Страшилка

— Ох, ёкарный бабай... Как они вообще себе это представляют?
— Что такое, Толян?
— Ты план на сегодня смотрел? Во!
— Тэк-с... «Чебурашка», «Лотос», «Калинка», «Сокровище»... Ну и что?
— Ты знаешь, что такое «Сокровище»?
— Написано, медцентр какой-то.
— Не какой-то, а гинекологический.
— Мож возьмём Женьку? Же-е-е-к-а-а!
— Чего тебе?! – В дверь высунулось недовольное существо предположительно женского пола, судя по форменной юбке.
— Жека, ты утром подмывалась?
— Да пошёл ты!
— Жека не подойдёт!
— Что, думаешь, не подмывалась, да?
— Они на беременных специализируются! Мне вчера Ленка как раз что-то грузила, что хочет к ним ходить на курсы подготовки к родам. Что ты на меня так смотришь?

Хотя аборты в России разрешены законом и входят в систему обязательного медицинского страхования, тем не менее, они в советское время, крайне осуждались обществом. Это сейчас, как справедливо заметил Альберт Коэн: "Каждый человек одинок, и всем наплевать на всех, и наша боль - необитаемый остров".

Моя мама - индивидуальная шлюха, плечевая проститутка с любыми пожеланиями клиента работающая в любое время суток и в любую погоду на объездных трассах, экономя кучу времени и нервов себе и своим потребителям. Особенности её удивительной физиологии были таковы, что позволили ей забеременеть в спальнике бесконечно длинного большегруза от сорокалетнего дальнобоя, который промышлял перевозкой галимого контрабаса. От торчка под амфетамином, с грязными волосами, чёрной кожанке, неровными жёлтыми зубами и запахом дешёвых сигарет "Бешенный кузнечик".

Тогда на 16-той неделе она прервала беременность, и я захлебнувшись в соляном растворе, получила ожоги, несовместимые с жизнью. Моё крошечное тельце бросили лицом в холодный железный тазик лаборатории, а затем поместили в жёлтый пакет с маркировкой медицинских отходов класса "Б" и отправили в морг, как и невостребованные тела взрослых. Меня даже не похоронили по-человечески, пускай без креста и молитвы, но хотя бы в земле. Просто сожгли в печи крематория вместе с другими отходами, превратив меня в клочья тумана... И мама даже не вспомнила, меня, размётанную огнём по молекулам, вроде как и не было меня вовсе на этом свете.

То, что сновидения не просто абстрактные картинки, а в них что-то реально с нами происходит, я убеждался не раз. Вот ещё один случай в подтверждение.

Юлия, моя хорошая знакомая, схоронила маму. Валентину. Безвременно сгоревшую от тяжёлого недуга в 61 год.
А где-то через два-три месяца после похорон Юлия видит такой сон.

Будто заходит она в пустое здание с длинным коридором, освещённым дневным светом из окон. В коридоре у ближайшего окна стоят младшие родная и двоюродная сёстры и с ними Юлина дочь-подросток. Стоят, не двигаясь, и смотрят на вошедшую Юлю. У другого окна, чуть поодаль, стоят так же неподвижно бабушка с мамой (покойницы) и её сестра (тётя, то есть), ныне живущая. И у всей родни такой напряжённый, даже испуганный вид, что вошедшей женщине стало не по себе. Да ещё шепоток слышится с той стороны, где старшие стоят: «Валин старший брат нашёлся...».

История основана на реальных событиях. Имена и некоторые события являются фантазией автора.

Когда-то давным давно, еще до принятия христианства, в одной деревеньке жила бабка-повитуха, Параскевья её звали. Не только роды она принимала, но и аборты бабам делала. Хорошо Параскевья знала своё дело, потому со всех окрестных деревень к ней обращались. Кто-то нагулял ребёнка, кто-то просто не хотел... В то время ни анестезии, ни стерильности, ни специальных инструментов еще не было. Чистая вода в ведре, спицы, ложки да тряпки чистые. Вот только аборты делала когда уже чуть ли не рожать нужно было. Женщины уже с животом к ней ходили.

Считали Параскевью ведьмой, странности за ней водились. В доме её, резном, добротном, по углам висели разные травы. Было там немало предметов странных, но довольно красивых. Боялись бабку в деревне, но всё равно ходили. Замечали люди, что по ночам бабка разговаривает с кем-то, а иногда что-то читает на распев, да еще на неизвестном языке.

Спи, малышка, баю-баю,
Спи, малышка, не кричи,
Всё в округе засыпает,
Засыпай скорей и ты.

Спят в снегах холмы и горы,
И деревья сном стоят,
Реки, льдом покрывшись, дремлют,
Звери спят и птицы спят.

На полянке возле сосен,
Стынет маленький сугроб,
Под сугробом почевает,
Маленькой малышки гроб.

Мама... Сколько тепла, доброты и нежности в этом слове. А кто-нибудь задумывался, что мамы бывают разные? Мамы разные, дети одинаковые. Они всю жизнь благодарны матери за то, что появились на свет. И вот в один дождливый день, когда погода резко менялась, в одном из дворов женщина родила.
- Наконец-то, - заговорили бабушки с их двора, - Родила. А то все аборты, да аборты... Тьфу, аж подумать страшно...
- Да она же с каждым мужчиной из нашего дома переспала.
- Да ну...
- Ну да. Да убить ее мало!
- Что правда, то правда...

Эта женщина и вправду оказалось (ну как бы помягче сказать не придумала, но думаю вы догадались). Каждого зародыша, маленькое невинное существо, живущее в ней она убивала. И Господь давал ей шансы. Давал еще и еще... И вот наконец-то она родила.
Не сказать, что она была счастлива, хмурая везде такая ходила.
Поглядывала на бабок косо, ненавидела коляски, подгузники. Детей не любила. Все 9 месяцев, она употребляла алкоголь. Благо, не курила.

Это произошло со мной когда мне было 10 лет. Я был хлипким, хилым мальчишкой, с которым никто не хотел играть и, разумеется, дружить. Поэтому очень часто я сидел дома, с любовью обняв своего плюшевого мишку Тедди. Это был подарок моего покойного отца и я никогда с этим мишкой не расставался. Моей матери казалось было совершенно безразлично на смерть отца, зато как я плакал тогда... Никогда еще мне не было так горько и одиноко. Мама моя, кстати, была очень роскошной и красивой женщиной. Одевалась не хуже любой модели, манеры общения в особенности с мужчинами были идеальными. Однако при любом моем вопросе о папе и о том, от него ли я появился на свет, мать ужасно злилась и запирала меня в детской, не желая разговаривать на эту тему. Я же просто пожимал плечами. Мама итак работает допоздна и приходит домой где-то во втором часу, устает наверно. Но куда она ходила и где работала я не знал до настоящего времени. Но сейчас-то мне 21, я владелец крупной компании и очень приятно, когда ко мне подходят мои сотрудники, здороваются на имя отчество "Николай Сергеевич". Да-да, меня зовут Коля. Но начиналось все в те дни, когда мне было 10 лет...

В то зимнее утро мать как обычно ушла на работу, поручив мне уборку и все прочие домашние дела. Я не спорил с ней, а послушно принялся за работу. Почистил морковь и картошку, помыл посуду, подмел в зале... Я уже собирался идти стирать пыль с комода, как вдруг услышал какое-то шебуршание или звук, когда по дереву скребут кошки. Я настороженно прислушался: звук исходил с чердака. Уже через несколько секунд я аккуратно шел по ступенькам, ведущим на чердак. Звук усиливался. Не успел я открыть дверь, как охнул и грохнулся на деревянный пол, тут же завопив от ужасной боли в животе. Кровь залила весь мой и без того грязный джемпер. А произошло следующее...

- Ты кто?
- Сестра.
- А что ты тут делаешь?
- Ищу свою маму.
- Тут нет твоей мамы. Тут только моя.
- Почему нету? Она и моя мама.
- Я не верю.
- Она сама убила меня.
- Как?
- Абортом.
- А что такое аборт?
- ...
- А тебе было больно?
- Нет, Алиса. Мне было ужасно обидно.
- Откуда ты знаешь моё имя?
- Я следила за тобой с твоего рождения.
- Ты летела за аистом, который потом меня положил в капусту?

- Ты уверена? - Молодой человек явно нервничал. Руки его заметно дрожали, отчего дымящаяся сигарета, зажатая между пальцами, ходила ходуном.
- Абсолютно. - Даша пыталась заглянуть ему в глаза, но парень постоянно отводил взгляд.
- Может, ты проверишь еще раз?
- Рома, - девушка устало вздохнула - Я сделала уже шесть тестов. Шесть! Все они положительные!
- Даша, но ты же понимаешь, что этот ребенок разрушит всю нашу жизнь!
Девушка молча кивнула.
- Послушай Даш, тебе всего семнадцать! У тебя еще все впереди! Подумай только, что скажет твоя мама!
В ответ вновь последовал молчаливый кивок.
- А я? Мне всего двадцать три! Я только что устроился к отцу на работу! У меня столько перспектив!
- Ты прав Рома, но что мне теперь делать? - На глаза девушки навернулись слезы.
- Аборт. - Молодой человек, успокаивающе обнял Дашу за плечи. - Денег я тебе дам.

Даша лежала на кровати и невидящим взглядом смотрела в потолок. Она сделала это. Она избавилась от ребенка. Несмотря на то, что девушка сама хотела этого, внутри нее образовалась неприятная пустота. "А если я больше не смогу родить?" - пронеслось у нее в голове. Даша тут же себя одернула: "Конечно смогу! Что за глупости! Многие делают аборт, а потом рожают детей!" За подобными мыслями, девушка постепенно провалилась в глубокий сон.

Когда я училась на 2 курсе университета, к нам в группу перевелась девочка Наташа из другого вуза. Наша компания как-то сразу с ней сдружилась и на летние каникулы она пригласила нас к себе в деревню в Пермском крае. Наши-то ребята были городскими и очень рафинированными, поэтому поначалу мы приняли приглашение без энтузиазма - удобства на улице, мутный самогон, ароматы навоза - вот, в принципе и все, что у нас ассоциировалось с деревенской глушью. Однако Наташка, видя наши кислые мины, решила подогреть интерес к своему месту жительства и сообщила, что в их краях обитает самый настоящий вампир, сосущий кровь у животных и людей. Посмеяться-то посмеялись, но стало просто интересно и мы согласились на поездку.

Наташа решила нам устроить некое подобие экскурсии по местным достопримечательностям, а именно по местам былой и нынешней славы их деревенского вампира. Для начала мы, вооружившись рюкзаками с провиантом, спальными мешками и огромной палаткой на всех нас шестерых, отправились в лес, где и разбили свой "лагерь". Как водится, пожарили шашлык, побренчали на гитаре и попели песни. А когда зашло солнце, настало время страшилок. Главным рассказчиком, конечно же, стала Наташа.

Жил когда-то в этой деревне мальчик Семен. Сейчас ему было бы уже лет 20. Мать его погибла при родах. Ничего не предвещало беды - женщина была абсолютно здорова, но говорят, она увела чужого мужа, от которого впоследствии и забеременела. Брошенная же прокляла ее на смерть, а еще не родившегося ребенка, наоборот, на вечную жизнь.