Я тогда беременной была вторым ребенком, муж работал, а мне дома было совершенно нечего делать, и я, пока позволяли срок и погода, каждый день каталась вместе со свёкром на пасеку. Пасека наша располагалась высоко в горах, и количество ульев в ней было немаленькое: целых сто восемьдесят штук. Мёд был практически основным средством нашего дохода.
Те, у кого есть пасека или кто сталкивался с этим ремеслом, знают, какой это адский труд. Свёкор там практически жил все весенне-летнее время. Мужик был уже в приличных годах, и здоровье, естественно, оставляло желать лучшего. Но надо отдать ему должное, держался он молодцом и болезнь свою скрывал ото всех до последнего. Во время таких вот поездок я не раз замечала, что свёкор порой хватался за сердце. На мои вопросы отмахивался и говорил, что все в порядке, такое иногда бывает, что возраст уже, ну, и прочую успокаивающую ерунду. Я, как медик, понимала, что дело серьезное, но сделать с ним ничего не могла: упрямый старик ни в какую не хотел обращаться к врачам.
Те, у кого есть пасека или кто сталкивался с этим ремеслом, знают, какой это адский труд. Свёкор там практически жил все весенне-летнее время. Мужик был уже в приличных годах, и здоровье, естественно, оставляло желать лучшего. Но надо отдать ему должное, держался он молодцом и болезнь свою скрывал ото всех до последнего. Во время таких вот поездок я не раз замечала, что свёкор порой хватался за сердце. На мои вопросы отмахивался и говорил, что все в порядке, такое иногда бывает, что возраст уже, ну, и прочую успокаивающую ерунду. Я, как медик, понимала, что дело серьезное, но сделать с ним ничего не могла: упрямый старик ни в какую не хотел обращаться к врачам.
Умер он зимой. Через месяц, после рождения моей второй дочери. С утра отправился по делам, а через час вернулся домой белее белого. Еле-еле дотащили его до дивана и вызвали скорую. Приехала машина, в дом зашла женщина – я всех врачей нашей станции знаю в лицо, а эту видела впервые. И позже интересовалась, кто приезжал к нам на вызов. Мне показывали фамилию, врача с этой фамилией я знала, но могу поклясться – это была не она. В общем, свёкор умер в тот момент, когда меня выгнали из комнаты к плачущей дочери.
Настала весна, и пришла пора ехать на пасеку «будить» пчел. Дело отца перешло в руки моего мужа. В тот день он уехал ранним утром, а вернулся уже к обеду. «Представляешь?! Пчёлы! Они все дохлые! Все, до одной!!! Во всех ульях! Как такое могло произойти? Я не понимаю!». Муж до вечера ходил за мной с выражением глубокого удивления и недоумения на лице. В общем, поохали мы и легли спать.
И в эту же ночь снится мне сон. Звонок в дверь. Я открываю, на пороге свёкор стоит и усмехается: «Пчёлы?! А я их с собой забрал. Зачем они вам?! Мои они. Мои!».
Настала весна, и пришла пора ехать на пасеку «будить» пчел. Дело отца перешло в руки моего мужа. В тот день он уехал ранним утром, а вернулся уже к обеду. «Представляешь?! Пчёлы! Они все дохлые! Все, до одной!!! Во всех ульях! Как такое могло произойти? Я не понимаю!». Муж до вечера ходил за мной с выражением глубокого удивления и недоумения на лице. В общем, поохали мы и легли спать.
И в эту же ночь снится мне сон. Звонок в дверь. Я открываю, на пороге свёкор стоит и усмехается: «Пчёлы?! А я их с собой забрал. Зачем они вам?! Мои они. Мои!».
Булка