Страшилка

Я приобщился к алкоголю с двенадцати лет. Все подростки рано или поздно с этим сталкиваются, если учатся в обычной средней школе. Это поднимает авторитет в среде себе подобных. Особенно, если рассказывать о том, как вчера потусили и поблевали у кого-то «на хате». Хотя вру. Тогда мы с ребятами ещё не устраивали оргий, а довольствовались малым: подъездами, лавочками в детских садиках... И вот сейчас это вошло в привычку.

Каждое утро начинается с опохмела, который плавно переходит в очередную пьянку. Ночь и день смешались в серый калейдоскоп, я смутно помню какое сегодня число, чем занимался последние дни и чего вообще достиг с тех пор, как окончил институт.

Всё чаще кажется, что у меня никогда и не было семьи, хорошей работы, любимой девушки и единственная реальность, которая мне доступна все эти без малого тридцать лет — вот она, передо мной. Бутылка дешёвого портвейна и пачка красного «Винстона». Да, я ещё позволяю себе курить «Винстон». Скоро и этой роскоши лишусь. Собственно говоря, какая разница? Чем я несчастней тех сумасшедших, которые гонятся за призрачным жизненным счастьем, зарабатывают сколиоз в школе, близорукость в университете и геморрой от сидения в офисе?

Это было отличное место для строительства. Всего пять домов с доживающими свой век стариками. В нескольких километрах от Москвы. Небольшой подлесок, который можно было переделать в парк. Три небольших пруда затянутых ряской. Идеальное сочетание цены и качества. В короткие сроки, было развёрнуто строительство, и всего через год на этом месте уже была построено большое здание в двенадцать этажей. Заселение тоже не заставило себя ждать. Квартиры были раскуплены в считанные дни, естественно не обычными смертными, а людьми с большим достатком и лишь самая невзрачная, с плохой планировкой на первом этаже ещё пустовала.

И как-то всё не заладилось у жильцов с первой недели проживания, то вдруг неожиданной в квартирах с евроремонтом на стенах появлялась плесень, которую не могли вывести лучшие отделочники, или, например, среди ночи отваливались куски потолочных стяжек, устраивая неимоверный грохот. Сколько ни бились жильцы, не могли и дня спокойно провести в своей квартире. Старые хозяева съезжали, уступая место новым, попытать счастья, но изменений не происходило. Взрывались трубы и не весной, а среди июля. Заклинивали замки, трескались полы и лопались лампочки на лестничных клетках. Дом менял органы, но не мог излечиться, как будто вирусная болезнь охватила организм, и иммунитет отказывался вступать на защиту.

Игорь тихо открыл входную дверь, забрал у курьера заказ, расплатился и так же тихо отнёс полученное в спальню.

- Дорогая, там, в спальне, какое-то больше красное пятно, - обратился мужчина к жене, занимающейся готовкой.
- Так возьми в ванне тряпку и вытри его, - огрызнулась женщина, раздражённая безрукостью супруга.
Мужчина тихо вздохнул, немного помолчал, подумал и сказал:
- Ты же знаешь, я могу вытереть его как-то не так... Потом поругаемся.
- Ты что, не видишь? Я тебе жрать готовлю! Вытри хреново пятно сам, - вскипела женщина и добавила, - рукожоп.

Мужчина поник и ушёл в спальню. Сел перед большим букетом красных роз и начал себе ворчать под нос: "Романтики ей не хватает... Сюрпризов не делаю... Да как же это сделать если...". Затем он встал, открыл окно, взял букет и вышвырнул его.
- Жрать иди, - раздался голос с кухни.

Валентина Антонова, двадцатитрехлетняя выпускница мединститута, проходила стажировку в морге небольшого провинциального города. В качестве патологоанатома.
Валя не боялась мертвецов, ей нравились разные исследования. Иногда ее приглашал лечащий врач больницы к живым пациентам. Да, да, я не оговорился, именно к живым. И Валентина без труда указывала на разные патологии пациентов. Валя-рентген, так ее называли по дружески врачи из больницы. Девушка пришла на работу к дести вечера, ей предстояло работать ночью, да и заменить сторожа тоже. Тот позвонил начальству и сказал, что очень плохо себя чувствует. Температура около сорока. Он не был пьяницей, как все могли подумать. Алкоголь он употреблял по праздникам, ну и на корпоративе мог выпить немного. А в обычные дни он был трезв, как стекло.

Валентина шла по тускло освещенному коридору морга к раздевалке. Она быстро зашла в небольшое помещение, служившее раздевалкой, там еще находилась и душевая. Переодевшись, Валя направилась в прозекторскую, где ее уже ждали «пациенты». Четыре мертвых тела. Старик, на вид лет восьмидесяти, и три молодых тела: два парня и девушка.

Якот лишился работы, чтобы избежать возможного повтора освобождения монстров из клеток, Зайран запретил держать их в городе (даже без запрета все равно он лишился всех своих питомцев). Из-за этого, правда кроме него и фермеров никто больше не расстроился. Именно фермеры покупали монстров, чтобы те вспахивали им поля.

Самая старая жительница Макоарди, за свою бесценную помощь получила звание «Героини города» и килограмм соли. Мелочь, но женщине было очень приятно.
Стражников Берди и Пома, за их предательство похоронили в безымянных могилах. Их семьи не стали трогать, они не были виноваты в том, что сделали их близкие.

Ледла сидела постоянно возле Родерика, рассказывал как они заживут после того как он выздоровеет.
Что насчет тебя, то ты немного пал духом, после побега Фейрена и Вальтера. Но быстро пришел в норму после разговора с новым клиентом, человек нуждался в твоей помощи.
Это был Винляо, торговец вином, он обвинял Ебста, владельца виноградников и Ронси, владельца винодельни в том, что они сговорились и намерено стали делать плохое вино.

Элисон накрывала на стол в ожидание Джеймса. Несмотря на то, что ее порядком достали эти отношения и она сделала бы все, чтобы избавится от теперь уже бывшего бывшего возлюбленного, сегодня на стол она накрывала с удовольствием. Она положила вилку со своей стороны, что являлось окончательным штрихом, который делал композицию из деликатесных продуктов, лежащих на дорогой посуде, завершенной. Вина дома не нашлось, но она была уверена, что Джеймс его купит. Посмотрев на часы, она села за стол. Было уже около восьми, он должен вернуться с минуты на минуту.
В ожидании она погрузилась в раздумья. Как же ее достала эта скучная однообразная жизнь с эти идиотом. У него была целая куча денег, но что от них толку? Эллисон была уверенна, что какие-нибудь бедняки из трущеб и то живут веселее. Собственно, и полюбила она его из-за денег, но тогда он и сам показался ей неплохим парнем. Зато сейчас-то она понимала, как тогда ошибалась насчёт этого придурка. Он просто не умеет жить - вот и все.
Послышалось скрипение ключа в двери и в дом вошёл Джеймс. В их доме кухня с прихожей составляла одну большую комнату и он сразу увидел Элис, сияющую улыбкой и сидящую за столом полным вкусностей.

Бедная девушка сделала несколько быстрых шагов обратно в класс. Очень медленно оценивая все вокруг, в кабинет зашел Он. Создатель! Обнажив острые клыки, он проникновенно посмотрел на девушку, изучая её с ног до головы. Дети смотрели на своего руководителя, то и дело показывая различные неприятные жесты: один мальчик провел большим пальцем себе по горлу, девочка пыталась изобразить висельника. Это картина вселяла дикий, животный ужас. Создатель подошел ближе...
- Тебе нравится моя работа? Да, я загипнотизировал детей, желая напугать тебя иии... У меня, я так вижу, это отлично удалось. Называй меня... Создатель... Теперь ты будешь подчиняться моей воле. Выйти из школы тебе не удастся, как и всем остальным. Я создал временную воронку, ты будешь проживать этот день сотни и сотни раз, но изменения с твоим телом и телами детей все же будут происходить, так же, как постоянное осознавание происходящего. Это, скажем так, твой ад. Хочешь спросить, за что же детям такое наказание? Хмм, они просто нужны мне. Так... Для опытов.
В этот момент в конце коридора кто-то звал Елизавету Дмитриевну, которой являлась наша, на данный момент, главная героиня.
В сердце Елизаветы появилась маленькая надежда на спасение.

У моего деда по молодости был сосед, ну прямо вылитый дед Митя из знаменитого фильма «Любовь и голуби». И звали-то его тоже Митя. Только вот дело было вовсе не в схожести физиономий. Любил Митяй к бутылке приложиться, а в то время мой дед делал вино яблочное, да еще вкусное такое, что к нему люди ходили, заказы делали. Вот и Митяй к моему деду повадился. Мол, налей да налей, и поводы-то разные выдумывал, то «за картошечку посаженную», то «за огород вскопанный», то «после банюшки немного положено». Тут в один прекрасный день улучил он минуту, когда его жена баба Катя картошку в мешки повязывала, и пошел к деду моему. Выпросил бутылочку «на пробу», и только Митяй с дедом моим к воротам вышли, как дверь с грохотом открылась. На пороге стояла нахмуренная баба Катя, упершая руки в бок и исподлобья поглядывающая на Митяя, готовая смести все на своем пути. Сосед, конечно, не растерялся после стольких лет «тренировок» и ловко бутыль под свой затертый пиджачок спрятал. Баба Катя тоже не растерялась и мастерски выдернула его с дедова двора, готовясь к бою. Из соседних окон повыглядывали любопытные, настраиваясь на то, что сейчас будет концерт. Вот и понеслась «Фигура вторая. Печальная». Баба Катя с руганью и криками за дедом Митяем, а тот от нее припустил, да так, как в молодости не бегал никогда. Сам еще винцо-то к груди прижимает и подвывает горестно так, печально, как пес побитый.

Ранней весной Коля бомжевал на вокзале. Это было мрачное, ненавистное время. В пасмурную погоду сильно болела правая часть головы, и в глазу расплывались тошнотворные коричневые круги - последствие давнего сотрясения мозга. Когда-то в тесной забегаловке возле «Привоза» Коля получил удар бутылкой в лоб, подробностей в потертой памяти не сохранилось, всплывала только проникновенная пьяная ругань, дополненная оглушающим ударом, теплая, густая кровь, заливающая глаза и состояние шокового блаженства, сулившего надежду, что вот, наконец-то отмучился. Потом тяжкое похмелье в сыром подвале, тошнило, внешний мир давил сознание. Всякий раз, как только Коля приподымал голову, незримые черти дергали мозг железными крюками, мучительно больно было открывать глаза и видеть свет из узенького окошка. Он стонал громко в голос, ныл сухими слезами, подползая к текущей трубе и ловя сухим, как щепка, языком ржавую воду. Вечные муки, без возможности умереть, были слишком большим испытанием для его почти несуществующей воли, и Коля ныл, как запертый в чулане ребенок, призывая на свою голову любые беды, но только не эту боль, не эту западню. Никто не помог ему, но и не наказал. Кому захочется устраивать возню в полутемном вонючем погребе? Кроме редких нервных выкриков малость озадаченных жильцов, долетевших со двора, большего внимания он не заслужил.

Этот реальный случай произошёл со мной в январе 2003 года и окончательно из меня - упёртого скептика-реалиста сделал не менее убеждённого сторонника того, что невидимый мир духов и привидений вокруг нас всё-таки существует.
Несмотря на три высших образования и полное отсутствие гипнабельности (проверенное на практике у соответствующих специалистов) меня и раньше терзали смутные сомнения по поводу традиционного однобокого материального мироощущения. На то были свои причины, но сейчас не о них. В общем, произошедшее со мной и бабулей-вдовой, у которой я снимал тогда комнату, ни одна материальная теория объяснить не в состоянии.
Я тогда присматривал небольшую квартирку в Екатеринбурге (сам жил в Нижнем Тагиле). Пока решались вопросы с покупкой и окончательным переездом, уже устроился на работу и надо было где-то снимать угол. По объявлению нашёл бабульку, которая сдавала одну из комнат в своей двушке. Хотя, может, для кого-то и не бабулька вовсе, лет шестьдесят ей было, наверное.