Страшилка

Мои родители занимаются археологией. Однажды, по завершении полевых работ, отец привез в Иркутск огромное количество находок, преимущественно ящики с останками скелетов. Ситуация усугубилась возвращением еще трех экспедиций. В археологической организации все кабинеты оказались переполнены полевым снаряжением и материалами: год выдался на редкость богатым на открытия, и ящикам с костями просто не нашлось места.

Тогда коллеги предложили отцу временно разместить кости у себя дома, пообещав забрать их после разбора завалов. Не знаю, что заставило отца согласиться, и почему мама не воспротивилась – оба были опытными людьми, знакомыми с техникой безопасности. Я же, будучи подростком тринадцати лет, находила это забавным: человеческие кости в квартире – это же интересно (хотя в экспедициях видела их предостаточно)!

Веселье началось в первую же ночь!

А вы верите в любовь с первого взгляда?
Я увидел её в парке. Она сидела на скамейке, завернувшись в лёгкий шарф, хотя был уже май. Солнце играло в её каштановых волосах, а глаза... Глаза были как два озера, глубокие и холодные. Она улыбнулась, и время остановилось.

Я подошёл, сел рядом и предложил прогуляться. Она молча кивнула. Мы гуляли весь день, как будто знали друг друга всю жизнь. Она почти не говорила, но её улыбка, её взгляд - всё это было так знакомо, словно мы давно были вместе. Когда наступил вечер, я проводил её до дома. На прощание она обернулась и тихо сказала: «Завтра, в парке, на той же скамейке».

На следующий день я пришёл в назначенное место, но её там не было. Я ждал час, два... Ничего. Тогда я решил пойти к ней домой.

Свежим взглядом,
Светлым взором
По просторам
Новостроя
Чёрной плесенью под горем
Плыть вперёд с скулящим воем.
Без надежды на причалы
Для грибницы и печали.
Чёрной завистью к себе
Плыть обратно, но во мгле,
Не найдя маяк в душе -
Завесь спор, ума меже,
Руша всё, что было там,
То, что знаю только сам.

Дверь в кабинет открылась именно в тот момент, когда я с хлюпаньем втянул в себя очередную порцию лапши быстрого приготовления. На пороге стоял лейтенант Борис Молчанов, в коллективе – Борик, для своих – Борцун. Вошёл. Старчески кряхтя, хотя был всего на два года меня старше, сел на стул, поддёрнув форменные брюки. Швырнул фуражку на стол. Его коротко остриженные русые волосы упрямо встопорщились забавным ёжиком

- Ещё один пропавший в гаражах на Жуковской, третий за неделю.
- У меня вообще-то обед – кивнул я на цветастое картонное ведёрко перед собой, исходящее густым духом говядины и специй – Не присоединишься?
Борик брезгливо поморщил нос:
- Фу. Как ты можешь это есть? Там же нет ничего натурального.

Супруга Борика была пэпэшницей и подсадила на это новомодное веяние и своего мужа. Все знали, что он таскал с собой на работу тормозки с какими-то правильными салатами и отварной рыбой, и за это над ним незлобно подтрунивали, ну а он в долгу тоже не оставался.

Холодный ветер проносился между домами, задувая в расщелины и заворачивая в подворотни. Казалось, нигде нельзя укрыться от него, ведь куда бы ты не направился, он всегда нагонял тебя, то замедляя шаг, то подгоняя вперёд. Своими порывами ветер как будто направлял в нужную сторону или наоборот, преграждал путь перед тем, чего видеть не следует. Казалось, в этом месте только ветер знал всё то, что так тщательно скрывали унылые окна многоэтажек.
Одинокий человек вошёл в проулок и огляделся. Он был осторожен и осмотрителен, но, даже несмотря на это, казался такой же неотъемлемой частью ландшафта, как и одиноко смотрящие на него дома, колышущиеся деревья и давно заброшенная детская площадка, расположенная между домами. Гнетущая тишина и всеобъемлющее уныние практически не волновали путника, ведь он был здесь не первый раз. Со временем он привык к этому, также как и любому человеку свойственно привыкать к рутинному труду, составляющему часть его жизни. Являлось ли рутиной то, чем он занимался? Было бы ему лучше, если бы он был обычным сотрудником офиса? Можно ли было изменить свою жизнь прямо сейчас, окончательно и бесповоротно? Ответов на эти вопросы он не знал.
Но знал ответ на более важный вопрос: «Куда отправиться дальше?».
Вдруг сзади он услышал слабый звук, больше похожий на перешёптывание деревьев.

Артур и Автандил (фамилии они просили не называть, так как у каждого весьма ответственная работа) собрались в Москву. В вагоне СВ, куда друзья взяли билеты, было тихо и почти безлюдно. Но когда поезд миновал Краснодар, дверь в купе открылась и на пороге возникла странная пассажирка бледное лицо, впалые щеки, какой-то замерший взгляд мутно-зеленых глаз, — уточняли потом друзья. — Одета вое темное...

— Вам что? — не выдержал затяжной паузы Артур. И тут пассажирка заплакала и стала говорить что-то типа:
— Лучше сойдите с этого поезда, иначе вам будет худо.
— У нее были очень холодные, почти ледяные руки в странных пятнах, — вспоминали незадачливые путешественники. — И мы были рады, когда она ушла. Но вскоре начались невероятные события.

По купе летали продукты, посуда, предметы исчезали прямо в воздухе и появлялись снова. Перепуганные Артур и Автандил позвали проводников, начальника поезда. Тот зашел, согласился выпить предложенную чашку кофе... Но когда она, приподнявшись со столика, выплеснула на него горячий напиток, сразу же ушел, сославшись на неотложные дела. Решил, видимо, не испытывать больше судьбу. Зато проводников в в сумасшедшем купе побывало человек десять. И все они были свидетелями невероятного. Стали искать загадочную пассажирку. Ни в одном из вагонов ее не оказалось...

Мне было 15 лет, и я отдыхал у бабушки в деревне. Было лето. В один из выходных бабушку пригласили на свадьбу и она ушла, оставив меня одного. Где-то за полночь, начитавшись, я решил лечь спать. Моя комнатка и окно были расположены так, что лежа в кровати можно было видеть часть крыльца. Ключ бабуля часто вешала на гвоздик под навесом. Я никогда не верил во всю чепуху типа привидений, поэтому заснул спокойно.

Проснулся от взгляда. Жуткого, холодного, злобного взгляда. Посмотрел в окно, и по спине пополз холод... На меня смотрела лиса, обычная лиса, но взгляд... Потом она перевела взгляд на место, где бабуля вешала ключ, и я отключился.

Прошел год. Я возвращался из кинотеатра, было 3 часа дня. Сев в трамвай, я задумался о том о сём. И вдруг снова почувствовал тот же взгляд, тот же холод и жуть. Я обернулся.

Даже если ты счастлив и свеж
Ты снова окажешься, среди блеклых невежд
Продолжая двигаться, будто, назло
Наша жизнь, словно, плохое кино

И друг другу помочь, увы, ничем
Мы замкнуты в кругу порочных систем
К чему пришли и к чему возвращались
Мы просто безвозвратно убежать от себя лишь пытались

Посмотри, какие люди вокруг
Посмотри на их взгляды
Когда приходишь и возвращаешься оттуда
Там, где тебе не рады

Мадам Адель по граду лёгкой поступью ступала наугад.
И весь наряд её взывал к себе неискушённый взгляд,
Скрывающий фактуру лишь отчасти.
Чего таить греха, что лицезреть мадам был каждый рад.
И каждый муж стремился взорами за счастьем,
Как все лимоны после смерти - в лимонАд.
Вкусить бесовское начало променада
Совсем несложно откровенностью наряда.
Однако вот что было странно для мадам:
Ей вдруг подмигивать посмели – тут и там
И джентльмен и продавец и каждый хам
Дерзали волю дать мигающим глазам.
И даже кучер, что плевался грязной бранью,
Вдруг подмигнуть успел нахально.

Эта история случилась несколько лет назад. Был необычайно жаркий июнь. Мне исполнилось 18 лет, я был один дома. Родители тем летом жили на даче. Я сидел и переписывался со своим другом Сашей в социальной сети за своим ноутбуком, параллельно смотря очередной сериал. Я решил сходить сделать себе кофе и выкурить сигарету.

Я вскипятил чайник и вышел на балкон. Было около 11 часов вечера, жара уже спала. Был теплый летний вечер. Внизу я увидел человека, который подходил к нашему дому. Это был здоровый мужик под два метра роста, лысый, в футболке, которая была измазана красной краской. По крайней мере тогда я подумал, что это была краска.

Его походка была очень странная, он как будто пританцовывал и все время насвистывал какую-то песню. Подойдя ближе к моему дому, он остановился и стал пристально смотреть в окна квартир. Сначала обвел взглядом первый этаж, затем второй и так далее. Я жил на пятом этаже, и когда очередь дошла до моего этажа, я быстро ушел к себе обратно в комнату. Мне очень не хотелось попадаться на глаза этому странному субъекту.