Страшилка

Очередная история произошла со мной в ночь с 23 на 24 октября 2015 года. Сразу скажу, я сплю урывками, ибо нужно то Рудольфа покормить, то убрать за ним лоток, то самому в туалет или еще что. Короче, я просыпаюсь каждые 3 часа, но при этом успеваю видеть сны. И сны и реальность так перетекают друг в друга, что я их с трудом различаю.

И вот момент: я стою спиной к кухне в узкой части прихожей (есть центральная часть, сразу как входишь в хату, довольно большая, там стоит дерево, прямо комната, слева узкий коридор из него двери в кладовку, душевую, сортир и в конце кухня). Я стою в этом коридоре - и слышу какую-то мелодию в MIDI-формате, словно из некой заставки игры или телепередачи. И вижу пробивающийся свет из кладовки. И понимаю, что звук оттуда, и там кто-то есть. Страх обдал меня, словно брызги кипятка, причем мысль, что это не монстр в обычном понимании, а какой-то пролетарий в кирзовых сапожищах, с мозолистыми кулачищами и непрошибаемым покатым лбом а-ля Шариков, который черт знает как попал в мою кладовку и включил там эту музыку.

То, что описано в рассказе произошло на самом деле, лично со мной в 97-м году. Тогда у нас в Казахстане, как и по всему Союзу, царил полный развал, безработица, и все дружно перешли на рыночные отношения. Я тоже не была исключением и занялась коммерцией, хотя мало что в ней понимала. Чтобы как-то раскрутиться, пришлось переехать в областной центр.

В пригороде через знакомых мы с братом сняли почти за бесценок большой дом, который пару лет уже сдавался, но квартиранты не приживались и дом в основном пустовал. Говорили, что хозяйка дома умерла, сам хозяин на заработках в Астане, а единственный сын сидит в тюрьме. Пригородный поселок вплотную примыкал к городу, и границы, как таковой, не было. За поселком раскинулись сельско-хозяйственные поля, в то время уже бесхозные. Их пользовали для выпаса местных овец и коз. Дом располагался на крайней улице, дальше шли те самые поля, а за ними бескрайние степи.

Снаружи жилище выглядело весьма добротно, все было в приличном состоянии, но когда увидели то, что творится внутри, ахнули. Окна и двери давно некрашеные, стены не белены, пахнет сыростью и мышами. Бедная печка была почему-то разобрана наполовину. Видно лазили добрые соседи за красным кирпичом, да утащить не успели, тут мы не вовремя объявились.

Случилась данная история относительно недавно, в октябре прошлого года, как раз накануне Хэллоуина. Может быть вы слышали? В новостях крутили по всем каналам - маленькая девочка попала под колеса поезда. Само собой, конец истории был очевиден: толпы зевак, снимающих произошедшее на свои смартфоны, убитые горем родители, толпа журналистов, подающих происшествие как причину обвинить во всем видеоигры, табачную и алкогольную продукцию. Печально все это и как бы цинично не прозвучало, но случается такое сплошь и рядом и мы все меньше акцентируем на этом внимание. "Подумаешь, попала под поезд, завтра об этом уже все забудут" - думаем мы. И все бы ничего, если бы ни один маленький нюанс. Очевидцы рассказывали, будто бы перед самой смертью девочка просила помощи у некоего мальчугана, что стоял неподалёку и возможно, все обернулось бы не столь печально, если бы тот самый парень не слушал в этот момент музыку в наушниках и просто-напросто не слышал крики и мольбы погибшей.
- Обернись! Обернись, пожалуйста! - кричала она - рассказывал корреспондентам местный пьянчуга. - А парень просто стоял и слушал свою поганую музыку! Апчхи! Простите, насморк совсем доканал. Все проблемы наши из-за этой вот проклятой музыки, что сейчас слушает молодежь! Наденут свои наушники и считай, что в другом мире живут! На всех им насрать, простите за выражение!

В одно прекрасное утро, над двором, где я живу, полились завораживающие звуки скрипки. Это было божественно, словно играл не человек, а сам бог или, по крайней мере, ангел. От медленных композиций, до быстрых трелей мажорной музыки. Казалось, все замирало вокруг, когда неизвестный музыкант начинал играть. Даже, техника замолкала на время. Да, забыл представиться, меня зовут Михаил, мне 19 лет, учусь на втором курсе университета. В этом районе я снимаю квартиру, денег мне хватает. В свободное время сам занимаюсь музыкой, рок-музыкой. Играю в своей группе, на бас-гитаре. На дворе стоял теплый июнь, у меня, в учебном заведении, началась летняя сессия. Я явился на первый зачет, меня ждал мой друг и сокурсник, Александр...
- Привет, Миха, - поздоровался он - Что цветешь, как майская роза?
Я рассказал другу о том самом, неизвестном музыканте, Санек слушал меня с интересом.
- Так, отыщи его, - посоветовал Саша - И пригласи в группу свою. Я думаю, он согласится или подумает над твоим предложением.
- Ты прав, Санек, - согласился я - Ладно, пойдем, сдадим зачет.

Луис шел по мокрой мостовой, наслаждаясь живописными звуками природы. В чистых зеркальных лужицах отражалось яркое утреннее солнце, блистая на фоне ясного небесного полотна. Меж крон строгих стройных сосен перекрикивались горластые лесные обитатели. Идиллия... казалось, ничто не могло потревожить этот прекрасный, наполненный жизнью и чистотой мирок. Но даже здесь, вдали от цивилизации, ощущался едва уловимый, токсичный смог - это ветер нес на своих незримых свободных крыльях дух урбанизации. Луис Эдинсон, мужчина тридцати семи лет, среднего роста с ясными зелено-карими глазами, редкими русыми волосами и небольшим пивным брюшком, свернул с дороги и направился к кромке тихой, спокойной реки.

Солнце поднималось все выше и выше, поливая округу своим теплым золотистым сиянием. Луис расстегнул молнию на рюкзаке и достал черный, веретенообразный инструмент. Протерев его о футболку, мужчина снял обувь и, морщась, зашел по щиколотку в ледяную, еще не прогревшуюся как следует воду. Он поднес инструмент к губам и над округой, зазвучала завораживающая мелодия, настолько чистая и прекрасная, что, казалось, стихли абсолютно все голоса старого леса, будто все его дети, без исключения, все птицы и звери умолкли, слушая дивную мелодию. По поверхности воды пошла едва уловимая рябь, где-то звучно плюхнуло.

Северная Атлантика, борт субмарины "Zdzisław Beksiński", 19 августа, 16:55 по бортовому времени.

Незнакомый сигнал в инфразвуковом диапазоне. Марцин Гловацки рефлекторно взглянул на призрачно-зеленый экран радара. Всё в порядке, они здесь одни. По крайней мере, никаких объектов, сопоставимых с габаритами других подводных лодок и прочих судов, не наблюдалось. Марцин поднял настройки, но и среди более мелких объектов не было ничего рукотворного. Сигнал, тем временем, никуда не пропадал. Инфразвук. Многие морские животные используют ультразвук для ориентировки в пространстве, поиска добычи и общения, но инфразвук - это совсем другой спектр. Киты общаются между собой инфразвуком, но в пределах досягаемости приборов никаких китов не было. Марцин ощутил нечто вроде тревоги - пока еще очень слабой, но все же она возникла, как едва уловимая вибрация где-то в глубине искушённого разума опытного моряка-подводника.
Марцин Гловацки посвятил военно-морскому флоту более 25 лет своей жизни. Причем первые 20 - на вполне обычных атомных подводных лодках, с тесными коридорами и многочисленным экипажем. А последние (крайние - мысленно поправил он сам себя) 5 лет - на субмарине нового типа, предельно секретной и завораживающе технологичной.

У одного мальчика был очень злой папа. Когда-то он был настоящим бандитом, который убивал людей. Теперь папа никого не убивал, он просто стращал людей, заставлял их возвращать кредиты. Папа работал дома, он обзванивал людей и угрожал им. Больше всего он любил говорить про гроб с музыкой: "Слышь, гроб с музыкой готовь себе, да, хоронить тебя будем, ага... Я по-хорошему тебя прошу, пока гроб с музыкой только предлагаю, а могу и без музыки... Улица Ленина, дом 10, квартира 10? Сергеев Иван Владимирович? Будьте дома, к вам скоро гроб с музыкой привезут".

Продолжалось это постоянно. Даже посреди ночи слышался папин голос из соседней комнаты и его вечное: "Гроб с музыкой... Гроб с музыкой..." Поэтому мальчик особенно не удивился, когда пришёл домой из школы и увидел стоящий в прихожей гроб. Чёрный такой. Сверху к крышке гроба была приклеена скрипка. Ну вот и получился гроб с музыкой.

Оказалось, папа придумал вот что. Он брал фотографию очередного должника, распечатывал её. Вставлял в чёрную рамочку с чёрной ленточкой наискосок. Рамочку ставил на гроб и потом фотографировал всё вместе. И эту фотографию слал должнику. После этого все возвращали долги, потому что это было реально страшно.

Но случилось так, что у одного должника случился сердечный приступ после того, как он получил такую фотографию. На папу подали в суд и его посадили на полгода в тюрьму за хулиганство. А гроб так и остался стоять в их квартире. Мама не стала его выкидывать, она тоже боялась папу.

Вот прошло уже два года, как я окончила музыкальную школу. Но всё это время музыка была неотъемлемой частью моей жизни: я играла на клавишах в ансамбле, организованном на базе нашей школы. Музыка, ноты, репетиции и крепкая дружба - это всё, что связывало нас, участников ансамбля, подростков 15-17 лет. Репетиции проходили в основном вечером, после них мы часто оставались в здании школы (вахтёр позволял): музицировали, импровизировали, пели любимые песни под мой аккомпанемент, смеялись или просто болтали. Каждая репетиция была в радость, но теперь нашего ансамбля больше нет, а о событиях, которые стали причиной этого, я до сих пор вспоминаю с содроганием...
Была осень, начинался новый учебный год и новый этап в творчестве нашего коллектива: новые композиции, музыкальные эксперименты. После очередной очень продуктивной репетиции мы, как всегда, решили остаться в школе и немного посидеть с музыкантами - друзьями по ансамблю. Преподаватели уже начинали уходить из школы, но все были с какими-то мрачными лицами, мы, конечно же, подумали, что у них просто был трудный день и тупые ученики, которые не могут и двух нот связать. Мы спустились из зала вниз и направились в кабинет наших гитаристов, но вдруг вахтёр сказал, что ничего нам сегодня здесь рассиживаться, на наши расспросы он ничего не хотел отвечать и нам пришлось уйти ни с чем.
Долгое время после этого нам так же не разрешали оставаться после репетиций, но в один вечер мы всё-таки упросили вахтёра и он, поколебавшись, разрешил. Мы часто засиживались допоздна. В этот вечер репетиция не совсем удалась, да и вообще настроение было не очень. Мы просто сидели в кабинете, гитаристка что-то наигрывала, вяло текла беседа. И кто-то всё-таки затронул эту тему: почему нам не разрешали здесь оставаться. Не желая сидеть и строить версии, мы пошли прямо к вахтёру, всё равно ничего делать, а он там сидит, зевает за книгой.

01.02.06.
Нашла красивую музыку в инете. Слушала бы ее вечно! Такая спокойная и тихая! Жаль у нее нет автора. Или может он просто не известен. Ну ладно, я пошла спать.

02.02.06.
Снова слушала ту музыку. Мне кажется что музыка немного странная. Надеюсь что мне показалось. Дело в том, что музыка как будто стала немного громче и тревожнее в конце.

03.02.
История с музыкой повторилась. Она стала еще громче и тревожнее. И к тому же я встретила весьма странного человека сегодня. Это был мужчина в сером пальто и такой же серой шапке. Лицо было видно, но я не запомнила его черт. Он передал мне зеленый конверт с рисунком ноты. Она была именно подрисована, а не напечатана. Сказал что бы я открыла его только утром. Мне становится страшно.

04.02.06.
Очень плохо спала. Всю ночь думала что за человек передавший мне конверт с дорисованной на нем нотой, странная музыка. Утром не решалась открыть конверт, но любопытство оказалось сильнее и я все же открыла конверт. В нем было довольно короткое письмо: "Ты очень догадлива, я ошибся. Поняли тогда, когда было поздно". Я не поняла.

Солнце позолотило верхушки Альп и вместе с новым днем начался момент к, которому я готовилась 8 лет. День, когда жюри с очками на носу и с важным видом поставят оценку за мою игру на фортепьяно и скажут, сможет ли меня увидеть весь мир.

Расскажу немного о себе. Меня зовут Варвара и мне 13 лет. Подумайте только, что восемь лет назад мама, услышав мое пение и мой музыкальный талант, подвела меня к двери музыкальной школы, где и начались все приготовления к этому долгожданному дню, в котором зал полный зрителями услышит инвенцию Баха №6, сонатину Моцарта и Март Чайковского и много других пьес, которые я разбирала все эти годы.

В консерватории надо было быть в 5.00 вечера и я, не теряя ни минуты, вышла на дорогу, которая вела к моему музыкальному училищу. Утренний ветерок охлаждал меня, я слушала пение птиц и про себя повторяла все произведения по одному, в их нужном ритме, чтобы их композиторы были мной довольны.

В атриуме уже собрался народ, чтобы послушать и оценить между собой все то, что будут играть пианисты. Члены жюри еще не пришли, концерт еще не начался и я, не будучи очень уверенной в себе, решила успокоится, поболтать с подругами, попить чаю и еще отработать парочку произведений.