Страшилка

В богом забытой деревушке под Курском жила моя бабушка в послевоенное время. Голод жуткий был в те времена. Отец на фронте погиб. Детей в семье было пятеро, включая бабушку. Она, как самая старшая, вкалывала за всех пятерых. Маму свою очень жалела. Переезжали они с места на место, чтобы от голода спастись. Обосновались как-то в одной деревеньке, да новая напасть случилась – ничего не клеится! Какую скотину ни заведут – долго не живет, дохнет.

И вот забрела однажды в их деревню цыганка с детьми малыми. Просилась на ночлег, просила хоть корочку хлеба для ребятишек. Да все прочь её гнали. Самим жрать нечего! Да ещё и, не дай бог, обворует! А бабушка моя пожалела и пустила их к себе в дом. Наутро цыганка бабушку поблагодарила. И сказала: "Знаю, милая, твою беду. И знаю, как сможешь от неё избавиться. У тебя в доме между брёвнами кость лежит заговорённая! Уберёшь её – всё у тебя и наладится".

Не поверила бабушка словам цыганки. А оказалось, что зря!

Мои родители занимаются археологией. Однажды, по завершении полевых работ, отец привез в Иркутск огромное количество находок, преимущественно ящики с останками скелетов. Ситуация усугубилась возвращением еще трех экспедиций. В археологической организации все кабинеты оказались переполнены полевым снаряжением и материалами: год выдался на редкость богатым на открытия, и ящикам с костями просто не нашлось места.

Тогда коллеги предложили отцу временно разместить кости у себя дома, пообещав забрать их после разбора завалов. Не знаю, что заставило отца согласиться, и почему мама не воспротивилась – оба были опытными людьми, знакомыми с техникой безопасности. Я же, будучи подростком тринадцати лет, находила это забавным: человеческие кости в квартире – это же интересно (хотя в экспедициях видела их предостаточно)!

Веселье началось в первую же ночь!

Ночь густела, словно смола, просачиваясь в щели покосившейся избы. В избе, в полумраке, сидел старый знахарь, дед Пахом. Лицо его, изрытое морщинами, казалось маской, вырезанной из сушеного гриба. Глаза, тусклые, как угли в остывающем костре, мерцали недобрым светом.

Пахом помешивал в чугунке варево, от которого по избе расползался тошнотворный запах гнили и прелой земли. На столе, рядом с чадящей лучиной, лежала кость – длинная, белая, словно выбеленная луной. Кость принадлежала, как поговаривали, утопленнице, что являлась по ночам на берег реки и завывала, ища свою потерянную любовь.

В дверь постучали. Стук был тихий, царапающий, словно мышь скребется в поисках зерна. Пахом вздрогнул. Он ждал этого стука, но все равно нутро его похолодело.
– Кто там? – прохрипел старик, стараясь придать голосу твердость.
За дверью молчали. Потом послышался шорох, словно кто-то провел когтем по дереву.

Сестринская любовь против жестокого маньяка. Спасёт ли Джилл свою маленькую Эни?

Предисловие

Радио "Свобода".
— Доброе утро, Хилл Веллей, Монтгомери Дью в эфире. Скажите, что вы соскучились. Да, знаю, мы расстались вчера в полночь, но разве я не настолько хорош, чтобы тосковать по мне всю ночь? Ладно, шучу. Погода нынче чудесная. Весна пришла раньше обычного. Утром я вышел и обомлел. У меня закружилась голова от запаха сырой капели. Позвоните мне, расскажите что ваше сердце трепещет также как и моё в ожидании тепла. А пока послушаем Ариану Гранде.
Играет музыка.

М.Д.:
— Вот и первый дозвонившийся. Алло?
— Привет, Монти! Это Дана.
М.Д.:
— Рад слышать тебя! Весна завела тебя, Дана. У тебя такой томный голосок!
— Ах, Монти, какой же ты шалун! Мне скоро сорок пять. Ты лю...
Помехи.
М.Д.:
— Алло? Какие-то помехи. Сейчас ребята быстро устранят их. А, парни?
Треск.
— Умоляю, помогите!
М.Д.:
— Что? Кто это? Вы это слышали?
— Меня хотят убить. Меня...
Помехи.
— Меня... бить.

В школе был урок физкультуры. Дети должны были ходить по бревну. А одна девочка по имени Люся не удержалась, потеряла равновесие и упала на пол. Раздался громкий хруст, будто сломалось сразу несколько деревянных стульев. Учительница даже в обморок упала.

Люсю забрали в больницу. Там оказалось, что у неё сломаны вообще все кости. Обычный ребёнок, если упадёт с бревна, лишь ногу вывихнет. Если кто-то очень невезучий, то может и перелом получить. Но у Люси была тяжёлая врождённая болезнь, и из-за этой болезни кости стали хрупкими, как стекло. Даже удивительно, как это раньше Люся себе ничего не ломала. Ни она, ни её родители не подозревали об этой болезни.

Стали лечить Люсю. А как её вылечишь, если все кости сломаны? А если даже и вылечишь, то потом Люся всё равно опять сломается. Поэтому решили заменить Люсе все кости на железные, даже череп. По одной вытаскивали из тела Люси косточки, заменяли их сразу на железные. Это продолжалось три месяца. Люсю наконец выписали из больницы. Выглядела она как новая.

Всего за несколько месяцев до мучительной смерти Говарда произошло одно очень неприятное происшествие, обстоятельства, которого своей идентичностью очень уж схожи с инцидентом прошлой осени.

В июне 1934-го года Дэвид тестировал на домашних кроликах свой новый наркотик, формулу которого он вывел по заказу одних очень влиятельных людей. Всего подопытных было семеро, и на большинство наркотик оказывал наиболее положительный эффект. Однако, почти у всех кроликов, которые начали принимать препарат, появлялись очень уж странные дефекты в поведении. Почти у всех, кому в течений длительного времени не кололи сыворотку, начиналась череда странных приступов, которые негативно сказывались на их иммунной и костной системе.

Дэвид из любопытства перестал колоть препарат трём подопытным, чтобы выяснить, какой силы способна достигнуть ломка, а четырём другим продолжал вводить сыворотку почти ежедневно. Это решение показало удивительные результаты. Проснувшись одним утром и подойдя к клетке, Дэвид удивился, увидев, что те кролики, которым перестали вкалывать сыворотку, умерли мучительной смертью. Их маленькие хрупкие кости были переломаны и торчали наружу. Оставшиеся четверо кроликов хоть и выжили, но их состояние сильно ухудшилось, что нормально при длительном употреблении психотропных веществ. Примерно в тоже время по всему городу начнут пропадать бездомные собаки, коты и прочие животные.

Фагофобия – это страх бесконтрольно проглотить что-либо, например, косточку. Поскольку этот страх если присутствует, то в довольно сильных или вообще разрушительных формах, я напоминаю: страхи сбываются, и тот, кто тщательно перебирает пищу даже после того, как её уже перебрали, и кто учится это делать, в том числе и во время еды, у тех гораздо-гораздо меньше шансов уколоться, чем у тех, кто просто избегает есть. Ещё при Эзопе сей страх был известен, не одна так другая его зверушка глотает кость. И упаси всё же Вас Бог перегибать тех, в ком этот страх крайне силён: пусть едят что им самим заблагорассудится: сей страх составной со страхом боли, удушья, смерти, в общем, раскладывается как карточный домик. Да избегнет подобного всякий, кто увидел эти слова. Аминь.

Рыбья косточка застряла
У тебя и у меня
И, вонзаясь, в плоть попала –
Да вогнало по края

Незаметным неумелым
Косвенным глотком еды, –
Два лица покрыты мелом,
Он белее белоты;

Местность "Ак суйек", расположенная высоко в горах "Заилийского Алатау", поражает ум своей красотой, огромные валуны, рассыпанные по всей этой земле, обросли белым мхом, напоминая кости какого-то гигантского животного, дословно эта местность так и переводится "Белая кость". Но данная статья не о красоте тех мест, а о чудесах, которые там творятся!

Два года назад, я в составе экспедиционной группы исследователей аномальных зон Казахстана совершил рывок в иной мир, только так я смогу охарактеризовать те события. Выступили мы по утру, пока доехали до гор, а там уже пешком, на все время пути туда у нас ушло 5 часов. На высоте более 3000 метров над уровнем моря растительность становится скудной, а воздух разреженным и, по мере продвижения, нам постепенно открывался мертвый пейзаж из белых камней и скал. Две огромные белые скалы, возвышающиеся, я бы сказал, на достаточно приличную высоту, создавали впечатление ворот, расположенные по бокам тропы. Проходя сквозь эти ворота, было страшно, эти валуны наклонялись друг к другу, создавая арку. Мы и прозвали потом эту зону "Врата X".

- Знаешь, Федя. Ты же знаешь, что я путешественник в прошлом. Много я где бывал: и в горах, и в пустыне, и в джунглях, и даже в космосе. Ну, про что тебе рассказать?
- Про горы, дедушка.
- О-о-о, то путешествие навечно останется в моей памяти, не забудь потом рассказать эту байку своим детям. Ну чтож, приступим
Я был экстремалом, как и мои друзья. Цель нашего путешествия - пересечь снежную пустыню в Гренландии. Немного прохладно там конечно, но для нас, молодых, в самый раз. Вся экспедиция состояла из трёх человек. Это были: я, Стёпа и Настя. Их уже нет в живых, но я частенько их вспоминаю. Помню, любил я их очень.
По щеке старика скатывается одинокая скупая слеза.
Нам оставалось преодолеть километров 90, но мы уже отставали от графика. Поэтому мы стали останавливаться на ночлег тогда, когда уже было 3 часа ночи. Стёпа был нашим командиром, поэтому он решал, что и когда мы будем делать. Поэтому, именно он предложил лечь пораньше. Сделав небольшую стенку из снега, мы тут же заснули. Проснувшись, мы сразу же заметили, что снежная стенка была разрушена. Это было странно, ведь снег в этой местности очень плотный, хоть ножом режь. да и всё мы скрепили верёвкой. Всё же, чтобы отогнать чувство мистики, мы всё свалили на проделки ветра.

Мой сон был нарушен непонятными звуками, что исходили из соседней комнаты. Я не придал этому значения и только сильнее укутался в тёплое одеяло. Ссылаясь на полусонное состояние, я попытался проигнорировать шум и уснуть, но он никак не прекращался.

Проклиная всё на свете, мне пришлось встать на ноги и пройти в коридор, чтобы посмотреть на источник звука. Я замер. Из комнаты раздался протяжённый скрип дверцы старого шкафа, а через несколько секунд - щелчок механического замка на его ручке. И тишина.

Я стоял в коридоре, шатаясь от сонливости и ничего не соображая. Сперва я решил вернуться в постель и незамедлительно уснуть, но здравый рассудок будто спросил меня самого: "Дружище, а какого чёрта это вообще было?" - Честно говоря, ответа на этот вопрос я не знал, да и знать особо не хотел, но зачем-то вошёл в комнату и включил свет.