Страшилка

Роберт стоял в тесной ванной комнате, словно загнанный в угол зверь. Керамическая плитка, выложенная небрежно, местами отколотая, создавала ощущение заброшенности. Холодный кафель под босыми ногами контрастировал с обжигающим паром, поднимающимся из раковины, которую он до краёв наполнил кипятком. Зеркало над умывальником, когда-то блистательное, теперь покрылось густой пеленой конденсата. В этом хаотичном мареве вдруг проступили цифры, словно написанные невидимым пальцем: «7539». Код. Он должен был запомнить этот чёртов код. Паника нарастала. Роберт дёрнул ручку двери, но та оставалась неподвижной. Заперто. Снаружи. Кто-то играл с ним в жестокую игру. Слева от умывальника зияла тёмная пасть дверного проёма. Он шагнул туда, нащупывая выключатель, но тот не отзывался. Тишина, нарушаемая лишь клокотанием воды в трубах, давила на барабанные перепонки. На противоположной стене, словно насмешка, возвышался старый электрощит. Запасной генератор. Он помнил, как дед, вечно ворчащий о расточительстве, хвастался этой штуковиной, позволяющей экономить энергию. Роберт, не раздумывая, опустил массивный рубильник.

Рита жила с мамой и братом с трёхкомнатной квартире. У неё была кошка Сьюзи, белая короткошёрстная. Рита хотела чёрную кошку, но в подарок на девятый день рождения получила белую. Тогда это сильно расстроило Риту, но сейчас, будучи четырнадцатилетней, девочка обожала Сьюзи, и ей было всё равно какого её кошка цвета. Однако иногда, видя на улице кошек чёрного цвета, Рита грустно вздыхала.
- Эх, если б только мама разрешила мне завести вторую кошку! - причитала она тогда. - Чёрные кошки такие крутые. Я была бы словно ведьмочка с такой кошкой.
Но Сьюзи была чертовски милой кошечкой, поэтому Рита бы её ни на какую другую не променяла бы.

Как-то раз Рита увидела в Тиктоке видео, в котором миловидная женщина лет тридцати рассказывала, как покрасить кошку в какой-нибудь цвет в домашних условиях. Рита очень удивилась, ей показалось, что её мысли кто-то прочитал, поскольку она никогда не искала в интернете ничего подобного. Это удивило её, но не испугало. Рита посмотрела видео ровно восемь раз, хотя оно длилось больше двух минут. В описании под видео была ссылка. Рита перешла на неё и попала на сайт. Кислотно-зелёные тона на экране заставили её поморщиться, всё же ночью в темноте под одеялом меньше всего хочется быть ослеплённой яркими цветами.

Эми сидела во дворе с застывшей дурацкой улыбкой на лице. Вокруг были разбросаны обезглавленные тушки куриц. В центре двора из куриных голов был выложен сатанинский знак.

- Аиша, ты находишься в теле ребенка, но хватит играть в игры. Ты должна выполнить свое предназначение.
- Она сопротивляется мне. Мне удается подчинить ее разум максимум на минуту.
- Аиша, за минуту можно успеть уничтожить мир. А ты вместо этого отрываешь плюшевым игрушкам головы.
- Кстати, папа, а что случилось с той девушкой Лорен? – полюбопытствовала девочка.
- Как ты ей приказала, так она и сделала. Потом ее забрали и увезли в больницу.
- Она сошла с ума?
- Возможно. Но даже если это не так, то ее точно упекут в психбольницу.
- Меня будят, мне надо просыпаться.
- Аиша, помни, что я тебе сказал. Как только подвернется возможность – действуй! Ты должна выполнить предназначение...

Поздний вечер пятницы. Энджел как обычно вышел из квартиры на прогулку. Когда он выходил из подъезда, он заметил соседей, что курили возле фонаря. Мужчины, услышав, что кто-то выходит, обернулись и окликнули Энджела:
— Эй, Эндж!
Парень обернулся. Энджел немного улыбнулся, после чего он подошел к соседям и пожал им руки.
— Что, Эндж? Опять собираешься шататься по улицам? — спросил один из соседей.
— Даа... - медленно протянул юноша.
— Может вместо того, чтобы прохаживаться, пойдем ко мне пива попить? — спросил второй мужчина.
— Кстати, неплохая идея, Джей! — ответил первый, после чего он вместе со знакомым посмотрели на парнишку.
— Эм... А я не пью, так что извините... - начал было Энджел, но его тут же перебил сосед:
— Да это не важно! Просто зайдем, поболтаем там!
— Извините, но нет, — резко отрезал парень и поспешно удалился от фонаря.
Мужчины еще раз закурили, после чего Джей пробормотал:
— Странный парень, конечно...

Последний ученик вышел из 87 кабинета.
Алексей Викторович посмотрел в дверной проем, после чего отвел взгляд на стопку тетрадей, взял одну и начал листать.

Сегодня 7 «Г» сдавал сочинение на заданную тему. Стоило бы проверить, что же там понаписали семиклассники.
Алексей Викторович быстро пробежал глазами по тексту ученика Димы, после чего взял красную ручку, зачеркнул неправильное слово и над ним написал верное.
Так, педагог смог найти еще несколько ошибок и насчитал их целых пять штук. Все он исправил красной ручкой и поставил соответствующую оценку.

Он закрыл тетрадь, положил ее на стол и приступил к следующей. Проверив вторую, он принялся за третью, четвертую, пятую…
Устав исправлять откровенно глупые ошибки своих учеников, встал со стула, и прошел к кулеру, стоящему возле окна.
Он налил в пластиковый стакан воды, сделал пару глотков и вернулся на свое место. Он вновь принялся за проверку тетрадей.
«Хорошо, что рядом никого нет!» — думал про себя Алексей, раздраженно вздыхая от того, что увидел просто кучу ошибок, которые нужно было исправить.

Острые лезвия огромной мясорубки быстро вращались под его ногами. Он стоял на самом краю платформы, над металлическим монстром, готовым сожрать его в любую секунду. Достаточно одного тычка в спину. Плохо смазанный метал продолжал скрежетать. Он не может ни обернуться, ни сделать шаг назад. Единственное, что он может делать это стоять, ждать и надеяться на чудо.
Позади него послышались шаги. Затем прекратились.
- Что ты думаешь, Мэл? Точнее о чем? Понятно, что о том, как бы избежать падения туда, но все же, мне всегда было интересно, что вы ощущаете, стоя там. Скорее всего, понять это можно только очутившись на этом месте.
Мэл не нашел, что ответить на монолог стоявшего у него за спиной. Тот человек всегда так разговаривает. Сам задаёт себе вопросы и сам на них отвечает, а на вопросы Мэла он даже внимания не обращает, как будто не слышит их. Но все же он не удержался и спросил человека, лицо которого ему так и не удалось рассмотреть:
- Что, черт возьми, происходит? Ты можешь мне объяснить? Зачем я здесь стою и чего жду? Можешь не отвечать, что тебе от меня нужно, но хоть скажи, что будет дальше! Прошу!
- Ты любишь мясо или ты вегетарианец? - Спросил человек за спиной. - Конечно любишь! Как его можно не любить, а? Нет, нет ты не похож на вегетарианца, ты - самый настоящий мясоед! Как и я, но в нас есть одна разница. Тебя, вероятно, интересует какая, да? Конечно интересует, как это может не интересовать, а?

Дух леса

Когда над домом спустились сумерки, почти вся семья спала. Только Алина не могла заснуть и помешивала в котле горячую юшку, намереваясь потом спустить ее в погреб, дабы с утра избавить себя от одной из хлопот. Вдруг со двора послышалось конское ржание и резкие выкрики. Алина бросила тревожный взгляд наружу, после чего растолкала Андрея. Мужчина поднялся неохотно и вопросительно посмотрел на жену. Та кивнула в сторону двери. Ржание повторилось, а через миг в дверь раздался стук.
Андрей открыл дверь, и его взору предстала картина: лунный свет освещал побитых и израненных лошадей, у некоторых скакунов были ободраны шеи и бока, зияли кровавые раны. Тюки и обозы с вышитым разноцветным узором были обезображены рваными бороздами, из которых проступали пятна алой крови, а из дыр свисали клочья то ли пуха, то ли ваты.
У двери стоял мужчина лет пятидесяти. Он выглядел измученным и уставшим, под стать каравану. Его плечо было перевязано пропитанной кровью тряпкой, а на лице красовались свежие раны, которые только-только начали заживать.
- Простите, что побеспокоил, - тихим голосом заговорил незнакомец. – Мне и моим людям нужен ночлег, мы хорошо заплатим.

Пришествие

Угнетающая картина невольно вывернет любого наизнанку, будь то медик или криминалист со стажем, даже тот же патологоанатом не справился бы с естественными позывами. Почему так думает повествователь, спросите вы, мой читатель? Так посмотрите сами:
Воздух настолько тяжелый и спертый витает с запахом гари и разложения, вперемешку то ли с пылью, то ли с пеплом, что еще оседает на телах павших горожан, любое существо не сможет пройти, не потревожив тела павших, многие из которых перемешались, и уже непонятно, чьи останки кому принадлежали, бурно впитываясь в то, что раньше было асфальтом. Куда ни кинь взгляд - всюду видно затухающее зарево после бойни, догорающие куски разбросанных величавых деревьев и кустов, что раньше были гордостью площади, посреди которой стояли две вооруженные фигуры на фоне полуразрушенного собора. Один – юнец, которому на вид не более двадцати; его клинки были испачканы кровью, что стекала из-под рукавов, и мужчина, стоявший напротив, помахивая в стойке длинным узким клинком, что чернее самой тьмы. По возрасту и мастерству мужчина превосходил его вдвое.
- Вот и все, это конец, - голос молодого был уверенный, и казалось, что он знает, что победа за ним. - Твои Слуги пали, и они ответили за свои злодеяния. Без них ты слаб, и сила твоя тает. Недолог твой путь, и он прервется здесь и сейчас.

"Кто отворит ангелам калитку,
 всю жизнь будет слышать, 
как демоны стучат в ворота".

Хочу рассказать вам свою историю. Толчком к написанию этой серии рассказов послужил сериал "Метод", удивительным образом перекликающийся с событиями в мой жизни. В ней нет ни капли выдумки. Как относиться к написанному, дело ваше, прежде чем выносить суждение, задумайтесь, а вы себя знаете? Уверены?..

Лето, Урал, большой, промышленный, могучий, скрывающий за разноцветными дымами тяжелых производств легенды и предания о Хозяйке Медной Горы, Серебряном Копытце и Даниле Мастере... В далеких 80-х годах прошлого столетия еще не было наркоманов, такого количество алкоголиков и всех прелестей дикого капитализма. Тихие застойные 80-е с двумя каналами телевидения, кассетными магнитофонами и гитарами во дворах. С жигулевским пивом в 3-литровых банках и бидонах, с рабочими автобусами, везущими непроснувшихся работяг к первой смене...

После войны, в коммунальной квартире,
Трое сидело живых,
Папа, две дочки, семь лет и четыре,
Других не осталось родных.

Последний кусочек, чёрного хлеба,
Отдал своим детям отец,
Он понимал, что не будет обеда,
И скоро придёт им конец.

Отвел отец старшую дочь свою в сторону,
И тихо на ухо шепнул,
Пройдись, моя милая, дальше по городу,
И двери пред ней распахнул.