Страшилка

Те, кто проектировал питерские дворы-колодцы, меньше всего заботились о личной жизни будущих обитателей мрачных с самого момента их постройки квартир. Никогда не хотел жить в таком, но обстоятельства сложились так, что мне пришлось снять квартиру в одном из старых домов, окна которого выходили прямо в узкий дворик. За финансовые неудачи пришлось расплачиваться "шикарным" видом на обшарпанную серую стену с трескающейся штукатуркой, в которой темнели завешенные разномастными занавесками окна.

Этот вид мне не удалось оценить в полной мере в первый вечер. Пока я перетаскал из машины весь свой нехитрый скарб, я так устал, что сил хватило только на то, чтобы покурить в форточку, глядя сквозь осеннюю хмарь на соседнюю стену. В иных квартирах горел свет, я, как стандартный обыватель, попробовал было подглядеть за своими новыми соседями, но в плотном тумане окна только желтели неинформативно расплывчатыми пятнами.

Следующее утро я начал со своей главной плохой привычки, которая меня непременно убьёт - я закурил, подойдя к окну. Двор был тёмным, солнечный свет и без того по-питерски скудный просачивался сюда будто сквозь шаль, накинутую на крыши дряхлой улочки. Я приметил свою машину, оставленную под окнами, посмотрел на выходящую из соседнего подъезда семью, выпустил струю дыма в распахнутую форточку. Прямо из окна напротив на меня смотрела старушка. Зрелище было жутковатое. На окне никаких штор, в квартире полная темнота, а старуха глазела точно на меня, ошибки быть не могло.

На днях я поздно ночью возвращался домой. В белесоватом сумраке тянулись длинные, пустынные улицы, далеко-далеко, на всем их протяжении, можно было ясно различать и тумбы, и фонарные столбы без горящих на них фонарей, и дворников, уныло спящих, сидя на обрубках, и склонивших свои головы на колени. Был ночной час, но ночи не было.

О, эти ужасные белые ночи! Кажется, город вдруг посетила чума и все население вымерло. На улице день, но кругом пустынно и мрачно. Окна завешаны занавесками, лавки наглухо заперты, и в бесконечной перспективе проспекта редко-редко мелькнет человеческая фигура и скроется за углом. Точно страшная смерть прошла со своей косою по городу.

Но это только белая ночь: люди спят, лавки заперты, а на улице светло, как ранним утром.

- Мы нападём на здание корпорации Топ Сикрет, ведь представители этой корпорации побывали в той тюрьме и той лаборатории после нашего присутствия. Убьём там всех, в том числе босса корпорации Гвоздеву Ольгу Викторовну. - рассказал синий мальчик.
- Я им там всем кишки повыдираю, муахахаха! - рассмеялся Кишкораздиратель.
Синий мальчик поднял руку, группу охватил синий свет, после чего Роковой Легион исчез.

Санкт-Петербург. Крупный проспект. Летнее утро. Толпы прохожих шли по своим делам. Ничего не предвещало беды. Вот идёт некий мужчина, завёрнутый в пальто, шляпу, штаны, туфли. Это Марк (который тот зэк). У него в кармане пистолет и патроны к нему. А в конце проспекта стоит здание организации Топ Сикрет. Марк идёт туда. Но он решил остановиться. И тут он достаёт пистолет и начинает стрелять по прохожим. Шум, крики, давка.

Пил он пиво со стараньем,
Пил он водку и вино,
На лице его бараньем,
Было все отражено.
В. Шефнер

Случилось это более 25 лет назад. К тому времени уже распался СССР, и город Ленина стал городом святого Петра. Трудился я тогда в единственной в мире Реанимационной Наркологической бригаде в качестве выездного фельдшера. Работа характерная и очень очень специфическая, занимались алкашами и наркотами, суицидно и бытовыми отравлеными, шизофрениками и прочими съехавшими с глузда гражданами.

И вот в один прекрасный день, а точнее ночь, по селектору прозвучало: «Наркологи, к вам амбулаторный». Была такая категория граждан, которые, вместо того, чтобы звонить по телефону «03», сами перлись, невзирая на погоду, время суток и собственное состояние здоровья, на подстанции скорой и обращались за помощью.

Уверен, многие любят смотреть старые фотографии знакомых мест, ведь это вызывает целую гамму чувств начиная от банального интереса и заканчивая сильнейшей ностальгией. Я люблю смотреть на фото своего спального района на окраине Питера и прикидывать, что я помню, что было ещё до меня и что изменилось. Довольно странно смотреть на широкие пустынные улицы без вывесок, магазинов, на новенькие дома, сверкающие свежей яркой краской или же глухие серые недострои, зияющие чернотой окон. Особенно интересуют цветные изображения, с несколько желтоватой гаммой цветов и достаточно нарочитым подчёркиванием тонов из-за чего кажется что небо тогда было голубее, а трава зеленее. Именно такие фото и формируют мою память о временах детства. Особенно мне нравится увиденный недавно снимок сделанный 19 августа 1988 года, где было изображено открытие нашей, тогда ещё новой станции метро. Огромная толпа людей, лето, красные транспаранты, насыщенно голубое небо...

Чёртов домофон зазвенел как всегда не вовремя, и я полусонный направился к двери. Разумеется, это Дрончик, которому опять приспичило идти на мутки на ночь глядя. Отыскав кеды и напялив балахон задом-наперёд, я вышел на холодную лестницу, где уже изнывали от нетерпения кучка придурков, гордо именуемых моими корешами. На резонный вопрос, какого хрена меня вытянули из объятий Морфея, Дрон и Серый пожав мне клешню и пробормотав что-то о каком-то Павлюхе, которого пора гасить, затащили меня в лифт.

В летнее время, как известно, ходит много сезонных поездов. Выборгское направление Октябрьской железной дороги не стало исключениям. По воскресеньям курсирует поезд до станции Гаврилово (рядом с которой моя дача), который после 13-минутной стоянки едет обратно в город, но не по обычному маршруту, а через Сестрорецк, съезжая на Сестрорецкую линию по дополнительному пути в районе станции Белоостров (её электричка следует без остановки). Этот маршрут не был для меня новым, более того, я специально ездил именно на этом поезде (люблю поезда и могу спокойно поехать на том, что будет идти дольше, чем обычный). Ехал я на этой электричке и в тот день. Мне нужно было в город, чтобы помыться и полить цветы и вернуться на первой же электричке обратно. Ничто не предвещало ничего необычного.
Я пришёл на платформу к прибытию электрички, то есть к 19:30 (она пришла пустая, потому что целых 24 минуты стоит в Кирилловском — это вторая остановка после Гаврилово в сторону Питера, поэтому чаще всего этот поезд прибывает не больше, чем с 3-5 людьми). В тот день из электрички не вышел никто, но это меня не удивило: никому не хочется ехать с долгой стоянкой 2 часа 17 минут вместо 1 часа 50 минут. Я дошёл до третьего вагона и сел на правую сторону по ходу движения поезда (после отъезда от платформы Курорт там очень близко виден Финский залив). Остальные пассажиры распределились по другим вагонам — я был в своём третьем один. Но и это меня не удивило: так обычно и бывало. Машинист предупредил об особом маршруте, информатор объявил «Следующая остановка — Лейпясуо», поезд закрыл двери и тронулся. Я с живым интересом смотрел в окно, хоть и видел все эти пейзажи миллион раз.
Я ожидал, что в Лейпясуо должно сесть довольно много людей (в местных СНТ имели дачи жители Сестрорецка), но каково же моё было удивление, когда я увидел, что на платформе не было ни одного человека.
«Странно, — подумал я. — Сегодня идеальная погода для возвращения в город...».

Поселок Озерки. Лен. Область. 05.08.2123. 8 часов утра.

- Пора вставать – проговорил робот-дворецкий и направился в комнату взрослых в коттедже. Робот отворил дверь и вошел в апартаменты четы Марковых. Он откинул одеяло на кровати мужчины, а затем – на кровати женщины. Но там никого не оказалось.
Затем дворецкий направился в детскую комнату.
- Дети, пора вставать и завтракать – произнес он – Повар уже готовит завтрак.
В это время на кухне робот-повар готовил еду. Он разбил яйца в кастрюльку, добавил молока и перемешал полученную массу. Затем вылил смесь на раскаленную сковороду.
После он включил кофемашину. Приготовив черный кофе взрослым и капучино детям, он расставил четыре тарелки и четыре чашки на стол в кухне. После чего он направился к холодильнику и открыл его. Там он взял пакет молока, мюсли и все разложил и разлил по тарелкам. То же самое он проделал и с омлетом.

Жил в центре Питера когда-то, было такое дело, поганенькая такая квартирка коммунальная, древний фонд 19-го века. Непрекращающиеся глюки ловили там все несчастные обитатели сего жилища - одинаковые глюки, например, когда ночью открываешь глаза и видишь силуэт, вроде как мужской - и не пошевелиться, ни вздохнуть. И спать было тяжко, практически невозможно - в лучшем случае часам к четырем ночи удастся хоть как-то утолочься.

И чашки ездили по столу сами, в присутствии четырех человек - было не страшно, а скорее, любопытно. Часто бывало ощущение этакой вселенской ненависти - как будто все вокруг тебя ненавидит и эта ненависть ощущается, как тепло от печки, явно.

Был однажды момент - когда друг ночевал с супругой. Тоже проперло его, хоть я ему ничего и не рассказывал такого. Сбежал на кухню посреди ночи в ужасе. Говорит - закрываю глаза, а все равно вижу комнату, как будто на нее смотрю. А глаза-то закрыты. Но вижу. И вижу, как у шкафа дверь открывается и оттуда лезет что-то, чего я не вижу, но знаю, что оно охренеть какое страшное...

История эта произошла 10 лет назад в Санкт-Петербурге.
Вскоре после того, как Марина повторно вышла замуж, на свет появилась малышка Катюша. От первого брака у Марины был семилетний сын Семён. Марина была единственным ребёнком в семье, жила до замужества в коммуналке с родителями, на седьмом этаже.

Соседями по коммуналке были родственники Марины — тётка, теткин муж и двоюродная сестра Лидия. В квартире было 3 комнаты: в одной жила Марина с родителями, во второй — тётка с семьёй, а третью комнату занимала бабушка, которая незадолго до этой истории скончалась от перитонита в одной из больниц Северной Столицы.

Наступил день похорон. Марина осталась дома с детьми, все родственники уехали на кладбище. Она сидела в комнате с детьми, младенец тихонечко посапывал на кровати, старший сын играл с машинками, когда в коридоре послышались шаркающие шаги. Марина выглянула из комнаты, шаги прекратились. Молодую женщину моментально прошиб холодный пот, когда она поняла, что звуки шаркающих шагов очень напоминали, как при жизни ходила бабушка.

Санкт-Петербург. 18 октября. Пасмурная, холодная и ветреная погода. На небе плотно сгущаются тучи. Никаких сомнений, что на «болотный» город этой ночью хлынет ливень.
Группа из трех парней и трех девушек гуляют по парку. Все они были одноклассниками, которые учились в десятом классе школы No489.
— Все, ребят, — прощается с ними один парень после того, как заканчивает разговор по телефону. — Мне домой пора.
— А че так скоро? – спрашивает другой. — Только час гуляем, а ты уже сматываешься.
— Мне завтра с утра пораньше нужно сестру в сад отвезти, — оправдывается тот. — Мама не успеет, ей раньше на работу нужно, а отец из командировки еще не вернулся.
— Ладно, Дим, — говорит одна из девушек. — Повеселись с сестрой.
Они все заливаются смехом.
— Постараюсь, — отвечает тот и, снова попрощавшись, уходит.
Остальные продолжают вечернюю прогулку.