Страшилка

На улице осень, прямая дорога и один грузовик. Дорога с каждой минутой все хуже и хуже. Ничего особенного до того момента, пока на дороге не появляется существо где-то с метр, похожее на гнома, только чёрного гнома. Водитель не замечает его и сбивает.

Он останавливается чтобы осмотреть повреждения, но их нет, только черная жидкость на бампере.
Он продолжает ехать.
Потом видит опять этого гнома, но теперь у него огромный рот и он ещё чернее. Его опять сбивают, но он пропадает.
Грузовик продолжает ехать и ехать...

Спустя 3 часа дальнобойщик останавливается возле заправки, чтобы заправить грузовик. Но никакой заправки нет. Он возвращается обратно в транспорт.

Грузовик - он большой и страшный.
А иной раз и очень опасный.
Если разгильдяй за рулем забыл борт надежно запереть.

Что хочется, когда влез наверх? - Плюнуть вниз.
С обрыва тоже приятно пописать, далеко летит.
И кто бы знал что произойдет дальше...

Хорошая была машина.
Большая, сильная...
И сия пучина поглотила ея в один момент...

Успеть проскочить перед поездом!
Полный газ и полетели!
И не надо меня учить!

Тяжела судьба хрустика.
Врезаться в паркетник, рухнуть на дорогу.
И дождаться встречной фуры...

Глава 1

Никогда не подумал бы, что умру настолько быстро. Моя жизнь казалась мне бесконечной, а смерть нереальной и далекой. Наверное все, ну, или по-крайней мере большинство, думают так же. Каждый уверен - он будет жить долго и счастливо, ведь с ним просто ничего не может случиться! Но, к сожалению, может... Тысячи людей погибают каждый день в результате несчастных случаев. Умирают дома, на работе, на улице и даже когда занимаются любовью. Смерть поджидает нас везде. Вопрос один: на кого падет ее выбор?

В то утро мои мысли занимали самые обыкновенные вещи. Настроение было приподнятым, день обещал быть удачным. Я бодро шагал по тротуару, в наушниках грохотала любимая музыка. Светофор зажегся красным. Я ускорил шаг, почти побежал и не заметил, что в мою сторону на огромной скорости летит грузовик. Сигнал прозвучал слишком поздно, чтобы я успел среагировать.
Удар был чудовищно сильным! Как тряпичную куклу меня отбросило в сторону. Все тело было смято, все кости переломаны, ногу почти оторвало, а голова была смята, как жестяная банка. Подо мной быстро расползалась огромная лужа крови, которая почти сразу становилась темной и тягучей.

Припомнились мне некоторые донельзя странные подробности, имевшие место осенью, в далеком уже ныне 1988-ом году, случившиеся с моим, в текущее время покойным, отцом.

В то время, поскольку с деньгами у нас тогда была изрядная напряженка, он периодически подрабатывал грузчиком в ночные смены. Обыкновенно работал отец в тандеме с напарником, однако, на сей раз напарник благополучно провалялся в какой-то больничке, у него был, кажется, грипп в острой форме или что-то еще, в общем, это не суть важно.

Дали, значит, ему задание расфасовать какие-то ящики в кузова стоящих на некой площадке грузовиков, означили адрес расположения этой площадки, отправили в путь на собственном же пикапчике, загруженном этими самыми ящиками. И темной глухой осенней ночью папа устремился на выполнение самой заурядной, казалось бы, работенки, благополучно доехав уже практически до конца пункта своего назначения. И тут неожиданно понял, что не вполне уверен, правильно ли он изберет дальнейший путь, потому как то ли темное ночное покрывало повергло его в смятение, или присущая ему обычно излишняя задумчивость, быть может, что-то еще, так вот, помявшись какое-то кол-во времени и поняв, что задание таки все равно следует выполнить, интуитивно выбрал себе дорогу. Все было вполне обыденно и типично, только лишь, по его словам, несколько смутило его тогда отсутствие какого-либо движения на тех улицах, ну, то есть не было слышно вообще никакого естественного звука, лишь ветер трепал какие-то жестяные банки, кои слегка скрежетали о пыльный, залитый тьмой, и освещаемый лишь фарами пикапа, асфальт. Вскоре перед ним предстала искомая площадка, отец, в душе ощущая некоторое превосходство, как это всегда бывает в таких случаях, оттого, что человек справился с довольно непростой задачей, да еще и интуитивным путем.

Руки трясутся... Колени дрожат... Живот скручивается, как тряпка во время отжима. Тошнота подступает к горлу. Я не высыпаюсь. Я чувствую, как медленно - медленно, но верно, схожу с ума... Начался этот ад утром прошлого понедельника.

Я, как ни в чем не бывало, проснулся с ощущением, будто во рту погибло три скунса. И после недолгих "вылеживаний" в постели, мое тело превращалось в онемевший кусок мяса. Это знак, что пора вставать... О-ох... если бы сон продлился дольше, то ничего страшного не произошло бы. Хотя... я бы проспал свою работу.

Поплевшись в ванную, мой мозг перепутал педали управления и ноги подкосились. Без причины, хочу заметить. Я рухнул на пол и моментально очнулся от удара коленями об паркет. Боль была несильной, но заставила меня издать медленный и злой вздох. Собравшись с силами, я встал. Перепад давления затуманил мой мозг и заставил вернуться на пол.
- Почему каждое утро начинается так, - спросил я сам себя. - будто я три недели без отдыха копал картошку?..
Злая мина озарила мое лицо.

Когда мне только-только исполнилось шесть лет, а младшему братику Шурке четыре с половиной, мы впервые оказались в Ленинграде. Мать взяла нас с собой в отпуск погостить у двоюродной родни. Её дядя с тётей жили в длинном доме довоенной постройки на Васильевском острове.

Приехали мы как раз в разгар поры белых ночей – начале июня. Дом, в котором у родственников была трёхкомнатная квартира, мне малышу, показался очень огромным. Семи- или восьмиэтажный, с нескончаемым числом подъездов, да ещё и загнутый буквой «Г». Дядя с тёткой проживали на четвёртом этаже. Вверх-вниз ходил старинный лифт с сетчатыми стенками и двумя парами двустворчатых дверей, закрывавшихся вручную. Двигаться в нужном направлении лифт начинал, лишь когда обе пары дверей были пассажиром плотно притворены.
У себя дома в Новосибирске мы жили в пятиэтажке, раньше лифты и не видели вовсе. Поэтому кататься на нём уже было приключением. За что буквально через день после приезда успели получить замечание от соседей. Соответственно – от матери нагоняй и указание впредь ходить на улицу, а также возвращаться обратно, только пешкодралом по лестнице.
Но кто же за пацанами уследит! Чуть за порог, тут и забыт строгий материнский наказ. Сейчас вряд ли малышей четырёх-шести лет родители отпускают одних играть во двор. А тогда, даже в другом городе, мы с братишкой спокойно в любое время гоняли на улицу. Но, понятно, со двора ни ногой!