Страшилка

Сережа играл в приставку на стареньком телевизоре в гостиной, когда бабушка позвала его ужинать:
- Беги скорее, а то пирожки остынут!
Мальчик нехотя встал, поставив игру на паузу. Вечно ему говорят что и как делать. Ужинай во столько-то, делай уроки, в компьютер долго не играй. Как и все ребята его возраста, Сережа хотел только есть конфеты да отдыхать. Впрочем, у бабушки на даче большую часть времени он этим и занимался. Слишком Татьяна Семеновна любила своего внучка, многое ему разрешала.
- Он читательский дневник ведет? - послышалось у бабушки в трубке. Это звонила мама.
- Ведет потихоньку. Но ты же знаешь как трудно заставить его читать. Борюсь как могу.
- Ох, мама. Ты слишком добрая, нужно...
Сережа дальше слушать не стал, с набитым пирожками ртом, он побежал обратно в гостиную, дальше играть в приставку.

Бой с монстрами был в самом разгаре, Сережа только и успевал быстро перебирать кнопки управления, как вдруг "Паф!" - и свет во всем доме погас.

Эта история – завершающая часть первой части повести Кровь белоснежной агницы. История основанная на реальных событиях 2016 года в городе Кировограде, где крестный отец ритуально зарезал свою крестницу в обмен на деньги от сатаны.

- Алло, здравствуйте – прохрипел Дмитрий, голос его был хриплым от ужаса и напряжения. – У нас... у нас чрезвычайное происшествие. Убийство... девочки...
- Дежурный, слушаю вас, – спокойный, немного монотонный голос дежурного резко контрастировал с бушующим внутри Дмитрия штормом.
- Поселок Кропивницкий, улица Тихорецкая, 3/1, приезжайте. Обнаружили расчлененный по частям труп ребёнка, – слова вырывались с трудом, с каждым выдохом Дмитрию казалось, что он вот-вот потеряет сознание. – В гараже... много крови... отрезанная голова... рука...
- Адрес еще раз назовите, – потребовал дежурный, его тон не менялся, словно он привык к подобным сообщениям.

Дмитрий, задыхаясь, продиктовал адрес второй раз. Голос его прерывался рыданиями. Он слышал, как дежурный записывает информацию, но не мог заставить себя говорить более четко. Страх, ужас, неверие – все смешалось в одну сплошную мучительную массу.

Я выехал на асфальт, оставляя позади разбитую деревенскую дорогу. Настроение было паршивым. Ещё бы, любой на моём месте чувствовал себя так, если бы ему позвонили на второй день после похорон бабушки и сообщили, что её могила была осквернена, а дом, который достался в наследство, вынесли и разгромили по полной.
Полгода назад хоронили деда, теперь вот бабушку. Было во всём этом что-то не так. Дед был обнаружен в сарае мёртвым. Говорят, умер не своей смертью. Скорее всего, ему в этом подсобили, и я догадывался кто за этим стоит, однако без доказательств никому ничего не предъявишь.
Выехал поздно ночью и к утру добрался до деревни. Все дела были сделаны уже к обеду: бабушкину могилу привели в порядок, с домом не стал сильно мудрить, прибрался немного, заколотил дверь и окна досками, да и будет, всё равно собирался выставлять на продажу, хотя кому он сдался в такой глухомани, даже за такие гроши. Затянулась беседа с местными правоохранительными органами в лице участкового. Честно сказать, тот ещё тип, больше смахивал на бандоса из 90-х, нежели на служителя закона.

Глава 1: Жуткий вечер

Всем известно это ужасное чувство, когда на душе скребут кошки. Неспроста это выражение так охарактеризовали – когда человек здоров, но внутри него, особенно в области живота, пылает дикая боль. Одновременно сосет под ложечкой, одновременно желудок лезет наружу от тошноты. Такое часто можно почувствовать перед экзаменом или же после расставания с любимым человеком. Однако все эти бытовые ситуации не заставят этих самых кошек скрестись на душе так сильно, как они могут это сделать в такой ситуации...

В этот ужасный апрельский вечер, когда вечернее небо вместо замечательного багрового заката и синего звёздного небосклона покрылось каким-то странным грязно-сизым цветом. Было не холодно, пожалуй, единственное приятное за сегодня. В воздухе стоял запах дыма, который доносился откуда-то с конца улицы. Собаки неистово лаяли из-за соседских заборов, надрывая глотку и выплёскивая ярость. В высокой и нестриженой траве стрекотали сверчки, издавая странный звук, напоминающий жалобный стон или плач чего-то маленького после большой беды. На улице было не светло, но и не мрачно. Фонари включать пока что не спешили, поэтому, зайдя в темные уголки частного сектора, можно было погрузиться в темноту. Противная атмосфера. Именно все эти факторы предвещают всю чудовищность вечера, давая намеки о том, что вся эта жуть прячет за собой жуткие происшествия.

Маленькая комнатка. Односпальная кровать, на которой расположились старые игрушки: плюшевый мишка, из которого сбоку торчала вата, старые потрёпанные куклы Барби, а справа стоял маленький детский синтезатор, покрытый пылью, что свидетельствовало о том, что на нём уже давно никто не играл. На столе лежали учебники за десятый класс, тетрадки и школьный дневник, в котором последней датой было 15 апреля 2010 года. На стене, прямо над кроватью, висел плакат "Ранеток" - популярной группы нулевых. Время в этой комнате застыло. Наталия Борисовна старалась нечасто заходить в эту комнату, но, как говорится, "редко, но метко". Головой женщина понимала, что здесь никто больше не живёт, но всё же поливала цветы, хотя это и был лишь предлог, чтобы зайти сюда в очередной раз. Вдруг Оленька придёт? Вдруг позвонит, а цветы не политы? Наталия Борисовна не делала перестановку в комнате только потому, что это была её комната. Комната Оленьки. Разве позволительно сюда пускать кого-то ещё и переставлять мебель? Тут должно быть так же, как тогда, когда её дочка жила тут. Прошло уже почти два с половиной года, как она исчезла без следа. Женщина хорошо помнила тот день и каждый раз описывала его полиции во всех красках.
- Оля... Оля Морозова... 16 лет, пропала. Что вы говорите? Не слышу. Ало! - Наталия Борисовна едва удерживала телефон, разговаривая с полицией, когда с момента ухода дочери прошло 8 часов.
Как назло, связь пропадала. Тогда она решила сама поехать в участок.

Дверь в кабинет открылась именно в тот момент, когда я с хлюпаньем втянул в себя очередную порцию лапши быстрого приготовления. На пороге стоял лейтенант Борис Молчанов, в коллективе – Борик, для своих – Борцун. Вошёл. Старчески кряхтя, хотя был всего на два года меня старше, сел на стул, поддёрнув форменные брюки. Швырнул фуражку на стол. Его коротко остриженные русые волосы упрямо встопорщились забавным ёжиком

- Ещё один пропавший в гаражах на Жуковской, третий за неделю.
- У меня вообще-то обед – кивнул я на цветастое картонное ведёрко перед собой, исходящее густым духом говядины и специй – Не присоединишься?
Борик брезгливо поморщил нос:
- Фу. Как ты можешь это есть? Там же нет ничего натурального.

Супруга Борика была пэпэшницей и подсадила на это новомодное веяние и своего мужа. Все знали, что он таскал с собой на работу тормозки с какими-то правильными салатами и отварной рыбой, и за это над ним незлобно подтрунивали, ну а он в долгу тоже не оставался.

Еще одна история с моим папой приключившаяся. Подробности уже подзабылись, поэтому расскажу как вспомнилось.

Попивал однажды папа, как обычно, в гараже, с мотоциклом возился - в общем, ничего нового и необычного... Мы уже спали, когда он домой пришел - они с мамой на кухне разговаривать начали, папу было плохо слышно, слов не разобрать, но голос был оочень испуганный, никогда такого голоса у папы не слышала, а маму было слышно отчетливо: "Это же белочка!". Позже узнала что там поведал он маме.

Сидели они в гаражах с другом (гаражи рядом), а место, кста, где располагался наш гараж, славилось "нехорошим" по части всякой нечисти. Темно уже стало, и они домой засобирались, разошлись каждый по своим гаражам, собираются. Тут папа слышит какой-то непонятный гул, оборачивается - на него надвигается какая-то черная туча... субстанция непонятная, короче, и гул по нарастающей. Туча "перешагнула" порог гаража, а так как лампочка при входе, она её заслонила и стало темно - папа вцепился в мотоцикл и начал молиться.

Не повезло похоже деду.
Таких напарничков иметь.
Расслабляться ему никак нельзя!

Глупо было полагать, что немцы проигнорируют оглушающий грохот; весь комплекс, казалось, начал проваливаться под землю; все напрочь бросились в поисках нарушителя, и Рейн это сыграло на руку: затеряться в толпе проще простого. В волне суматохи, когда в основном на глаза примелькивались грязно-серые оттенки форм офицеров, поймать взглядом фигуру в плаще с идентичным цветом – та ещё задача. Дампир двигалась слишком быстро и никак не выдавала себя; кое-как, не устраивая кровавые бойни на пути, но ей удалось добраться до входа в док военных подлодок. Рейн открыла гаражные ворота под арию из громкоговорителя:

«Код «Артемида»! Повторяю: код «Артемида»! Внимание охранной системе! Убить нарушителя! Повторяю: убить нарушителя на месте!»

Как порой приятно открыть консервированные огурчики или помидорчики, съесть их. Но сам процесс консервации не самый тяжелый, но весьма долгий процесс. А бывает он еще и затягивается, когда внезапно обнаруживается, что чего-то не хватает. В этой истории у Галины не хватило уксуса, и она послала за ним своего мужа Бориса, а затем и сына Гришу.

Далее примерное восстановление событий.

Борис, вооружившись сотенной купюрой полученной от жены, пошел покупать уксус. На это у него должно было уйти не более двадцати минут, так как магазин находился не то что близко, но вовсе не далеко.

Путь мужчины лежал через местные гаражи, где он совершенно случайно встретил своих друзей. Мужчины предложили Борису немного выпить, но тот отказался. Он отказался и во второй раз. Но после слов: «Ты мужик или нет?», Борис был вынужден доказать, что он самый настоящий мужик. Выпив по-мужски сразу по стакану, Борис хотел уйти, но друзья успели налить еще один стакан и после слов: «Жена подождет», Борис махнул и его. Третий стакан он уже налил себе сам.