Страшилка

Ночь. Самая спокойная за последнюю неделю. Слабый ветерок покачивал ветви спящих деревьев, словно убаюкивая. А небо... ночное небо было точно иссиня-черный холст, на который некий художник случайно пролил краску, разлившуюся частичками мерцающих звезд - таких далеких и таких холодных. Луна с миллионами кратерами щедро озаряла лесную поляну, на которой стоял, чуть накренившись влево, старый, но прочный дом. Окна его горели мягким, желтым оттенком. Он манил меня своим теплом и уютом.

Как же я оказался в лесу в столь поздний час? По своей же глупости. Я путешествовал по тайге столь неизвестной мне России. Путешествовал я с группой под предводительством Алексея Кравченко. Он наш, так сказать, проводник. Шли мы тогда уже дня 2. А мне обязательно нужно было запечатлеть пейзажи с корявыми, словно молниями, деревьями. Чистые, сверкающие пруду так и говорили мне: "Запечатлей нас. Запомни нас!". И так я зафотался, что отбился от группы. Я конечно в панику. Кричал, аукал, звал на помощь. И так до тех пор, пока не почувствовал сухость и першение в глотке. Тогда я решил руководствоваться природными знаками. Прикинув, где находится запад, я поплелся туда. И пройдя где-то часов 8, я наткнулся на этот спасительный дом.

О необычном случае услышал в компании на дружеских посиделках. Причём, как положено, за рюмочкой зубровки и на свежем воздухе...

Рассказывал бывалый мужик в годах. Несмотря на возраст, все называли его просто Саня. Без отчества. Надо признать, его таланту рассказчика я даже позавидовал по-хорошему чуток. Куда там телевизионным юмористам всем вместе взятым. Сразу не догадался, а в конце очень сожалел, что не записал повествование на видео. Столько прикольных словесных оборотов Саня выдавал!..

В конце восьмидесятых, тогда ещё молодой парень, Саня загремел в лагерь. И совсем не пионерский. Попал в переплёт, как большинство первоходов, по глупости. Но отвечать пришлось по всей строгости закона. Получил семь лет и отправился этапом в одну из строгих колоний Ивдельского округа.
Где-то с год-два сидел спокойно и валил лес, как все. А потом с воли стали приходить плохие вести. Жена запила по-чёрному, совсем позабыв про воспитание их дочки-второклассницы. Родни близкой и надёжной у семьи не водилось, поэтому молодой папашка очень переживал за судьбу единственной и любимой кровиночки, находившейся вдали за полтыщи километров. Догадывался, что слабохарактерную жену нарочно спаивали корыстные люди, чаявшие таким образом лишить пьяницу родительских прав. А безнадзорное дитя отправить в детдом и прибрать к рукам освободившееся жильё.
Последней каплей стало письмо дочуры, всё закапанное слезами, в котором она просила папу поскорее возвращаться. И зэк, не находивший себе места последние два месяца, решился на побег. К тому времени примерным поведением он завоевал доверие у администрации. Часто попадал в наряды по столовой, в которых за колючку удавалось ненадолго отлучаться - выбрасывать на самостийную свалку в лесу накопившиеся отходы кухонного и прочего лагерного производства.

"Открывая двери чужого разума - постарайся сохранить свой..."

Я стоял в узкой затхлой комнате у окна, т.к. только в этом месте мог сделать хоть глоток воздуха. Осеннее солнце било в глаза, поэтому я их закрыл. От этого старика-пациента, чем-то очень воняло и я не мог сосредоточиться. Это был мой первый опыт. Кто бы мог подумать, что рядовой психолог будет заниматься мозгами тех, кто их давно утратил? В чьих мыслях можно заблудиться настолько, что не только окажется невозможным найти истину для этого нуждающегося; может так статься, что эту самую истину - будет уже невозможно найти даже для самого себя. Ранее, я никогда не работал в клиниках и уж тем более с душевнобольными. Я читал в одном пособии, что в беседах с ними, можно бродить бесконечно долго, по бескрайним уровням иного разума, каждый раз натыкаясь на хитросплетения другой реальности и каждый раз будут находится новые толкования одного и того же, и неизвестно - перешёл ты уже Рубикон или нет...

Этот запах! Он сводил меня с ума. Наконец-то собравшись с мыслями и сделав глубокий вдох, я повернулся к нему.

Как-то мы с семьёй отдыхали в глубине Кузнецкого Алатау, на нижней Терсь, там совершенно дикая местность и уникально чистая горная река. Чтобы туда добраться, это непросто и довольно сложно... Наш отец арендовал вертолёт на три дня, сам пилот - его одноклассник. За пару дней я научилась ловить рыбу, мне это жутко понравилось и я хотела поймать очень большую...

Вертолёт стоял на поляне, рядом мы поставили нашу военную палатку, огромную, как двухэтажный дом. На второй день вечером погода была тихая и спокойная, ветра почти не было, бесчисленное воинство птиц давали свой музыкальный концерт без устали. Я смотрела вглубь тайги, потому как мы находились на небольшой возвышенности. Ещё не было тёмно, как увидела метров ста от нашей стоянки вихрь, похожий на смерч.

Затем раздался гул, странный звук, его услышали все, и мы уже вместе смотрели на то, что там происходило. Вспышка света и что-то яркое, которое озарило всю местность, и какое-то неизвестное тело взлетели вверх и исчезло на громадной скорости. Все, что мы успели заметить, это тело было овальное как куриное яйцо.

Охотничья братия всегда славилась своими необычными рассказами. Каждый бывалый охотник обязательно вспомнит пару-тройку, ну, совершенно необъяснимых с научной точки зрения случаев. Тремя короткими подобными историями и хочу поделиться.

Роковое напутствие

Ещё в младших классах был у меня закадычный дружок Вовка. Жил он с матерью и отчимом, а также братьями и сёстрами в большой квартире, в том же доме, что и наша семья. О трагическом случае, произошедшем с его родным отцом-охотником, узнал я не сразу, а года через четыре после нашего знакомства. Подробности мне поведал мой папаня, тоже охотник, правда, не такой заядлый...

За последний месяц я несколько раз совершал вылазки за грибами. И вот в одном из походиков услышал такую историю...

Лет пять назад Семён (от чьего имени будет повествование), как не раз бывало, забрался далеко на севера – щуку с тайменем половить. Жили в одном из далёких северных посёлков его хорошие знакомые, у которых останавливался на недельку. Там же и рыбку пойманную солил. И хоть основной целью поездки была рыбалка, но ружьецо тоже всегда с собой захватывал.
Вот и в этот раз, прежде чем за рыбу взяться, решил первый день посвятить охоте. Знакомый, жаль, заболел только и не смог выступить, как всегда, в роли проводника по своим нахоженным местам. Выделил взамен себя лайку свою.

Рано поутру двинулись в лес, Семён и собачка. Пошли в том направлении, куда знакомый указал, на его охотничьи угодья, чтобы на чужую территорию не залезть (там же у всех свои участки).
Охота пошла, когда отдалились от посёлка километров на десять. Тут и куропатки, и рябчики с тетеревами. Зайцев тоже хватало. К полудню настрелял Семён столько, что еле тащил добычу на себе. А дичь, будто специально, сама чуть не под ноги бросалась. Как тут охотничий инстинкт сдержать?! Вот и лупил направо и налево.

Произошло это в конце 90-х годов. Записано со слов моей знакомой Елены, в то время незамужней молодой медсестры, отслужившей по контракту несколько лет в Чечне.

Тогда военным контрактникам-чеченцам ещё платили относительно хорошие деньги. Поэтому с нескольких командировок она смогла купить себе комнату в коммуналке, расположенную в областном уральском центре. Хорошее подспорье для девушки из глубинки, чтобы закрепиться в цивильном месте, а не губить красоту и молодость среди хронических пьяниц и полнейшей безысходности небольшого посёлка на окраине Свердловской области.

Но справедливости ради стоит сказать, что не только беспробудными алкашами населены уральские чахнущие рабочие поселения и умирающие деревни. Есть там ребята и мужики хозяйственные, работящие, по-детски честные, а главное, безмерно любящие свою малую родину, и никуда оттуда уезжать не собирающиеся. Одним из таких парней был и Саня. В Ленку, по её словам, по уши влюблённый ещё с младших классов. Но, видно, природная скромность и застенчивость, а может, слишком сильная влюблённость, не позволяли парню перейти к активным боевым действиям. Так ни разу даже на свидание не пригласил предмет своих душевных мук и мечтаний.

Это было в начале 2000-х годов. С очень необычным для меня явлением я столкнулся благодаря старому знакомому, Сергею. Правда, несмотря на возраст в тридцать пять – сорок лет, его иначе, как Серёга, никто не называл.

Серёгу я знал давно, ещё когда он трудился машинистом тепловоза при одной промышленной станции в Нижнем Тагиле. В то время я по роду своей профессии часто пользовался услугами железнодорожников, там и познакомился с Серёгой. На моих глазах за несколько лет он полностью деградировал. Из машинистов за пьянку был переведён в помощники, составителем вагонов. А позже и оттуда погнали, несмотря на солидный опыт и хорошие отношения с начальством. Просто запился совсем мужик. Я его, после того, как он стал составителем, вообще, по-моему, ни разу трезвым не видел.

За окном мелькали деревья, линии электропередач и многое другое. В одном купе поезда сбились в кучу сразу десять человек – жуткая давка, невозможно даже присесть нормально. Цель – Сибирь, концлагеря – кому куда. Среди пассажиров выделялась женщина лет сорока, державшая на руках совсем еще маленькую девочку. Девочка постоянно хныкала, не в состоянии выдержать подобные условия. Женщина не надеялась, что та доживет до конечной остановки. Хотя, неизвестно, что хуже – умереть здесь или оказаться в холодной Сибири, без посторонней помощи и надежды.

Дверь в купе открылась. Двое солдат занесли внутрь ведро с картошкой и высыпали ее прямо на пол. Тут же толпа бросилась к еде, отталкивая друг друга – каждый хотел отхватить побольше. Женщина, поставив дочку на пол, просунулась между сразу двух мужчин, сумела достать сразу две картошки. Одну сразу же сунула девочке, но сама вторую не успела даже ко рту поднести, как увидела возле горла лезвие ножа.
- Отдай, живо, – прошипел владелец оружия – на вид совсем еще молодой парень, не больше двадцати лет. Вот только тяжелый взгляд и твердое держание ножа выдавали его настоящую сущность.

О событиях, описанных в данном рассказе, мне поведал Виктор, когда мы были ещё мало знакомы. Обстоятельства сложились так, что у нас оказалось тогда достаточно времени для неторопливого общения, да к тому же тема для беседы для обоих оказалась интересная – лес. Я – охотник и грибник, он – турист, но не по Турциям и Кипрам, а по лесам уральским, сибирским и дальневосточным. Случай, о котором он рассказал мне, а я вам, может показаться неправдоподобным, но уверяю, пересказываю ничего не добавив, разве только чуточку красок капнув.

О том, что у него уже четвёртая стадия килы поджелудки Виктор узнал после очередного сеанса томографии, через полгода после первых признаков недомогания. До этого медицина ставила диагноз «панкреатит» и упорно не желала слушать никаких доводов, да и результаты многочисленных УЗИ, ФГС и томографий ничего другого ей не показывали. Парень уже месяца два сидел на обезболивающих, но другой терапии, кроме панкреатина и дорогущих БАДов, не получал. А после страшного диагноза жизнь перевернулась с ног на голову. Он и так был всегда излишне эмоционален, а тут превратился вовсе в истеричку. Повторное обследование в другой клинике только подтвердило первичные результаты. После этого, исхудавший и без того Виктор, стал таять на глазах.