Страшилка

Я знаю, что тебе безумно нравятся мои нежные прикосновения. Я чувствую, как трепещет твое тело, прерывистое дыхание заставляет меня продолжать изучать твои изгибы. Я весь словно горю, горю желанием познать тебя больше, глубже, сильнее. Если бы тебе не нравилось то, что я делаю, ты бы обязательно остановила меня, но ты не делаешь этого, значит, тебе со мной хорошо. Ты когда-нибудь могла бы подумать о том, что найдешь свой идеал? Сомневаюсь... Но вот он прямо сейчас пред тобой.

Но в одно мгновение ты резко охладела. Я больше не чувствую того пыла, что был совсем недавно. Ты стала словно глыбой льда, безучастной, отстраненной. Разве так бывает, что в один миг, чертов миг, человек теряет интерес к другому человеку?

Почему, почему это произошло? Я тебя спрашиваю, спрашиваю, но ты не даешь мне ответа.

«Титаник» — самый огромный и шикарный лайнер своего времени. Его, не стесняясь, называли непотопляемым, и он действительно казался таким. Он отправился в своё первое плавание в полдень десятого апреля из английского порта Саутгемптон. Конечным пунктом следования должен был стать американский город Нью-Йорк. Но до берегов США «Титаник», как известно, не доплыл.

Мир полон звуков, и некоторые из них до сих пор остаются загадкой для науки. Ученые, изучающие океаны, обнаружили ряд звуков, которые сложно объяснить и понять. Эти звуки были зафиксированы гидрофонами или подводными микрофонами Национального управления по проблемам океана и атмосферы (NOAA) в США.

Вот 6 самых загадочных звуков, услышанных в глубинах океана и предположения, касающиеся их происхождения.

Звук "Bloop"

В 1997 году гидрофоны уловили один из самых громких звуков из когда-либо записанных у южного побережья Южной Америки. Звук, названный "Bloop" (с англ. "рев") был зафиксирован двумя гидрофонами на расстоянии примерно 4800 км. друг от друга. Он напоминал звук морского животного, но громкость звука была настолько велика, что его не могло издать морское существо, известное науке.

Кваканье лягушек и журчание воды доносились едва уловимым звуком до тех отдыхающих, что сидели полукругом возле костра на берёзовых брёвнах недалеко от своих палаток.
- Вожатый Александр, расскажите нам какую-нибудь историю? – Спросила рыжеволосая девочка, чьи волосы были заплетены в две косички, так называемый «дракончик».
- Хорошо, Даша. Сейчас поведаю вам историю, что случилось давно в нашем лагере, откуда мы пришли.
- Она будет страшная? – Спросил мальчик в округлённых очках, ёрзая на бревне в предвкушении рассказа.
- Об этом судить не мне, а вам. Так что, готовы слушать?
- Да!!! - Хором крикнули пять мальчиков и десять девочек.
- Тогда слушайте внимательно.
Раньше наш лагерь, названый в честь озера, был палаточным. Но сейчас есть корпуса из бетона и кирпича, при этом со всеми удобствами, кроме душа. Поэтому мы и ходим в душевую, которая раньше была баней. Только история не об этом. А о том, что, когда строили корпуса, был один строитель по имени Федя, хотя его настоящие имя не было таковым.

Неделя 3. Пятница, 24 апреля.

Войдя в кабинет, дверь за женщиной чуть громче захлопнулась. Напротив её стола сидел всем известный своей эмоциональной холодностью и нейтралитетом к другим людям, опер Сергей Громов. Не слишком громкий стук каблуков раздавался по кабинету.
— У меня для вас очередное дело. Готовы к работе? — усевшись за кресло, женщина спешно заправляет выбившиеся пряди за ухо, поднимая свой взгляд.
— А что, у меня есть выбор? — выгнув бровь, сострил он, передавая иронию, через нотки в своём голосе.
— Вообще-то, нет. — сделав акцент на последнем слове, она выдвинула чуть вперёд жёлтую папку. — В лесу был найден мёртвый подросток. Займитесь. — кратко кивнула она, изучая документы, даже не взглянув на него.
— И всё? — приподнял он бровь, будто удивляясь. — Шеф, вы просто кладезь информации. — криво усмехнувшись, Громов чуть шумно выдохнул, собираясь покинуть кабинет.
Густой проросший лес, в котором периодически раздавался стрекот кузнечиков и цикад, временами всё же замолкая, разрешая насладиться тишиной.  
— Очередная рабочая неделя, Ирина, очередное дело. — кисло улыбнулся Громов, произнося последнюю фразу чуть тише, и более протяжно, будто вытягивая через силу слова.

Я хорошо помню тот день, когда решил убить своих собственных детей. То было самое отвратительное и радостное из того, что со мной случалось в жизни. Но обо всем по порядку.

Мои отношения с женой уже давно стали носить характер чисто условный. Я изначально не любил ее и женился из-за пресловутой необходимости. Конечно, мы неплохо уживались, но за семь лет моей жизни с Мариной мы оба поняли, что хотим от жизни разных вещей. Мы с пониманием относились к притязаниям друг друга на свободу и отвергали поползновения обеих сторон жить вместе. Но в одном мы не могли сойтись никогда: с кем из нас останутся дети. Я видел в себе для воспитания детей все необходимые качества: отец, которому доверяют, который всегда готов защитить своих детей от недругов. Но я не мог и вообразить, что этим недругом стану я сам. Эти мысли никогда не посещали мою бедную голову. Зато они волновали мою жену.

- Ты циничен и жесток, глуп и несамостоятелен. У тебя ничего не получается в жизни. Дети с тобой не будут никогда, - сказала Марина, когда мы обсуждали мои планы на лето. - Ты совершенно не понимаешь, как надо с ними обращаться. Мой юрист сказал, что у нас все шансы лишить тебя родительских прав.

Глава 2

Джефф и Браун, закрепившись ремнями, сидели у пульта и всматривались в монитор. «Немезида» приближалась к Фобосу, который теперь закрывал собой больше половины небосвода.
- Шеф, а нас не разнесёт вдребезги, как когда-то советскую автономную станцию при подлёте к астероиду?
- Нет, мы не врежемся. Траектория рассчитана правильно. Гравитация стремится к нулю, что косвенно подтверждает предположение о пустотелости объекта. Попробуй просканировать на наличие полостей.
Браун склонился над панелью и набрал комбинацию.
- Вообще-то, я не в том смысле, насчёт «разнесёт». Шеф, вот изображение, но на нём какая-то бессмыслица. Похоже, что-то внутри экранирует. По плотности, я бы сказал, парафин.
- Сканер исправен? При торможении мог сместиться центр тяжести.
- Я проверил калибровку. Вроде исправен, но сейчас он показывает чушь. Вернее, ничего не показывает.
- Странно.

Последняя неделя до Нового года. Я поехала с родителями в деревню Ильинку, где у нас был двухэтажный домик и жившая там круглый год бабушка. Домик наш старый, деревня небольшая и относится к тем деревенькам, где все друг друга знают. Там у меня была своя "компашка". На момент этой истории мне было 12 лет - я училась в 6 классе.
Интернета у нас в деревни не было, поэтому мы много гуляли на улице, играли в подвижные игры. Летом - гоняли на велосипедах. А зимой обожали кататься на коньках. Это в городе катки на каждом шагу, а в деревне - нет. У нас было два водоёма - речка Ильинка и озеро. Речка застывала плохо, на льду была куча рытвин и незаметных ямочек. Короче говоря, кататься было неудобно. Вот и ходили мы на озеро.
Всё началось с того, как я услышала легенду об этом озере от Толькиной бабушки. Раньше это озеро называли Чёртовым. Потом название забылось, а легенда осталась.

Жила-была бедная женщина. Муж её умер и оставил с маленьким мальчиком, которого звали Ханс. Женщина еле сводила концы с концами и не могла одна прокормить малютку. Они всё время голодали и замерзали от холода в своей маленькой хижине.
Однажды в зимний день женщина в полном отчаянии решила, что её ребёнку лучше не жить на свете. Она отнесла его в лес и оставила умирать от холода. А затем, тихо плача и вздыхая, пошла обратно домой. Снег падал на её голову и плечи, а ветер завывал в ушах и в этом завывании словно слышалось тихое и жалобное пение:
Не покидай меня, матушка.
Зачем ты меня губишь?
Я брошен судьбой,
Ласковой рукой,
Я никому не нужен.

Ночью женщина легла спать и хотела забыться раз и навсегда смертным сном. Но вдруг услышала слабый стук в дверь. Она встала с кровати и пошла отворять.

Лифт продолжал свое медленное движение вниз, издавая приглушённые скрипы и глухо грохоча. Эстер продолжала освещать пространство вокруг лифта фонарём телефона, но кроме скалы по одну сторону плиты лифта, три остальные стороны занимало пустое, тёмное, холодное пространство. Лино и Эстер стояли на плите, одной рукой взявшись друг за друга. В темноте, сверху раздался внезапный, режущий ухо, громкий и жуткий визг. Он не походил на человеческий. Визг был какой-то аномальный, скорее звериный, чем человеческий. Сидящая в кенгуру за спиной у Эстер Линда сразу громко заплакала. Напуганная Эстер резко посмотрела вверх, туда же направив свет телефона. Перрона, с которого они встали на лифт, уже не было видно.Онга посмотрела на Лино, стоявшего рядом с ней. Он прижимал ладони к ушам и крепко жмурился, морщась, словно от напряжения или страха.
- Ты в порядке? – Обратилась к нему Эстер. Лино её не слушал. Пару секунд спустя, он резко, широко открыл глаза. Его глаза походили на загипнотизированные. – Мама! - произнёс он через пару секунд молчания.