Страшилка

Андрей сидел за ноутбуком уже почти три часа. На мониторе была открыта чистая страница текстового редактора. Алкоголь был допит. В голове была пустота – ни одной мысли. Это худшее состояние для писателя в стиле «хоррор». Никаких идей. Уже почти девять месяцев он вот так сидел и смотрел пустыми глазами в монитор. Пытался писать с ходу, надеясь, что сюжет возникнет во время писательства, но все это заканчивалось либо бесполезным набором предложений без какого-либо сюжета, либо становилось похожим на то, что писал уже когда-то он или, еще хуже, кто-то другой. Он снова думал о том, откуда берутся вдохновение и идеи. Вспоминал именитых авторов, которые регулярно выпускали отличные рассказы. А, может, писать – это просто не его? Но ведь он уже написал пять книг за последние два года. Это ли не результат его силы мысли? Возможно, это лишь небольшой кризис в его творческой карьере, затишье перед бурей и стоит чуть-чуть подождать – но так он убеждает себя почти год? Откуда же брать новые сюжеты для своих рассказов? Редакторы требовали нового – а нового не было. Деньги закончились уже четыре месяца назад, девушка, которая больше не могла смиряться с его непробудным пьянством, от него ушла. Алкоголь прочно заполнил все его свободное время. Ждать чего-то дальше было бессмысленно.
Он встал и прошел в коридор, где уже было все готово. Он встал на табуретку и опустил голову в свисающую с потолка петлю. Поправив ее рукой на шее, он наступил на край опоры и пяткой резко дернул ногой вперед, повисая на бельевом шнуре...

18 мая 2016г.

Они тебе не говорили,
Может попросту забыли,
Либо не хотели напугать.
Не корчи из себя героя,
Твоя жизнь гроша не стоит,
И от страха не сбежать.

Приветствую всех, меня зовут Дмитрий, и я работаю в ООО Г.О.П.О.Н. (государственное охранное предприятие особого назначения) "Спектр". В этой организации служат трое ребят и трое девушек из разных стран и с разными талантами. Их возраст от 15 до 21 года. Я - седьмой и мне 17 лет. Но мне давно 17. Мои таланты: телепатия, психогенез и многие другие дары. Я владею одним из 9 камней. Гринвичем, он зеленого цвета. Кстати, благодаря ему, я не взрослею. Люблю носить строгий черный деловой костюм с белой рубашкой и галстуком Боло. Гринвич как раз и является элементом этого украшения. Также люблю носить камуфляж ради исключения. Из обуви предпочитаю черные лакированные ботинки, туфли, берцы, ну или, на худой конец, хромовые или кирзовые сапоги. Особые умения: владею снайперской винтовкой, стреляю из пистолетов не как обычные люди (нажатием на спусковой крючок указательным пальцем), а в перевёрнутом стиле (нажатием на спусковой крючок мизинцем), неплохо владею катаной, ножом, нунчаками и цепью. Моя странная тяга к теме милитари и оружию не раз спасала мою шкурку.

Старый дом стоит на одном из холмов, что возвышаются над мелкой деревушкой. Сгорел он уже много лет назад, да только люди его до сих пор не снесли, хотя обещали ещё пять лет назад. А ведь из-за них маленькая Аня периодически плачет, её пугает этот дом. А ещё её пугают посетители. В деревушку иногда приезжают люди, наслышанные о том доме. Нда, слава летит впереди нас, а ведь никто даже толком не старается. А если бы старались? Тогда было бы забавно. А вот в очередной раз скрепит дверь. Интересно! В этот раз два парня, обвешанные камерами, обычно у них только фонарики, а эти продвинутые видать.
- Ну мы и здесь, - шепчет один, тыкая камерой себе в лицо, а потом прямо в проход. Меня он пока не замечает, удалось пристроиться на окне, не заметят. А вот Аня начинает нервничать, она наша звездочка. Страшные дети – наша фирменная фишка. Они работают лучше всего. Тем временем мальчишки, которые все ещё жмутся друг к другу, шагают вперед. Хрустят листья под их ногами, осень уже, а окна и дверь открыты настежь. Вот гады! В игровую пошли, Аня ведь разозлится. Вот идиоты! Приходится сползти с окна, случайно задеваю самый хрупкий лист, он шуршит, а идиоты синхронно поворачиваются в мою сторону. Не смотрите, все равно не увидите, если я не захочу. А эти все же заходят в детскую, там стоит маленький диванчик, где и спит Анечка, он старый, скрипучий, обгоревший, а один из болванов пинает его. Ребенок всхлипывает, замирая в проходе, а болваны оглядываются и замирают, даже болтать перестают. Но быстро очухиваются, пока я подзываю девочку к себе и прижимаю палец к губам, призывая к тишине, а она понятливо кивает и даже улыбается.

Это-то чувство когда ты идешь по черной сырой земле. Руки и ноги в цепях. Везде люди... И вот ты подходишь к деревянному помосту. Подходишь к "своему" месту. К тебе будто бы подплывает палач и туго затягивает грубую верёвку вокруг твоей шеи.

Все готовы... Палач уже стоит у деревянного рычага и лишь ждет команды. Вот рука главнокомандующего опускается и палач дергает за рычаг. Пол под ногами провалился, а веревка словно змея начинает душить тебя. В голове у тебя лишь одна мысль: оборвись. Веревка, оборвись... Дай пожить еще чуть чуть. Дай вдохнуть холодного воздуха, испить воды из родника, а потом и умереть можно.

Но нет. Веревка глуха и нема сделать с этим ничего нельзя. Потом ты чувствуешь, что вздохнуть уже не в состоянии и проваливаешься куда-то в пустоту.

"Когда-то внутри меня полыхало пламя положительных эмоций и любовных страстей. Как же это было давно... Да, я могла любить и хотела дарить счастье своим избранникам, но каждый раз мне причиняли боль, обращая моё сердце в камень. Нет, я не кидалась с головой в омут боли, не глотала пачками таблетки, не резала вены и не жаловалась подругам, допивая очередную бутылку виски. После новых поражений я замыкалась в себе и добровольно изолировалась от бездушных серых людей. В такие моменты мне хотелось быть наедине со своими мыслями и любимыми книгами, а не лицезреть одинаковые толпы, в которых каждый человек, словно сделан на заводе, похож на другого. Я никогда не была как они и не хотела этого. Может быть, поэтому мне приходилось столько страдать? Сейчас, когда я встретила своё счастье, во мне не осталось ничего человеческого. Кто я теперь? Одинокая волчица или исчадие ада, которое интересует только сила, только магия..." - эти строки читал парень и плакал.

Рассказывала тетка, в тридцатые годы прошлого века из их деревни в другие ездили на лошадях через лес. Один раз поехал в другую деревню мужик, а он любитель выпить был. Задремал чуток пока ехал, когда проснулся видит, что место незнакомое. Покричал-покричал и видит - лесник идет. Подошел, поговорил мужик с ним и лесник его в сторожку пригласил, ну, типа отдохнуть и потом, мол, выведу тебя. Ну, мужик согласился, зашли в сторожку эту, лесник наливает ему водочки, огурчики там подсовывает.

Мужик берет стакан и хотел уж пить, но вдруг вспоминает, что забыл перекреститься. Когда перекрестился, вдруг обнаружил, что сторожки нет, сам стоит на стволе рухнувшего дерева, на шее петля, которая привязана к ветке рядом стоящего дерева, там где огурцы были - валяются мухоморы. Мужик петлю снял и домой сразу.

Буквально спустя три дня Максиму не показывался мужчина в капюшоне. Он начинал думать, что ничего не случиться и его помощь вообще не нужна.
Дело близилось ко сну, и Максим решил выпить чашечку ароматного зелёного чая, когда он шел по коридору, который вел на кухню, он заметил, что на полу виднелось что-то, похожее на лепестки цветов. Максим присел на корточки, чтобы внимательно рассмотреть и это правда, были лепестки, которые принадлежали цветку белой розы, он поднял один из лепестков и положил на ладонь.
- Откуда вы тут взялись? - говорил парень с лепестком розы, который лежал у него на ладони, эмоционально приподнимая правую бровь.

Я бросила тебя в ночи,
Я знаю, тебе больно, не кричи.

Ты можешь думать обо мне всё, что угодно,
А мне до лампочки, я от тебя свободна!

Тебе сейчас и горестно, и грустно,
А мне вот радостно, ведь мне плевать на твои чувства!

Ты провалился в бездну памяти моей,
Твоей душе ещё больнее и темней.

Когда мне было лет пять-шесть, моя семья переехала в пригород в старый частный дом - небольшой, но каменный, добротный, в два этажа. Дом был обычный на первый взгляд, не "жуткая, наводящая безотчетный ужас постройка", как пишут во многих страшилках, а даже ухоженный, аккуратный.

Почему-то я с недоверием и подозрительностью относилась к гостиной, хотя в ней не было ничего страшного - обычные обои в мелкий розовый цветочек, светлый ковер, картина на стене и разнообразные фиалки на подоконнике. Так видели нашу гостиную взрослые, а так же я в первые несколько дней.

Однажды я играла с куклой на полу в гостиной и краешком глаза, боковым зрением увидела чьи-то ноги на уровне картины. Обернувшись, я подняла глаза и... Увидела девочку-подростка в синем махровом халате с русыми волосами до плеч, которая, безжизненно опустив голову висела в петле, привязанной к люстре. Ее кожа была бледной с синеватым оттенком.

По щеке потекла струйка крови. Она оставляла за собой алую полоску, та вскоре сворачивалась и превращалась в бордовый след. Инквизитор отвернулся от меня, уставился в центр города Средневековой Европы.
- Ведьма, - проговаривал он сквозь зубы. - Точно ведьма. Какого черта ты не признаешься? - выкрикнул Альберт.
Мужчина схватил прут и ударил меня по спине. Белая грязная рубаха, которая заменяла мне платье уже несколько дней, с треском порвалась. На чумазой спине образовалась свежая царапина. Руки и ноги, крепко связанные веревкой, стерлись, появились мозоли. Они быстро лопались, и от них сохранялись лишь неприятные лужицы.
- Ошибаешься, - мой голос звучал хрипло, пытки водой дали о себе знать. - ты ведь молодой, жена, дети... Не рискуй убивать невинного человека. Духи моего рода отомстят... - Я закашлялась, проклиная, влитый мне в горло кипяток.
- Не ври, наглая ведьма! - снова прокричал инквизитор. - Ложь, глупая ложь! Все показывает, что ты колдунья!
"Какой догадливый" - подумала я.