Страшилка

Ночь опустилась на город, словно саван, укутывая кривые улочки в липкий мрак. Фонари, похожие на гнилые зубы, плевали тусклым светом, едва разгоняя густую тьму. В воздухе висел запах предательства, лжи и обмана, перманентное зловонное благоуханье, состоящее из грязных денег и отчаяния. Это был мир, где правили крысы и воротилы, где улыбка стоила дороже золота, а жизнь — ломаного гроша. Буратино, сжимая в деревянной руке потёртый букварь, спешил по переулку. Школа, как всегда, не принесла плодов. Буквы плясали перед глазами, складываясь в бессмысленные узоры. Он был деревом, и никакие учителя не могли выкорчевать эту правду из его сердцевины. Зато театр — театр был его жизнью, его страстью, его единственным спасением от гнетущей реальности.

Папа Карло, его создатель, его отец, выстругал мальца из дерева, из осколков памяти о потерянном сыне. Буратино знал, что он — лишь бледная тень, деревянная замена, но любовь Карло была настоящей, обжигающей, как пламя очага в зимнюю стужу.

Вот уже три дня, как я выписался из психиатрической больницы. Я многое понял, находясь в этой душной и изолированной лечебнице. Каждый день приём маленькой дозы метамфетамина для моего успокоения, потом эти травянистые настои, процедуры, медсёстры, два здоровых медбрата, которые ломают тебя, если ты начинаешь шуметь. Ломают всё, твои кости раздроблены на сотни мелких кусочков, ты превращаешься в мешок Спортлото, который набивают такими, знаешь, деревянными фишками или как они называются. Потом на тебя надевают рубашку смирительную и кидают в карцер, это самое зло, которое ты можешь себе нарисовать.

Карцер полностью закрыт, я чувствую себя какой-то ценной бумагой, которую положили в сейф и заперли, чтоб никто не спёр. Ты валяешься в этом сейфе, ходишь под себя, мёрзнешь, потом резко согреваешься, потом опять холодно. Мой диагноз – параноидная форма шизофрении, так сказал профессор.

Солнышко светило за моей спиной, но слепило своими отблесками на снегу. Я гулял улицами своего родного села. Было воскресенье, полдень, почти никого на улице не было, и я совсем не знал чем себя занять.

Ничего не предвещало мне весьма странной встречи. За моей спиной послышались шаги на снегу. Обернувшись, я увидел, что это был наш местный юродивый. Он и раньше часто мне встречался, но мы никогда не разговаривали, к этому у меня и не было стремления. Я шагал очень медленно, поэтому ждал, что он легко меня догонит и как всегда пройдет дальше. Но, поравнявшись со мной, он неожиданно заговорил.

- Х-хороший сегодня д-день. Не правда ли?
- Да, действительно хороший.
- А вы н-наверное гуляете?
- Да, вы угадали.
Ему явно не было с кем побеседовать. Я не очень горел желанием поддерживать разговор, но, тем не менее, для приличия я отвечал.
- А я, знаете л-ли, тоже вышел прогуляться.
Не зная что ему на это ответить, я молчал. Возникла пауза. Но он продолжил.
- А знаете, д-давайте заключим п-п-пари.
- Какое?
- Я с-спорю, что сегодня д-до полуночи ты умрешь.

Жил был Иван Дурачок и решил жениться.
Но не на простой девушке из села, но самой-самой красивой.
У бабушки Глаши Ивану нравились красивые ножки, длинные и волосатые, как у барашка. У бабушки Дуни нравилось лицо – доброе и приветливое и лысое.
А вот бабушка Галя Ивана покорила запутанными волосами.
Сидит Иванушка и думу гадает как ему девушку встретить, похожую и на Глашу, и на Дуню, и на Галю.
Бабушке Глаше 90 лет, и она вдруг умерла. Обрадовался Иванушка и побежал на кладбище, раскопал могилу и отпилил ей ножки.
Прибежал домой веселый и счастливый, ножки целует, ножки гладит, очень нравятся ему ножки.
Как вдруг в дом постучалась бабушка Дуня, попросить стаканчик вина. Иван с радостью пригласил бабулю и споил бабушку вином до потери сознания и сразу отрубил топором голову.
Прыгает веселится, взял клей и приклеил голову бабушки Дуни к отрубленным ножкам бабушки Глаши.
Теперь голова такая красивая на таких волосатых ногах! Только бы этой голове такие же красивые волосы, как у Гали.

Жил на свете Иванушка. И весил он 150 килограмм. Решил он отправится за тридевять земель. Вспрыгнул на своего конька. И стали потом звать конька - Горбунком, а Иванушку - Дурачком.

Оторвал раз Иванушка Кащею яйцо. И стал потом Кащей Бессмертным, потому, что без яиц ему жизнь вечностью показалась.

Жила-была Василиса Премудрая, но мужики ее не любили, а любили Елену Прекрасную. И состарилась она в одиночестве и стали ее звать Баба-Яга, а дружил с ней только Кащей, потому что ему все равно было.

Жил-был царь. И была у него дочь Hесмеяна. А звали ее так, потому что муж ей пасть зашил, чтобы не доставала.

Историю, которую хочу рассказать, впервые услышал ещё в детстве от своей тётки. По молодости она любила пугать племянников разными страшилками на ночь, когда мы гостили у неё, или она приезжала из Тагила в Новосибирск. Конечно, не в совсем жутких вариантах. Без кровавых подробностей и сглаживая острые моменты.
Мы с братьями слушали её истории, как сказки. Хотя, по правде говоря, я в них верил. Про солдата со змеёй, про лунатика и ещё много чего интересного...

А вот ту историю, что сейчас перескажу, уже гораздо позже с удивлением повторно услышал от своего знакомого. Ровесника своей тётки. И тоже, как она, уроженца Рудника имени III Интернационала. Более того, он уверял, что сам был непосредственным свидетелем тех загадочных событий.

Сейчас трудно утверждать, но предполагаю, что всё происходило где-то на стыке 50-х – 60-х годов двадцатого века. Место событий – станция Сан-Донато (на окраине Нижнего Тагила) или Рудник имени III Интернационала. Что - то же самое.

В прошлом году по весне наши знакомые приобрели дом в деревне. Специально место выбирали ненаезженное. Подальше от шумных дорог и поселений, поближе к лесу и речке...

Посёлок небольшой, в несколько десятков жилых дворов. И столько же брошенных. Раньше, при СССР, тут жизнь кипела. Колхозное хозяйство было немалое. Но за минувшие годы всё захирело. Из местных остались лишь старики, да пара-тройка так называемых фермеров. Кулаков, по-старому. Ну, ещё дачники с охотой опустевшие участки недорого приобретали, как и наши знакомые.

Дом им достался большой и довольно крепкий, бревенчатый. Хотя видно, что старый.
Летом Михаил (муж из семейной пары, купившей дом) стал хозяйской рукой во дворе и в помещениях наводить порядок. Половицы укрепил, заменил оконные блоки, потом до дверей добрался. Когда начал отдирать старую обналичку, на пол вместе с пылью и мусором вывалился пучок шерсти. Сначала подумал - старая пакля, которой щели от сквозняков протыканы. Но, подняв с полу шерстяной комок, увидел, что это клубок длинных рыжих волос, намотанных на бумажный свёрток, как на веретено.

В далёкие девяностые годы обладателей видеокамер было пересчитать по пальцам. И мой отец очень гордился этой редкой вещицей. Он мечтал поймать на свою камеру какой-нибудь интересный момент, чтобы можно было послать в телепрограмму «Сам себе режиссёр». Жаль, что он так и не узнал, что ему удалось заснять нечто удивительное и необъяснимое.
Я бы и сам не узнал, если бы не убедил мать, что пора отправить стеллаж на свалку вместе со всем его содержимым. Полдня я потратил на опустошение бесчисленного количества выдвижных и дверчатых ящиков. В одном из них я и нашёл старинную отцовскую камеру марки Panasonic.
Взяв её в руки, я ощутил предвкушение тёплых воспоминаний. Хотя ещё не знал, как посмотрю записи. Камера давно была сломана, а маленькие кассеты можно было проиграть только с помощью неё.
Позже я нашел на сайте объявлений похожую камеру. Старьё, а обошлось дорого. Однако я себя убеждал, что детские воспоминания дороже. Тем более что, некоторые видео не были переписаны на стандартные VHS. И я собирался их посмотреть впервые.

Жил-был Иванушка-дурачок, и не было ему невесты. День и ночь он мечтал найти себе невесту. Как-то раз он увидел красавицу Матрену, жившую по соседству, которая ехала на машине. Он выскочил на проезжую часть и начал ей улыбаться, гоготать и орать, что он в нее влюблен, чтобы она заметила его. Матрена, не понимая что происходит, сигналила и сигналила ему, пытаясь его объехать.
Но Иванушка-дурачок не унимался. Он продолжал махать руками и корчить рожи. Матрена резко повернула, и машина врезалась в дерево.
Иванушка быстро побежал к машине, хлопая руками, он был так рад, что невеста его приехала к нему!
Подбегает и видит, что она, врезавшись головой в лобовое стекло, раскрыла рот от ужаса и вся залита кровью.
Иванушка хлопал руками и гоготал, выплясывая дикие танцы вокруг машины.
Увидел один из прохожих аварию. Вызвал полицию. Девушку забрали в больницу.
А Иванушка-дурачок пошел домой плакать, что у него невесточку забрали.

Двор у нас маленький, тихий, все друг друга знают, нет хулиганов, пьяниц немного, даже детей всегда очень мало гуляет. Я переехал сюда сравнительно недавно, лет пять назад, поначалу не с кем не общался, но со временем влился в дружный коллектив. Живём мы тут все коммуной, бегаем друг к другу за мукой или солью или к мастеру на все руки Иванычу из соседнего дома, который за бутылку водки ремонтирует холодильники и стиральные машины.

Всё началось, когда в соседний дом вселилась какая-то семья. На следующий день после их въезда проснулся я раньше, чем обычно. Хотелось посмотреть на новых соседей, и в качестве предлога для похода в соседний дом я взял с собой сгоревший утюг. Подумал - занесу к Иванычу, пускай ковыряет. Накинул куртку, взял утюг и пошёл.

Подходя к квартире Иваныча, я посмотрел на дверь новых соседей (квартиры находились рядом). Дверь была приоткрытая, вся обшарпанная, краска облуплена, около дверной ручки отчётливо виднелся ржавый след от амбарного замка.