Страшилка

Младший чистильщик Иван Бормотухин тихо передвигался по болотистой местности и часто смотрел сквозь туман, ориентируясь на еле заметную вдали крышу реактора. Идти по топи было тяжело, и уже хотелось есть. Всю ночь Бормотухин сушил сухари из камышового хлеба, и эти сухари грели душу и карман куртки. Иван привык довольствоваться малым, ибо ближайшая закусочная "Ядрёный батон" была одна на всю округу и находилась от него в сорока километрах. Добраться до неё было не так-то просто, кругом шастали зомби, да и тратить время на еду в закусочной было не с руки, работы слишком много.
В камышах что-то зашуршало. Иван напрягся и начал осматриваться. Мимо него пробежал ёжик, у которого было пять ножек. Таких ёжиков в зоне поражения немало, но они безвредны. Питаются, в основном, стеблями болотных растений и камышовыми мышами. Куда хуже было бы, если бы на пути встретился ёшкин кот. Внешне ёшкин кот похож на обычного кота, но у него вместо шерсти иголки. Во время опасности у таких котов и кошек иголки встают дыбом, и эти существа могут запросто поцарапать человека, а это чревато воспалением мозжечка у поцарапанного человека или животного. Но что поделать, в ядерной зоне немало сюрпризов.
У Бормотухина цель добраться до драндулёта, поэтому надо меньше отвлекаться на мелочи.

Мягкий свет настольной лампы касался стен, словно боялся потревожить тишину. За окном начинался вечер. А в кресле напротив меня, съежившись, сидел человек, чья кожа имела нездоровый, сероватый оттенок, а глаза избегали моего взгляда. Он называл себя мёртвым. Зомби.

— Доктор, я ведь не чувствую голода. Я ничего не ем. Уже три недели, как я не нуждаюсь в пище. И всё равно... всё равно я хожу. Мои ноги идут, хотя я не приказываю им идти. Разве я не зомби? — Его голос был хриплым. Он говорил тихо, как заговорщик, которому самому страшно то, что он говорит.

Я сделал пометку в блокноте — не о диагнозе, не о симптоме. Просто слово: "боль". Не медицинская. Не физическая. А та, что прячется под словами, будто грязь под ногтями.

Однажды промозглым февральским утром, помню, тогда ещё было подозрительно тихо на улице, а моя кофеварка отказывалась варить мне кофе, варя его второй час вместо обычных 10 минут. И вот, в тот день небо окрасилось в странный серо-фиолетовый оттенок, а воздух был обжигающе чист. Он был настолько чист, что мне, городскому жителю, который привык к городской пыли и выхлопам, было обжигающе больно дышать. В общем-то, я опаздывала на работу. Собственно, в очередной раз. Но в этот раз что-то изменилось и настойчиво не давало мне покинуть дом. Называйте это предчувствием, экстрасенсорными способностями, влиянием ангела хранителя или как-то ещё. Суть в том, что, сказав руководству «Не сегодня», я осталась дома.
Всё было относительно спокойно и тихо примерно до полудня, а потом эту странную тишину, которую я упомянула выше, нарушил крик. Крик этот был настолько страшен и проникал куда-то вглубь сознания, что я поёжилась. Но к окну пошла проверить кто и, главное, почему так страшно кричит.
Зрелище перед моими глазами предстало, конечно, занятное.

21 апреля.
... Наш корабль, на борту которого находится свыше сотни деревянных ящиков, отправляется в плавание. Работа предстоит нелегкая. Нам нужно достать из воды тела всех погибших людей во время страшного кораблекрушения, с момента которого прошла уже почти неделя. Но лучше поздно, чем никогда...

22 апреля.
... Мы миновали огромный айсберг. А значит цель нашего мрачного мероприятия уже близка. Все матросы молчат. Я тоже молчу. Мы морально готовы к тому, чтобы достойно исполнить свой долг. К тому же морская компания обещала заплатить каждому хорошие деньги. Пожалуй, это придаёт нам определенные силы, но не только это...

23 апреля.
... Мы были готовы ко всему, но то, что мы увидели за бортом корабля превзошло все наши худшие ожидания.
Похоже, даже самые опытные моряки никогда не видели ничего подобного.
Мне сложно описать ту картину, которая предстала перед нами. Но раз уж я взялся за дневник, то постараюсь это сделать.

Вообще, по части всякой крипоты Якутия — это просто Клондайк какой-то. Почти вся республика — сплошные лесные массивы, в 99% которых никогда не ступала нога человека. Площадь у Якутии такая же, как целая Индия или шесть Франций. Когда едешь целых шесть дней через нескончаемые леса, чтобы добраться из одного населённого пункта в другой, это поневоле доставляет. В общем, крипоте есть где развернуться, и в местном фольклоре крипипасты занимают одно из самых почётных мест.

История первая

Первая история будет связана с гипотетическими местными подводными духами — «сюлюкюнами».

Коренная якутская вера — это классическое язычество: каждая местность и каждая важная область деятельности наделены духами, которые за них отвечают. Впрочем, после присоединения Якутии в состав России в XVII веке местная вера в какой-то мере ассимилировалась с православным христианством и претерпела значительные изменения, в ней появились элементы теизма. Тем не менее, духи природы никуда не делись. Одними из них и являются так называемые «сюлюкюны». Считается, что они почти всё время обитают под водой в разных водоёмах и никак не взаимодействуют с людьми. Традиции якутской веры не считают их злыми духами; тем не менее, особенно добрыми сюлюкюнов тоже не назовёшь. Их внешность подробно не описывается, но их, скорее, представляют как водяных чёртов — антропоморфных, но обладающих кое-какими «рыбьими» признаками. Привет лавкрафтовскому Инсмуту.

Год спустя.
Прицеливаюсь. Дыхание замерло, как и весь воздух вокруг меня. Стараюсь собраться с мыслями, но...когда у тебя в руках заряженное оружие, у тебя это мало получается.

Всё надеюсь, что услышу, услышу, услышу здравую мысль, что нельзя бояться. Нужно держаться твёрдо. Попасть в цел, ведь именно это необходимо, именно это мне нужно. Но внутри меня нет голоса. Ни единой мысли, ни слова. Лишь блуждающая внутренняя пустота охватывает меня сейчас.

Стою в классической позе для стрельбы, держу руки так, чтобы мышцы чувствовали себя удобно и в ненужный момент я не выстрелил куда-нибудь не туда. Чувствую как лоб покрывается испариной. Почему она появилась, не понимаю?

"POV Бен"

Я задерживаю дыхание. Глаза закрываются сами собой. Ощущаю стук сердца даже в пятках.
Я нахожусь на вершине какого-то многоэтажного жилого дома, каких в Саванне полным-полно. Перила балкона подо мной непроизвольно скрипят. Издалека доносятся звуки ходячих. Несмотря на всё то, что нам пришлось сегодня пережить, день довольно солнечный. Даже стоя здесь, ты ощущаешь прожигающие лучи солнца. Низ как будто покрыт густой тьмой.

На крыше соседнего здания что-то кричит Ли. Омид и Криста готовы меня подловить и лишь Кенни стоит в стороне, не желая мне помогать. Его лицо как всегда безразлично-холодное. Оно и понятно. Зачем ему сдалась жизнь такого подонка, как я. Жизнь человека, по чьей глупости погибла его семья.

Было это недавно, а кажется что уже и давно. В нашем дворе жил мальчик, ну просто лютый хулиган. А то, что наиболее приносило ему удовольствие, это шутить над людьми. Вернее, разыгрывать их, да так, что душа уходит в пятки.

Вот однажды теплым летним вечером, гуляла детвора во дворе, взрослые возвращались с работы. Кто бы мог подумать, что скоро произойдет такое несчастье...

Додумался Миша наложить грим на лицо, испачкать одежду в кетчупе, и все ради того, чтобы быть похожим на зомби из классического жанра.

Переулок, стемнело, сидит Миша в засаде и ждёт очередную жертву розыгрыша. Показался молодой мужчина среднего телосложения, идущий по дороге и смотрящий в даль. Миша вышел перед ним на расстоянии 10 метров, надо отдать должное его актерскому таланту, он бы покорил и большие и малые театры. Но не суждено...

— И когда вода закипит, добавляй вот эту приправу, понял?

Майкл кивает. Он понимает. Варить суп — просто! К тому же, он уже помогал маме готовить. Мама взяла его за руку и повела в ванную, объяснять как пользоваться стиральной машиной. Показывает, где находится зубная паста и щётка. Показывает, где находится мыло, шампунь и гель для душа с запахом клубники и корицы. От неё пахнет клубникой и корицей. Мама укладывает его спать, напоминая, что окна нужно держать занавешенными, чтобы плохие люди не видели, что внутри живёт "такой очаровательный малыш".

Мама уходит на работу, запирая Майкла в квартире. Она оставляет ему завтрак на столе. Сегодня — омлет с красным перцем, стакан апельсинового сока и кусок шоколадного торта. Рядом с десертной тарелкой, на которую нанесено изображение улыбающегося мультяшного динозавра, лежит записка. Майкл умеет читать. Мама научила.

Молодой 23-летний парень, который до эпидемии "Зелёного гриппа" работал в мастерской, делал осторожные шаги в пол-оборота, резко развернувшись и поглядывая позади себя. Он внимательно осматривался, не идёт ли кто за ними. Гравий, негромкие шажки отдавались по безлюдной улице. Справа от металлического забора виднелась дешёвая мигающая вывеска с двумя не горящими буквами "O" и "L", хотя последняя буква всё же изредка подавала признаки жизни, периодически мигая. Громкий звук разбитого стекла и тучный афроамериканец с локтя выбивает деревянные доски, которыми была забаррикадирована и без того хлипкая дверь. 44-летний чернокожий мужчина, в молодости был чемпионом по американскому футболу, однако из-за серьёзной травмы колена ему пришлось завершить карьеру, и стать тренером школьной команды. Впоследствии потерял свою форму из-за любви к сладкому, в частности к шоколаду, из-за чего Ник время от времени отпускает шутки по поводу его веса. Строг, умён, также, как и Эллис родом из Саванны, любит гонки и без ума от группы Midnight Riders, имеет акцент типичного южанина. Тренер ярый католик, в пути он будет очень часто цитировать библию, и предлагать другим выжившим помолиться. Шутки шутками, тренер — самый старший из четвёрки выживших, несмотря на всю строгость и свой грозный вид, очень добродушен, довольно рассудителен, и является неформальным лидером группы и её талисманом. Благодаря своей терпеливости и смекалке, которая не раз спасала команду, имеет весомый авторитет среди соратников.
— Сообщайте о необычном поведении. — доносился харизматичный басистый голос полного мужчины.