Страшилка

Вдали виднеются знаки,
Как кровью на метрополитене
И кометы спадали без всякой атаки,
Ядом скочит, как ртутью по вене

Без адресатов набирались ноль три
Задавая без ответа
Потухая огнём, внутривенно гори
С тоской до рассвета

Всё что душою от глаз ненужных скрываем
Только лампа уже и не горит
Мы дышим, и крупицами дождя умираем
А душою больше и не болит

- Нет! Нет! - закричала я. Металлические скобы держали мои лапы в оковах и я ничего не могла сделать. Огонь мгновенно охватил всю комнату. Мгновение и я сгорю заживу! Но я не собиралась сдаваться. Сильнее и сильнее пыталась вырваться. Но мои попытки бесполезны.
- Боже! Нет! Нет! - причитала я.
И о, чудо! Бог, если он есть на свете, услышал мою молитву.
Шкура монстра начала медленно спадать с меня.
И я все поняла.
Я превращаюсь снова в обычную девочку и оковы рассчитанные на огромного монстра оказались для меня велики и мне удалось все-таки с легкостью освободить правую, а потом и левую руку!
Но несмотря, что мои руки были свободны, я продолжала находиться в западне. В западне пламени, которое окружило меня со всех сторон. И закричала. Нет, заверещала изо всех сил. Возможно, в обличье монстра из моих уст срывался только безумный рык монстра, но сейчас мой визг был обычной девочки, которая вот-вот сгорит заживо.

Я не до конца понимала что я делаю, тут же вспыхнул огонь и дикие крики раздались на всю школу, я со всех ног бросилась в класс биологии, хорошо что учителя не было в классе. Я влетела пулей в класс, мои одноклассники даже не заметили меня, они как всегда бесились, танцевали на партах и т.д. Я тихо присела за последнюю парту, вытащила учебник и сделала вид что читаю, но на самом деле я и не думала о биологии, внутри меня все бушевало, только сейчас я поняла что натворила. Дело в том, что у меня второй день была бессонница и я не могла с ней справиться, сегодня утром я опоздала в школу, когда я вошла в здание на меня тут же набросилась наша школьная вахтерша, эта женщина - настоящее исчадие ада, она никому покоя не дает. Зовут ее Марина, ей лет 30, хотя выглядит на 40. Так вот, она на меня набросилась и начала "гавкать", она брызгалась слюнями, ее глаза были выпучены, а кожа сморщилась, а ее писклявый голос - это туши свет, кидай гранату. Я, совсем уставшая, не могла разобрать что она мне говорит, но, немного очнувшись, я услышала:
- Ты вобще меня слушаешь, идиотка ты маленькая? Что ты опаздываешь, уже 10 минут урока, а ты стоишь здесь как сонная курица, ты видела свои темные круги под глазами? Ах да, я забыла ты же не только богом обиженная, ты еще и алкашка, небось с родителями вчера набухалася? - продолжала вахтерша, смотря на меня с презрением.

Вода

На берегу стоят незнакомые люди и машут мне. Течение не сильное, его почти нет. Вода прохладная, но постепенно, мое тело привыкает к ней. Я знаю, что будет дальше, ведь в этом месте произошло мое первое убийство. Тело отказывается подчиняться мне и я плыву к берегу, прямо в лапы к чудовищу. Я знаю кто прячется за стволом дуба, растущего над водой. Я прохожу мимо дерева, замечая краем глаза силуэт человека.
- Эй! - крикнул мне знакомый женский голос.
Я повернулся. Напротив меня стоит Лена сжимая большой крюк в руке. С ее плеча стекала кровь, а на животе у нее было три глубоких раны... Она широко улыбалась рассматривая крюк в своих руках. Я развернулся и уже готов был бежать от нее. Но в мое плече вонзился "Инструмент".
Я долго упирался и кричал, пока она тянула за веревку. Неужели эти придурки не слышат мои крики? Во всяком случае, я знаю, что на помощь мне никто не придет. В итоге Лена сама подошла ко мне и приложила к моему рту тряпку, пропитанную хлороформом.

Я очнулся через час, от того, что мои ноги пронзила ужасная боль. Я уже хотел закричать, но к моему рту был приклеен кусок скотча. Я висел верх ногами над рекой. Руки связанны за спиной.
- Почему ты не кричишь? - спросила Лена и засмеялась. - ты не представляешь, какое удовольствие я испытываю.
Рядом с ней лежал мой "Носитель". Она открыла его и достала оттуда мой любимый нож. Она подошла ко мне и прислонила к моему животу острие.
Она ударила меня ножом пять раз. Я захлебывался своими слезами и кровью. Голова болела от хлороформа.
- Тебе приятно?
Она отклеила скотч от моего рта.
- Чтоб ты сдохла, Стерва, - простонал я.
Она стала отвязывать узел от ствола дерева. Лена зажала веревку в кулаке.
- Время искупаться.
- Да пошла ты... - Я не успел договорить, как эта сволочь спустила веревку.
Вода стала заливаться в мой нос. Я дергался пытаясь сделать глоток воздуха, но она опустила меня слишком глубоко. Силы покидали меня, легкие стали заполняться водой, а мозг переставал работать. Я ясно видел, как она склонилась над водой и широко улыбаясь что-то сказала. Я не мог слышать ее последние слова. Но я знал, ведь я сам говорил их ей. "Гори в Аду".

Тиома проснулась слишком внезапно, даже для самой себя. Она так и заснула на скрученном рулоном одеяле. Как-то всё странно-огонь в камине разведён, по окнам уже не тарабанят ядовитые капли дождя, но всё слишком пусто, хоть и ничего больше не изменилось в этой обстановке. "Вот дрянь!" - Тиома посмотрела в окно - уже была или ночь или вечер, а она заснула и так и не попросила прощение:
- Оо... голова гудит, что же я за дрянь! - промычала она не понимая как умудрилась заснуть, голова кружилась и Тио схватилась за неё руками, но всё же нужно было узнать спит ли Нокан и осталось ли у неё ещё время попросить это прощение:
- Нужно... нужно встать, - она неуверенно оперлась руками на софу и сделала первый неуверенный шаг и всё - же неподъёмная голова закружила пространство и Тиома чуть не упала, если бы не ухватилась за что-то. Никогда ещё стена не была такой любимой, в Тиомином понимании, что не дала упасть бедной девушке. Тио похлопала её как верного друга и решила пойти дальше. Заплетающимися ногами она доковыляла до лестницы, но вдруг, какой-то, то - ли страх, то - ли ещё что-то... она смотрела на лестницу и поняла, что если она сейчас поднимется и Нокан ещё не будет спать, то какие слова ей сказать в качестве извинений, ведь она ещё так и не поняла самой ситуации или ошибки или ещё чего-то, но всё же она чувствовала свою вину, но пока она не поняла за что. "Да и не важно!" - сдуру решила она. Лестница была крутой и, что - бы забраться наверх, она лезла по ней ползком. Ну вот последняя ступень, но что мешало Тиоме переступить её и заглянуть в комнату Нокана? Мысли о предстоящем разговоре крутились у неё в голове. Ей очень хотелось предугадать вопросы или просто хоть какие слова, чтобы суметь ответить. Она в раздумьях так и села на той предпоследней ступеньке и пыталась сформулировать хотя бы темы их разговора. Тио начала брать за основу все предыдущие их беседы. Сюжеты каждой мелькали в её сознании знакомыми картинками, образами, нежными тенями струящимися по стенам, она пыталась почувствовать все эмоции, которыми так была переполнена в те мгновения. А картинки всё продолжали мелькать: она просит о помощи "немого" незнакомца; стоит на прицеле арбалета у "принца"; с удивлением стоит на краю крыши привязанная к дельтаплану; очнулась после падения наставив нож на Нокана, который пытался успокоить её; висит у него на шее со сломанной ногой; угрожает всё тем - же ножом за несостоявшееся убийство и ещё очень много... но всё что-то не то, не хватает чего-то важного. Какой-то общей темы, чтоб объединить всё это. Но в голову лезет только одно слово - "случайность". Неужели всё это было лишь случайностью, как и тот поцелуй?! У неё с губ сорвались беспомощным шёпотом слова:
- Лишь случайность, - она не знала, то ли это должно успокоить её и избавить от каких-то обязательств, то ли убить тупым ножом в спину.

Они были... Противоположностями.
Саша была высокой, уверенной девушкой, темные волосы, которой были всегда завязаны в крепкий пучок. Она любила людей, новые знакомства, общение... Любила веселиться и проводить время с множеством друзей. Она была добрая и щедрая. Она никому никогда не завидовала. Саша была в меру горда, любила покомандовать. Любила быть звездой, быть в центре внимания, когда ее слушают... Да, это была звёздная болезнь. Но друзья любили ее и такой.
Алиса же была другой... Она ни с кем не общалась, была очень молчаливой, скромной. И злой. Она не вымещала ни на ком свое зло, а все держала в себе. Она очень тихо говорила, а порой вообще ни с кем не разговаривала. Не любила она людей. Она завидовала всем, тоже хотела общения, но прекрасно знала, что ее никто не примет. Алиса ведь была странной... Ее некоторые побаивались... Она была не высокая, ее светло русые с волосы почти закрывали зеленые глаза и из-за этого Алиса казалась устрашающей. Ее вид и взгляд был вечно усталый или же абсолютно пустой. Без эмоций. Девушки были сестрами, но тем не менее, совсем не похожими друг на друга.

Звуки сирены... ослепляющий свет фар...
Огонь был везде. Пламя охватило дом сверху донизу. Саша с родителями в ужасе выбегали из дома, а Алиса неспешной походкой вышла из полыхающего здания. В ее руках был только ПК и несколько вещей одежды. Ее лицо не выражало ровным счетом ничего. Ей было все равно, что их дом сгорает. Ей не был страшен огонь. Девушка медленно подошла к родителям и сестре и на ее лице появилась не добрая ухмылка...

Маленькая Стина сидела на пеньке и плакала. Она плакала тихо, уткнувшись покрасневшим носиком в коленки. Три часа криков и просьб о помощи не дали результатов и Стина не видела ничего другого как, наконец, дать волю слезам.
Лес, в котором заблудилась малышка, был очень старый и густой. Высокие вековые дубы и сосны тянулись вверх навстречу кровавому закату. Где-то в ветвях сидели птички и их звонкие голоса переговаривались друг с дружкой. В лопухах и папоротниках то и дело шуршали мышки и прочие грызуны.
Стина боялась мышей, поэтому сидела на пеньке, обхватив ноги руками и тыкая в высокую траву палкой. Девочка подняла голову, сквозь густую листву просвечивали последние лучи заходившегося солнца. Семилетней Стине предстояло провести ночь в лесу. Моля всю Высшую силу, чтобы в лесу не водились хищные звери, Стина нарвала лопухов и соорудила себе мягкую подстилку. Расположившись, девочка легла и закрыла глаза, в лесу быстро темнело. Но заснуть Стина не могла, она вздрагивала от малейшего шороха, а слезившиеся глаза щипало. Вскоре у девочки начало чесаться все тело, смахнув с него полсотни муравьев, Стина погрузилась в беспокойный сон.
Послышался тихий смех. Промычав что-то, девочка повернулась на другой бок. Смех стал громче. Открыв глаза, Стина зажмурилась от ослепительного света, перед глазами все плыло, а голова казалось, стала свинцовой. Девочка встала и осмотрелась. Ее окружали маленькие огоньки, они мелькали перед глазами с неимоверной скоростью. Стина наклонилась. Теперь она разглядела что огоньки, это маленькие человечки, которые снуя под ее ногами, рассматривали нежданную гостью.

- Если раньше... Если раньше... Раньше... - она тихо произносила эти слова как заклинание, вспоминая старые моменты из столь недалёкого, но не покидающего её головы не на секунду, жуткого прошлого. Тио сидела на небольшой софе, смотрела в серую даль грустной природы через маленькое окошко, чувствуя себя как в заточении. Она жила в одном доме с Ноканом уже шесть дней. Нога уже болела меньше и она даже помогала по хозяйству. И всё же она чувствовала, что уже опоздала к отцу и каждый день хотела продолжить свой путь, но слова Нокана и остатки здравого ума, не давали ей так поступить.
И вот, как и каждый вечер, она сидит у камина и глазами следит за скользящими по стенкам очага, тонким танцующим язычкам пламени. Они пляшут увлекая девочку за собой. Не слышная никому, но настолько знакомая и родная немая музыка, она преследовала Тио по жизни, в самые трудные и самые лучшие времена, даже когда никого не было рядом и всё казалось потерянным, она тихо играла где-то в глубине её души. Пламя плясало музыке в такт, казалось, что всё это паранойя и пора уже перестать на что-либо надеяться, но надежда всё ещё грела её и в глубине души, всё переполнялось эмоциями. Тиоме хотелось рыдать, танцевать, бежать, лететь, падать, но делать хоть что-то, что бы оправдать свои надежды или похоронить их в этом ярком предательском огне. Эмоции плескались через край в этом, на вид спокойном, дете природы.
Нокан, закончив что-то делать на втором этаже, решил проведать гостью и начал спускаться по лестнице, но вдруг, на ступеньке четвёртой, услышал странные шаги и не знакомую, но почему-то завораживающую, музыку. Он затаился, сел на одну из ступеней и начал наблюдать. Это была Тио, она очень осторожно переступала с ноги на ногу изгибаясь и хлопая руками в такт музыке, которую она напевала, но через мгновение она запела и повернулась лицом к Нокану, но... не увидела его, поскольку танцевала с закрытыми глазами. Он же был поражён, по телу побежали мурашки, её голос восхищал и не оставлял равнодушным, хоть пела она и очень тихо. Некоторое время он просто наблюдал, но когда увидел, что она подошла слишком близко к стене и теперь каждое её движение могло нанести ей боль, он быстро, но бесшумно, подошёл к ней сзади и взял за руку.

- Хэй, Колин, пойдёшь сегодня с нами? Мы будем костёр разжигать.
- Нет, мне мама не разрешает играть со спичками.
- Ну и иди, маменькин сынок.

Маменькин сынок... Ненавижу это прозвище. Ну не разрешает мне мама, что я могу с этим поделать? Она считает, что я слишком маленький. Хотя, 7 лет не очень большой возраст. Я понимаю, она просто беспокоится обо мне, но иногда это слишком надоедает. Внезапно что-то заставило меня вскочить и я крикнул вслед удаляющимся ребятам:
- Ребят, я передумал! Я пойду с вами!
- Отлично, Колин, догоняй!
Вот супер! Хоть что-то я могу сделать, невзирая на запрет. Маменькин сынок. Ха, больше не будет никто так называть меня. Но... мне немного страшно. Ну, неважно! И я вприпрыжку побежал за ними.

Мы пришли к какому-то заброшенному складу, чтобы нас никто не увидел. Зак облил несколько веток бензина и достал спички. Несколько капель бензина попало на меня, но я не обратил на это внимания. Все подходили, зажигали спички и бросали на ветки. Кто-то подкладывал сухие листья. Костёр получился довольно большой. Все отошли на пару метров. Зак дал мне спички.
- Твоя очередь! - сказал он.

Полчаса спустя.
Бряк!!!
- Тшш...! Разбудишь искорку.
- Я не виноват, она сама что-то вкусно пахнущее приготовила и зачем-то этой крышкой накрыла.
- Ты как всегда. Я же...
- Мам, пап...?
- Да, искорка, - Сидона присела рядом с дочерью и убрала упавшие пряди волос с её лица - Мы тебя разбудили? Извини. Ты давно пришла?
- Да... А солнце уже село?
- Да.
Тиома вскочила со скрипящей софы и выбежала на улицу, чуть не сбив с ног папу, который упорно старался положить себе в тарелку как можно больше, чуть не выплеснув всё обратно в котёл.
- Ну осторожнее же! - с явным раздражением пробормотал он.
- Прости! - крикнула Тиома даже не оглянувшись.