Хроники смещённой реальности - Гость в собственной жизни
Всё началось с пакета.
Небольшой белый пакет с логотипом магазина, куда он никогда не заходил. Внутри — пара дешёвых солнечных очков и деревянная свистулька в форме утки. Он крутил её в руках, пробовал вспомнить, как это могло появиться у него дома, но память молчала.
Он решил, что просто забыл. Люди иногда забывают.
До следующей субботы.
В воскресенье утром он проснулся с едва заметным запахом чужого парфюма на рукаве своей куртки. Он не носил парфюм. У него даже не было куртки, у которой этот рукав.
Он не стал паниковать. Просто повесил куртку на гвоздик в коридоре. Теперь у него была куртка с чужим парфюмом.
Субботы стали исчезать.
Не так, чтобы он просыпался в другом месте или находил следы крови. Нет. Просто по воскресеньям он просыпался с чем-то новым — предметами, мыслями, иногда с чужой усталостью, которая липла к нему, как влажная ткань.
Небольшой белый пакет с логотипом магазина, куда он никогда не заходил. Внутри — пара дешёвых солнечных очков и деревянная свистулька в форме утки. Он крутил её в руках, пробовал вспомнить, как это могло появиться у него дома, но память молчала.
Он решил, что просто забыл. Люди иногда забывают.
До следующей субботы.
В воскресенье утром он проснулся с едва заметным запахом чужого парфюма на рукаве своей куртки. Он не носил парфюм. У него даже не было куртки, у которой этот рукав.
Он не стал паниковать. Просто повесил куртку на гвоздик в коридоре. Теперь у него была куртка с чужим парфюмом.
Субботы стали исчезать.
Не так, чтобы он просыпался в другом месте или находил следы крови. Нет. Просто по воскресеньям он просыпался с чем-то новым — предметами, мыслями, иногда с чужой усталостью, которая липла к нему, как влажная ткань.
Он начал писать себе записки.
«Что ты делал в субботу?» — на жёлтом стикере, приклеенном к зеркалу.
В воскресенье на этом стикере красовалось: «Тебе лучше не знать». Почерк был его.
Он купил камеру. Поставил на кухне, направил на входную дверь.
В понедельник он проверил карту памяти.
Она была пустой.
Через месяц он перестал пытаться понять, что происходит. Но субботы продолжали забирать куски его жизни, оставляя взамен странные сувениры.
К середине весны он начал встречать людей, которые явно знали его.
Женщина в тёмном пальто на остановке помахала ему и сказала:
— Ты же обещал больше так не делать.
— Что именно? — спросил он.
— Ты прекрасно знаешь. — Она отвернулась к дороге, будто разговор закончен.
Он не знал.
Однажды в пятницу вечером он решил не ложиться спать. Запер дверь. Закрыл окна. Сел в кресло и включил лампу. Он будет бодрствовать. Он не отдаст субботу.
Он уснул в 23:57.
Проснулся в воскресенье утром. На столе — новый предмет: маленький ключ без замка.
Он перестал бороться. Но стал подозревать, что субботний он живёт куда более насыщенной жизнью. Иногда он находил в телефоне фотографии мест, в которых никогда не был. Иногда в холодильнике появлялась еда, которую он не ел.
В июне он встретил мужчину в парке. Тот подошёл, посмотрел прямо в глаза и сказал:
— Ты был другим человеком вчера.
— В каком смысле? — спросил он.
Мужчина пожал плечами:
— Таким, с которым можно говорить.
С тех пор он начал замечать, что люди обращаются к нему как к гостю, который случайно оказался в собственной жизни.
Иногда он думал, что, возможно, субботний он и есть настоящий. А воскресный — всего лишь временный квартирант, которому дают немного места, чтобы тот не мешался.
Однажды утром он проснулся в пятницу и понял, что не знает, какой сегодня день. Он посмотрел на календарь, но там все дни были закрашены одним цветом.
В следующий раз он решил подготовиться.
Не планами — планы уже бессмысленны. Не камерами — техника сдаётся первой. Он решил попробовать самое простое: остаться на месте.
Пятница тянулась вяло, как размокший хлеб. Он купил дешевый кофе, сел у окна и стал смотреть, как уходит день. Закат был мутный, цвет старого вина.
Он не спал. Не пил. Не отвлекался. Он просто сидел и ждал.
В полночь что-то изменилось.
Воздух стал плотнее, как будто его налили в комнату из огромного кувшина. И тишина изменила структуру: из ровной превратилась в рябую.
Он почувствовал присутствие — не за спиной, а внутри комнаты, ближе к углу, где обычно тень чуть темнее.
— Ты ведь хотел встретиться, — сказал голос.
Он обернулся. В углу стоял он сам. Тот же рост, та же рубашка, только глаза — будто слегка в сторону, как у человека, который давно уже решил всё за двоих.
— Это ты? — спросил он.
— Вопрос странный. Для кого-то я ты. Для кого-то ты — я.
Субботний он подошёл ближе. Движения были спокойными, как у человека, который знает, что не спешит.
— Ты забираешь дни, — сказал воскресный. — Я ничего о них не знаю.
— Это не твои дни.
— А чьи?
— Те, кто умеют ими пользоваться, забирают их себе.
Он хотел спросить, что именно происходит по субботам, но в этот момент заметил: на руках субботнего его были следы — не грязи, не крови, а чего-то вроде пыли с дороги. Пыль дорог, по которым он никогда не ходил.
— Ты живёшь вместо меня? — тихо спросил он.
— Я живу там, где ты не можешь. — Субботний улыбнулся так, будто это был комплимент.
Воскресный почувствовал, что разговор уходит в сторону, куда он не готов.
— Что будет, если я захочу остаться в субботу? — спросил он.
— Тогда мы посмотрим, кто из нас более настоящий.
Он моргнул — и остался один.
В комнате снова был только мягкий ночной воздух и мутный свет за окном.
На столе лежал новый предмет: часы с перевёрнутым циферблатом.
«Что ты делал в субботу?» — на жёлтом стикере, приклеенном к зеркалу.
В воскресенье на этом стикере красовалось: «Тебе лучше не знать». Почерк был его.
Он купил камеру. Поставил на кухне, направил на входную дверь.
В понедельник он проверил карту памяти.
Она была пустой.
Через месяц он перестал пытаться понять, что происходит. Но субботы продолжали забирать куски его жизни, оставляя взамен странные сувениры.
К середине весны он начал встречать людей, которые явно знали его.
Женщина в тёмном пальто на остановке помахала ему и сказала:
— Ты же обещал больше так не делать.
— Что именно? — спросил он.
— Ты прекрасно знаешь. — Она отвернулась к дороге, будто разговор закончен.
Он не знал.
Однажды в пятницу вечером он решил не ложиться спать. Запер дверь. Закрыл окна. Сел в кресло и включил лампу. Он будет бодрствовать. Он не отдаст субботу.
Он уснул в 23:57.
Проснулся в воскресенье утром. На столе — новый предмет: маленький ключ без замка.
Он перестал бороться. Но стал подозревать, что субботний он живёт куда более насыщенной жизнью. Иногда он находил в телефоне фотографии мест, в которых никогда не был. Иногда в холодильнике появлялась еда, которую он не ел.
В июне он встретил мужчину в парке. Тот подошёл, посмотрел прямо в глаза и сказал:
— Ты был другим человеком вчера.
— В каком смысле? — спросил он.
Мужчина пожал плечами:
— Таким, с которым можно говорить.
С тех пор он начал замечать, что люди обращаются к нему как к гостю, который случайно оказался в собственной жизни.
Иногда он думал, что, возможно, субботний он и есть настоящий. А воскресный — всего лишь временный квартирант, которому дают немного места, чтобы тот не мешался.
Однажды утром он проснулся в пятницу и понял, что не знает, какой сегодня день. Он посмотрел на календарь, но там все дни были закрашены одним цветом.
В следующий раз он решил подготовиться.
Не планами — планы уже бессмысленны. Не камерами — техника сдаётся первой. Он решил попробовать самое простое: остаться на месте.
Пятница тянулась вяло, как размокший хлеб. Он купил дешевый кофе, сел у окна и стал смотреть, как уходит день. Закат был мутный, цвет старого вина.
Он не спал. Не пил. Не отвлекался. Он просто сидел и ждал.
В полночь что-то изменилось.
Воздух стал плотнее, как будто его налили в комнату из огромного кувшина. И тишина изменила структуру: из ровной превратилась в рябую.
Он почувствовал присутствие — не за спиной, а внутри комнаты, ближе к углу, где обычно тень чуть темнее.
— Ты ведь хотел встретиться, — сказал голос.
Он обернулся. В углу стоял он сам. Тот же рост, та же рубашка, только глаза — будто слегка в сторону, как у человека, который давно уже решил всё за двоих.
— Это ты? — спросил он.
— Вопрос странный. Для кого-то я ты. Для кого-то ты — я.
Субботний он подошёл ближе. Движения были спокойными, как у человека, который знает, что не спешит.
— Ты забираешь дни, — сказал воскресный. — Я ничего о них не знаю.
— Это не твои дни.
— А чьи?
— Те, кто умеют ими пользоваться, забирают их себе.
Он хотел спросить, что именно происходит по субботам, но в этот момент заметил: на руках субботнего его были следы — не грязи, не крови, а чего-то вроде пыли с дороги. Пыль дорог, по которым он никогда не ходил.
— Ты живёшь вместо меня? — тихо спросил он.
— Я живу там, где ты не можешь. — Субботний улыбнулся так, будто это был комплимент.
Воскресный почувствовал, что разговор уходит в сторону, куда он не готов.
— Что будет, если я захочу остаться в субботу? — спросил он.
— Тогда мы посмотрим, кто из нас более настоящий.
Он моргнул — и остался один.
В комнате снова был только мягкий ночной воздух и мутный свет за окном.
На столе лежал новый предмет: часы с перевёрнутым циферблатом.
(голосов: 1)
Категория: Страшные рассказы
