Страшилка

Холодный, промозглый воздух пронзил лёгкие Эмили, когда она, шатаясь, выбралась из такси. Последние отголоски корпоративного веселья растворились в ночной мгле, оставив после себя лишь смутное ощущение тревоги. Внешность водителя ускользнула из памяти, как дым, оставив лишь ощущение чужого, незнакомого присутствия. Вместо привычного уюта родного дома, её встретил удар обухом по голове — тупой, сокрушительный, обрушившийся на затылок с силой молота.

Очнулась она на холодном, пыльном полу. Стены, обшарпанные и покрытые плесенью, дышали сыростью и запустением. Лунный свет, пробиваясь сквозь грязные, заколоченные окна, выхватывал из темноты призрачные очертания мебели, покрытой вековой пылью. Заброшенный дом из игры червонных теней. Маньяк, чьё лицо она так и не увидела, запер её в оковах тлена.

С трудом Эмили приподнялась, ощущая тупую боль в голове и ноющую слабость во всём теле. Каждый вдох наполнял лёгкие запахом гнили и сырости. Она огляделась, пытаясь осмыслить происходящее. Подвал. Мрачный, сырой подвал, где царил полумрак. В дальнем углу виднелся высокий, покосившийся стеллаж, уходящий куда-то в темноту потолка. На его вершине, словно насмешка, покоилась старинная шкатулка. Но как до неё добраться?

Помидоры в этом году обещали быть идеальными. Сочные, гладкие, наливные, как на картинке из журнала «Приусадебное хозяйство», который Светлана Павловна хранила уже пятнадцать лет. Она, как обычно, начинала с рассады в марте, терпеливо пикировала ростки, ставила их на солнечный подоконник, поливала и разговаривала с ними — чуть шёпотом, будто боялась спугнуть их нежную тягу к жизни. Помидоры её слушались. В отличие от мужа.

Мужа звали Николай, и за тридцать лет брака он не сделал ничего выдающегося — кроме того, что однажды на свадьбе племянницы умудрился заснуть лицом в торт. Николай был тихим, неагрессивным, но до болезненного безынициативным человеком. Он жил в каком-то своём приглушённом мире, где главными событиями были футбольные трансляции, цены на бензин и редкие поездки в аптеку за валидолом.

Когда-то в юности он казался Светлане Павловне надёжным. «Тихий — значит, домашний», — думала она. Тогда ей было девятнадцать, и она ещё не понимала, что тихий — это не домашний, а равнодушный.

На тот момент я училась в 6 классе и мне было где то 12-13 лет. У меня была подруга. Ее звали Вероника. Мы с ней дружили примерно 3 года и знали о друг друге абсолютно все. Мы хранили наши секреты, плакали вместе, если кому-то из нас грустно, прощали друг друга даже за самые гадости, были честны. Она была очень красивой, это правда. Светло-русые волосы слегка завивались, добрые зеленые глаза, прекрасная фигура и нежный голос. Я ей восхищалась. Познакомились мы с ней на моем дворе, она переехала в квартиру над нами. Также и сдружились наши мамы. И вот один раз я написала Веронике:
- Привет, Вероник!
- Привет, солнышко!
- Ты сегодня выйдешь погулять?
- Конечно... Давай через час?
- Окей.

Давно было дело. Съездили на дачу к родителям, забыли там ключи. Пришлось специально ехать мне с мамой. Раздражённые, злые, времени-то нет, ищем ключи, торопимся, гавкаем друг на друга:
- Там смотрела?
- Смотрела! Их нигде нет! Куда-а-а-а они могли подеваться?
И тому подобное.
Дачи пустынные, осень. Откуда ни возьмись - две дальние соседки. Вы чего приехали? Гав, гав, ключи ищем, цапаемся как кошка с собакой. И вдруг они нам говорят, две такие тётеньки: а вы завяжите верёвочку вокруг ножки мебели. Чего? Завяжите, завяжите, - всё твердят они нам. Мы только плечами пожали. Ищем дальше. Ну нигде не найти. Наверное, не здесь потеряли.
Делать нечего, стали собираться обратно. Я говорю, мам, я верёвочку завяжу, чего уж. Обвязала, как сейчас помню, какую-то толстую разлохмаченную шерстяную красную нитку вокруг ножки стола под самой столешницей.

Как-то раз летом меня родители отправили в Бурятию, не помню как город называется. Ну я и поехал туда с другом. Я бы не сказал, что это город, это полугород-полудеревня. Так вот, в нём много недостроенных и полуразрушенных зданий, и как только мы стали знакомиться с местной ребятнёй и при этом спрашивать есть ли у них на заброшенных зданиях призраки, они тут же кивали на заброшку общежитие, которое находилось в нижней части города.

Я и мой друг в это сразу же не поверили, и мы решили напугать местную ребятню. То заброшенное здание состояло из двух этажей, в каждой комнате было по окну, кроме той комнаты, в которой, по словам ребятни, жила девочка, повесившаяся от невзаимной любви, и с тех пор она ищет своего возлюбленного. Так вот, мы с другом решили, что он соберёт ребятню и поведёт в заброшку, а я тем временем спрячусь в той комнате. Так и решили.

На следующий день мой друг пошел за мальчишками, а я пока спрятался в той комнате, сел в углу. Сидел я там минут 10, потом я почувствовал, как будто что-то сжимается на моей шее...

Жил один мальчик. Ему уже исполнилось 18 лет и у него была мечта полетать на парашюте. Все его друзья из класса уже летали, а он нет, и поэтому это была его заветная мечта. Родители не разрешали мальчику, говорили что это опасно, но когда ему исполнилось 18 родители разрешили.

Мальчик начал собираться на самолёт, с ним поехали, чтобы полетать, его 2 лучших друга. Вот она залезли в самолёт и пустились в небо. Мальчику было ох как страшно, но он преодолел свой страх. Его друзья говорили: ты первый, но мальчик говорил: после вас. Ему объяснили и вот он спрыгнул с самолёта и полетел, ему понравилось в небе, но в тоже время было страшно. Начал он раскрывать парашют, а тот не раскрывается, он дергал-дергал за веревку, но бесполезно. Он видел своих друзей на земле, и кричал им, что не может распустить парашют.

Вот парень упал в озеро там и утонул. Оказалось, что его друзья, которых он считал лучшими, его ненавидели, и когда он одевал парашют, они незаметно перерезали что-то важное внутри. Мальчик разбился насмерть, а друзья ничего не сказали родителям, а просто ушли, не позвонив даже в скорую помощь.

Перестань молчать.
Прошу, ответь!
Зачем тебе ножи?
Зачем веревочка? Скажи!
Мне надоело оттирать мозги со стен,
И предлагать другим обмен.
Довольно, хватит!
Я устал. Уйду.
Не остановишь,
Не посмеешь!
Забрал я все ножи, попрятал все веревки.
Не буду я губить людей,
Ведь я не ты, и ты не я.

Солнце скрывалось за тучами – по-осеннему плотными и тяжелыми. Тусклый свет окрашивал деревенский пейзаж в серые и коричневые тона – словно на старой фотографии-сепии. Даже яркие полотенца и халаты, трепетавшие на веревках возле каждого дома, казались выгоревшими.
Появилось яркое пятно – синий внедорожник проехался по улице, взметнув пыль и пробудив от полуденной дремы собак и гусей, а также самих крестьян.
- Гляди-ка, иномарка, - удивленно проговорил молодой мужчина с неопрятно отросшим ежиком волос, в спортивном костюме и пляжных шлепанцах поверх толстых вязаных носков.
- Land Rover вроде, - его товарищ, выглядевший также, подслеповато прищурился. – И номера нездешние....
- Интересно, откуда они, что за регион?
Внедорожник замер на обочине. Из него вышли трое – в пятнистом камуфляже, высоких ботинках, с небольшими, но плотно набитыми рюкзаками. Лицо самого высокого путешественника закрывала маска и низко надвинутый капюшон парки. Другой привлекал внимание коротким рыжеватым ирокезом, серьгами в ушах и кольцами на пальцах, а на его высоких ботинках виднелись желтые символы опасности. Третий выглядел более буднично – юноша лет 25, голубоглазый брюнет, вместо камуфляжа он был одет в синие джинсы и серую ветровку, рюкзака при нем не было – только фотоаппарат.

Саша весь день ходил испуганный какой-то легендой про Надьку. Женя пытался развеять все страхи друга, жаль, что его старания были безуспешны.
- Ну скажи хоть словечко, Саша! - Сказал уставший Женя.
- Женя, отстань! Надька может подслушивать! - грубо ответил Саша.
- Тьфу на тебя, у тебя крыша едет! На субботнюю дискотеку не приходи в таком виде! - сорвался на тон выше Женька.
- Да что б ты подавился этой дискотекой! Уходи отсюда!
Женька уже не мог сдержать свою злость, поэтому уходя захлопнул дверь так, что аж зеркало треснуло.

Злой мальчик направился на озеро, которое находилось неподалеку от лагеря.
На месте практически никого не было, кроме девочки с 4 отряда.
- Не ожидал увидеть тут кого-нибудь - сказал Женя.
- Женя? Как твой друг? Весь лагерь говорит о нем. - с интересом ответила девочка.
- Не спрашивай про этого дурака. Он с ума сошел. - перерекнулся Женя.
- Ясно. Знаешь, недавно вот что случилось... - начала рассказывать девчонка.

- Мама, я снова видел этого дядю в окне моей комнаты.
- Женька, сколько раз я тебе говорила - не выдумывай и не ври. Хватит уже фантазировать. Еще раз тебе говорю, мы живем на девятом этаже. Никто не может смотреть в твое окно.
- Но, мам, я говорю правду, - пролепетал детский голосок белокурого мальчика. - Вот ты только выйдешь с моей комнаты, и он появится.
- Спать, - командным голосом ответила девушка. Затем вышла с комнаты сына, выключив свет и плотно закрыв дверь.
Мальчишка сильнее натянул одеяло, спрятав под ним свой носик, и уставился в окно. Так он пролежал минут пять. Смотрел внимательно, пытаясь не моргать. Глаза начали закрываться – потянуло на сон.
Вот он их открывает. А в окне тот самый дядя, которого он видит каждый вечер.
Он словно парит в воздухе, но почему-то вниз головой. У него заклеен рот скотчем и почему-то широко открыты глаза.
Мальчишка натягивает одеяло еще выше, спрятавшись под ним полностью. Мама говорит, что никакого дяди нет,и я все это придумал - сам себя утешает ребенок. Глаза снова начинают закрываться и он засыпает.