, я потерял карту. Но я этого не боялся с того момента, как ты так же ушел и не вернулся. Отнюдь, я ждал этого момента, не стремился к нему, но надеялся!.. И вот она: полянка. Воздух тут кисловатый и дымится. Без карты тут делать нечего - один неверный шаг и смерть, но... я стаю уже в середине и смотрю на всё это. У меня нет ни капли сожаления или грусти, лишь непонятная улыбка проносится по моему лицу. Кажется, это конец. Вспоминаю те занавески, что висели в детской, тот стол, которым мы подпирали дверь в особо трудные ночи, тот револьвер, который ты мне дал, перед тем, как уйти на всегда. Он и сейчас со мной... Сегодня ясная погода. В такие дни мы ходили по старому и уже давно пустому городу, смотрели на эту мёртвую урбанистическую красоту, пока было безопасно, пока Они спали или нет, мы так и не узнали что Они делают в такие дни, но оно и к лучшему. Тут тихо. Птицы не шумят, а ветер лишь еле колышет ветви. Это как один из тех моментов, когда ты позволял себе расслабится и быть более мягким. Сегодня лето, да? Зелёная трава шевелиться образуя забавные узоры. Всё вновь живо, как-будто ничего не было. Видимо, природа забывает об этом ужасе... вскоре, она забудет и нас. Но это, наверное, справедливо. Все мы сами виноваты в том, что случилось и нам платить, но теперь я не вижу в этой плате ничего значимого. Для меня это как купить жвачку в ближайшем супермаркете и забыть о покупке... А до случившегося я бы так не говорил.

Она всегда была конченной, но идея спереть кактус означала, что она сошла с ума окончательно. Однако, сделать огромный круг через пустыню ради кактуса, он согласился не препираясь, потому что знал, что это последнее желание, которое он исполняет. Через несколько дней он подаст на развод, и его адвокаты уничтожат ее. После 5 ужасных лет с этой стареющей тварью наконец у него будут деньги и свобода.
По радио заиграла песня Джека Уайта. Они ехали молча всю дорогу, сначала в тишине, затем Джессика включила эту музыку. Она настораживала его - Почему она молчит? Конечно, у них всегда были сложности в общении, она могла обидится и молчать, но ее сегодняшнее поведение было необычным, он никогда не видел ее такой. Это его пугало, что черт возьми с ней происходит? Она что-то подозревает? Даже если и так, то подозревает, но не более. Да, она подозревает он в этом уверен. Он совершил ошибку, что согласился выкопать кактус. Она знала, что он никогда не стал бы заниматься этим, а еще он почти не препирался. Ок 1:0 Джессика. Она умнее, чем кажется. Но она ничего не знает, ничего. Он выкопает этот проклятый кактус, уже поздно пытаться что-то изменить. Будет только хуже, если он пойдет сейчас на попятную.
Пикап резко остановился.
- Что такое? - Спросил Джек.