Украсть за 24 часа. Глава 3-1

Внутри шахты было тесно и пыльно. Марк полз, ощущая под пальцами холодный металл воздуховода. На экране портативного компьютера вспыхнула карта. Маршрут патруля, мёртвые зоны камер наблюдения — всё было тщательно проанализировано. Риск минимален. Он спрыгнул в следующее помещение. Тишина давила на барабанные перепонки. Пошагово прижался к стене, сливаясь с тенью. Патрульный прошёл мимо, не подозревая о его присутствии. Силуэт выждал, пока шаги не затихли вдали, и двинулся вперёд. У противоположной стены он остановился. Терминал. Ещё один рывок вверх. Он взобрался на него, словно акробат, и спрыгнул на другую сторону, оказавшись перед дверью.
В следующем помещении царил полумрак. Марк рванулся в дальний левый угол, где возвышался объёмный шкаф. Он подпрыгнул, ухватился за край и, подтягиваясь, взлетел наверх. Сверху свисали пучки проводов. Марк перехватил один из них и, раскачиваясь, перелетел на платформу, некоторые из которых оборвались при перелёте, но он сумел рассчитать траекторию движения, особенно при толчке по инерции, перенаправляя вес тела в полёте. Далее, взбежал по стене и, оттолкнувшись, перепрыгнул на платформу позади себя. Достигнув края, он оценил расстояние и прыгнул вниз, на нижнюю платформу. Теперь оставалось самое сложное. Внизу, словно лазерная паутина, мерцали белые лучи. Одно неверное движение — и его пронзит разряд электричества. Марк замер, концентрируясь. Он должен быть предельно внимателен. Спрыгнул вниз, в ту часть помещения, которая была недоступна снизу из-за этих смертоносных лучей. Он двигался, словно пушинка, растворяясь в полумраке зала. Лазерная сетка, сплетённая практически из невидимых нитей опасности, простиралась внизу, словно паутина, готовая вспыхнуть сигналом тревоги от малейшего прикосновения. Он знал, что одно неверное движение — и его миссия будет провалена.
Сначала он изучил схему расположения лучей, выгравированную в его памяти. Каждый угол, каждый изгиб, каждый миллиметр пространства между смертоносными нитями. Затем, с грацией акробата, он начал своё па. Подтянулся, ухватившись за узкий, едва заметный выступ в стене, словно хищник, вцепившийся когтями в добычу. Мускулы напряглись, вздулись под кожей, когда он перенёс вес тела на руки. Ноги, согнутые в коленях, искали опору, находя её в шероховатой поверхности стены. Носки ботинок, словно приклеенные, цеплялись за малейшие неровности, обеспечивая ему хрупкое равновесие.
Движения были медленными, выверенными до миллиметра. Он скользил вправо, перебирая руками, словно паук, плетущий свою сеть. Каждый вдох и выдох был контролируемым, тихим, словно шёпот ветра. Влажная от напряжения ладонь скользила по холодному камню, оставляя едва заметный след, с обратной стороны перчатки. Даже через плотную и модифицированную ткань чувствуется возникшая влажность между пальцами и покрывающую ладонь. В зале царила звенящая тишина, нарушаемая лишь его приглушённым дыханием и тихим шорохом ткани. Время, казалось, замерло, растянувшись в бесконечный миг. Он чувствовал, как капли пота стекают по вискам, как бешено колотится сердце, отсчитывая секунды до успеха или провала. Но он не сдавался. В его глазах горел огонь решимости, а в каждом движении чувствовалась уверенность профессионала, знающего, что он делает. Шаг за шагом, дюйм за дюймом, он продвигался вперёд, преодолевая гравитацию и опасность, словно бросая вызов самой судьбе. Он был тенью, призраком, танцующим в лабиринтах безопасности, и его цель была всё ближе и ближе. Шаг за шагом, неспешно. Прошёл сквозь них, аки невидимка, и вошёл в дверь слева.

Сердце колотилось в бешеном ритме, отбивая чечётку в ушах. Холодный пот пропитал воротник комбинезона. Он медленно, почти крадучись, переступил порог. В нос ударил запах полированного дерева и дорогого парфюма — аромат власти и богатства. Главное — не привлекать внимания и вести себя как можно тише. Сейф возвышался в дальнем углу комнаты, словно каменный истукан, хранящий свои секреты. Он был громоздким, стальным, с толстой кишки и сложным кодовым замком. Между ним и дверью, через которую он проник, простиралась полоса света, льющегося из-за стекла, за которым, он знал, сидит охранник. Прижался к стене, стараясь слиться с тенью. Ждать. Терпение — его главный союзник. Проходя незамеченным для охранника, когда тот будет отходить или стоять спиной к стеклу. Знал, что охранник, как и любой человек, подвержен рутине. Он наблюдал за ним долгое время из своего скрытого положения, изучая его привычки, маршрут и моменты отвлечения.
И вот, тот самый момент настал. Охранник, зевнув, отвернулся от стекла, потянулся к торговому автомату с солёными и сладкими снэками, печеньем, разновидным меню из кофе и перекусов в виде холодных и горячих сандвичей. Выбор был разношёрстным. Наконец-то. Это его шанс.
Эдвин скользнул вдоль стены, двигаясь бесшумно, как таракан. Каждый шаг выверен, каждый мускул напряжён. Он помнил, где скрипит паркет, где лежат тени, где можно укрыться за колонной. Он двигался, словно невидимый, растворяясь в полумраке. Добравшись до сейфа, он присел на корточки, достал из кармана тонкий набор отмычек и миниатюрный фонарик, который испускал небольшой поток света, наподобие маломерного бутона. Свет фонарика был приглушённым, направленным только на замок. Он приложил ухо к металлу, пытаясь уловить малейший щелчок, малейшее движение механизма, используя моделируемый фонендоскоп. Первая цифра кода — самая сложная. Он начал с нуля, медленно поворачивая диск, прислушиваясь к каждому звуку. Тишина давила на барабанные перепонки. Он чувствовал, как капли пота стекают по вискам.
«Щёлк!» — едва слышный звук, словно шёпот металла. Он замер, задержал дыхание. Повернул диск чуть дальше. Ничего. Вернулся назад. Статические помехи и повышающаяся рябь даёт осведомление о том, что цифра подобрана неверно. Прокручивает дальше, пропуская несколько чисел, на одну больше другой. Постепенно шум уменьшается и рябь затихает — это хороший знак.
«Щёлк!» — снова. Он отметил эту цифру в уме. Теперь вместо пробелов в виде «–– ––» были предположительно подходящие варианты. Процесс оставался мучительно медленным. Он перебирал цифры одну за другой, чувствуя, как напряжение нарастает с каждой неудачной попыткой. Пальцы дрожали, пот заливал глаза. Он боялся, что охранник вернётся, что его обнаружат, поэтому он настроил фронтальный и боковой вид камеры выстроенные на 100-130-180 градусов. Использовал все свои знания, все свои навыки. Он помнил, что сейфы этой модели часто имеют повторяющиеся цифры в коде. Он помнил, что люди часто используют даты рождения или памятные даты. Он перебирал варианты, анализировал, сопоставлял. После долгих минут, казавшихся вечностью, он почувствовал, как замок поддаётся.
«Щелчок! Щелчок! Щелчок!» — трижды. Три цифры встали на место. Осталась последняя. Затаил дыхание. Это был самый ответственный момент. Он медленно повернул диск, чувствуя, как механизм сопротивляется. Если рябь и шум усиливается — значит, число неподходящее. В сонаре виднелась гипербола с поднимающейся вибрацией, как колеблющиеся функции. Если рябь и шум уменьшается — то он близок к мишени. Прокручивает то взад-вперёд, перебирая ряд из рациональных чисел, как вдруг «Щёлк!» — последний щелчок. Код: «71 53 06 94». Дверь сейфа медленно, без скрипа, открылась.

Внутри всё колотилось в унисон с гулким эхом шагов по коридору. В руках Марка, словно живой, пульсировал вожделенный жёсткий диск. Он должен был уйти. Незаметно, как тень, скользнуть мимо наблюдательного пункта, где бдительность охранника, казалось, ослабла под натиском голода и жажды. Заметил, как охранник откинулся на спинку кресла, потянувшись за стаканчиком дымящегося кофе. Момент настал. Дальше — акробатика. Подобно ящерице, прижался к стене, находя опору в малейших неровностях. Он знал об этом выступе — ненадёжном, полуразрушенном, но достаточном, чтобы на мгновение зависнуть в воздухе. Рывок, прыжок, и пальцы вцепились в шершавый камень. Ноги уперлись в стену, удерживая тело в неестественном положении, свисая с него.
В пальцах Марка уже покоился миниатюрный дротик, начинённый высокочастотным излучателем. Бесшумный выстрел, и дротик, словно игла, вонзился в стену в противоположном конце комнаты. Над головой, за стеклом, маячила фигура охранника. Марк замер, дыхание сбилось. Ещё один выстрел, на этот раз над самым стеклом, в дальний угол комнаты. Пальцы коснулись сенсорного дисплея на запястье. Кнопка «G». Тонкий, почти неслышный свист заполнил пространство. Охранник вздрогнул, нахмурился. Звук, словно назойливая муха, тянул его вправо, в самый угол, откуда он, казалось, исходил. Марк видел, как его взгляд мечется, пытаясь определить источник раздражения. Шум стал чуть громче. Вот он, момент истины. Охранник, поддавшись любопытству, отвернулся от мониторов и направился к источнику звука.
Марк, словно тень, соскользнул со стены и бесшумно двинулся к терминалу. Там, где ещё недавно стоял жесткий диск, зияла пустота. Правой рукой вставил украденный накопитель. Пальцы забегали по клавиатуре, вводя сложный алгоритм взлома. На экране побежали строки кода, словно змеи, опутывая электронный замок двери справа. Секунды тянулись, как часы. Наконец, замок щёлкнул, освобождая проход. Он не теряя ни секунды, шагнул в открывшуюся дверь, оставляя за собой лишь тишину и лёгкий запах адреналина. Его миссия ещё не закончена, но самый сложный этап остался позади или рано ещё расслабляться?

Задание: Пробраться в кабинеты президента и его помощников

Ощутив холодный пот на ладонях через закрытые длинные перчатки, он окинул взглядом комнату. Шкаф, массивный и тёмный, нависал слева, словно каменный утёс. В памяти всплыли годы, проведённые на скалах, уроки баланса и силы. Через него нужно было перелезть. «Сейчас пригодится всё» — промелькнуло в голове.
На выдохе подошёл к шкафу, ощупывая его поверхность в поисках опоры. Дерево было гладким, но кое-где выступали небольшие декоративные элементы. Зацепившись за один из них, он подтянулся, перенося вес тела. Ноги нашли опору на нижней полке, и он начал медленно, но уверенно карабкаться вверх. Шкаф скрипел и издавал гулкий треск, будто стонал под его весом, но выдержал. Добравшись до верха, он увидел трубу, проходящую под самым потолком. Она казалась тонкой и ненадёжной, но выбора не было. Сделав глубокий вдох, он перенёс вес на трубу, обхватив её руками и ногами. Металл был холодным и скользким, но он держался, используя все свои навыки альпиниста. На трубе он продвинулся к открытому окну. Ветер ворвался в комнату, принося с собой запахи города. Он прицелился, оценил расстояние и, оттолкнувшись от трубы, прыгнул, используя уже своё альпинистское снаряжение и весь альпинистский опыт для восхождения по Олимпу, отталкиваясь ногами, постепенно опускаясь вниз, через пройденные промежутки, словно раз за разом, переходя от одного расстояния к другому. Пальцы обвивали трос, плавно съезжая по сантиметру, одной дорожкой вниз.
Приземление получилось жёстким, но он устоял на ногах. Под пятами была узкая платформа, примыкающая к стене здания. Он двигался осторожно, стараясь не шуметь. Следующая платформа была дальше, и ему пришлось прыгать, рискуя сорваться вниз. Прыжок, ещё один, и вот он уже у угла здания. Здесь был небольшой выступ, за который можно было ухватиться. Он перенёс вес тела на руки и, подтянувшись, перебрался на другую сторону. Теперь нужно было вернуться назад. Он прыгнул на платформу позади себя и, развернувшись, увидел вентиляционную трубу, торчащую из стены да заманивая своим видом. Она была анахроничной и ржавой, но казалась достаточно прочной. С платформы он спустился на трубу и начал медленно продвигаться к её краю. Металл крошился под руками, и он старался не делать резких движений. Ветер усилился, и труба начала раскачиваться. Добравшись до края, он подтянулся и залез наверх. Вентиляционная шахта зияла чёрным провалом. Он заглянул внутрь, но ничего не увидел. Сделав глубокий вдох, он нырнул в темноту.

Забегает на вертикальную трубу слева от себя и, находясь в верхней точке, прыгает на противоположную.
— Он в ловушке. Пускайте газ!
Донёсся звук блокирования дверей и выходов для отступления больше не имелось.
— Вот чёрт! — Злобно взвыл Эдвин.
— Марк, убирайся оттуда! Сейчас же! — Доносился из микрофона знакомый голос.
Не теряя ни секунды, вцепился в холодный металл трубы, взбираясь вверх с отчаянной скоростью. Каждый рывок, каждое движение отдавалось болью в напряжённых мышцах, но страх гнал его вперёд, заставляя игнорировать усталость. Внизу, словно пасть голодного зверя, зияла темнота вентиляционной шахты, готовая поглотить его в смертоносном облаке газа. Он достиг вершины, и секунды словно замедлились. Взгляд метнулся к противоположной трубе, казавшейся неправдоподобно далёкой. Один неверный шаг — и он станет жертвой безжалостной ловушки.
Собрав всю свою волю в кулак, Эдвин оттолкнулся, бросаясь в пустоту. В полёте время словно остановилось. Ветер свистел в ушах, а в голове пульсировала лишь одна мысль: «Дотянуться! Дотянуться!». Пальцы судорожно вцепились в шершавую поверхность трубы, и на мгновение показалось, что он сорвётся. Но сила воли, помноженная на отчаяние, удержала его. С трудом подтянувшись, он перевалился на противоположную сторону, чувствуя, как дрожат от напряжения руки и ноги. Но времени на передышку не было. Голос Ричарда, полный ужаса, эхом отдавался в наушнике, напоминая о надвигающейся смерти.
Эдвин знал, что у него всего минута. Целая минута, чтобы преодолеть этот лабиринт вентиляционных шахт, дабы вырваться из смертельной западни. Он бросился вперёд, словно гончая, преследуемая стаей волков. Темнота сгущалась вокруг, а каждый поворот мог стать последним. Вентиляционная шахта превратилась в узкий, пыльный туннель, где каждый вдох обжигал лёгкие. Он бежал, спотыкаясь и царапая руки о острые края металла, но не останавливался ни на секунду. В голове пульсировала лишь одна мысль: «Выжить! Выжить любой ценой!».
Время неумолимо таяло. Марк чувствовал, как в шахту начинает просачиваться едкий запах газа, обжигающий слизистую носа и горла. Кашель душил его, но он продолжал бежать, подгоняемый животным страхом смерти. Каждый метр давался с трудом, каждый вдох становился пыткой. Но он знал, что не имеет права сдаваться. Тёмные волосы прилипли ко лбу, пот застилал глаза, но он не мог остановиться. Секунды утекали сквозь пальцы, как песок. В лёгких уже чувствовалась едкая горечь — сигнал, что газ подбирается всё ближе. Брюнет оттолкнулся от холодной металлической стены вентиляционной шахты, рывком продвигаясь дальше. Сердце колотилось в бешеном ритме, отзываясь болью в висках. Впереди забрезжил тусклый свет — вход в следующую шахту. Он поднажал, чувствуя, как мышцы горят от напряжения.
Рывок, ещё рывок... Успел! С грохотом приземлился на крышу лифта. Тот уже тронулся, противно скрипя тросами. Он лежал, хватая ртом воздух, но времени на передышку не было. Лифт остановился. Брюнет, превозмогая слабость, вскарабкался в новую шахту. Воздух здесь был ещё хуже — густой, словно пропитанный смертью. Он полз, царапая ладони о острые края металла, кашляя и задыхаясь. В голове пульсировала одна мысль: «Нельзя останавливаться! Ни за что!». Это и был поддон для абдукции. Газ проникал в шахту, расстилаясь в воздухе и рассыпаясь на атомы.
Впереди показалась решётка. Последний рубеж. Он собрал остатки сил, ударил ногой, снова и снова. Металл поддался с треском, и он, словно раненый зверь, вывалился на пол. Холодный воздух обжёг лёгкие. Он лежал, не в силах пошевелиться, вдыхая и выдыхая с хрипом. В глазах темнело. Но он знал, что нельзя терять сознание. Нужно встать. Нужно идти. С трудом поднявшись на ноги, он огляделся, задыхаясь. Коридор. Тишина. Он добрался до этажа, где находится кабинет президента «A.P.E.C.». Он добрался. Почти ценой собственной жизни. Теперь оставалось самое сложное.

Задание: Пробраться в кабинет президента A.P.E.C.

Залечивает полученные раны. Полнейшее молчание ему подруга. Перекись водорода щиплет раны и кровоточащие ссадины. Обрабатывает раствором из перекиси и борного спирта, после наносит антибактериальный пластырь и бинты с залечивающей мазью. Больших и малых аптечек хватало. Лёжа на холодном бетонном полу, грудь быстро вздымалась, будто не в силах отдышаться, в этот фрагмент для него начался эскиз из аллергического ринита во время летнего сезона, когда тебе не хватает кислорода. Вдыхая, на выдохе исходил углекислый газ, через секунды исчезая клубами пара по воздуху. Наконец можно было перевести дух. Это будет долгая ночь. Прошло достаточно времени, чтобы уверенность в успехе начала прорастать сквозь тонкий слой тревоги. Он аккуратно закрепил инфракрасный луч между стенами, создав невидимую преграду в самом оживлённом месте фойе. Инсталлирует инфракрасную растяжку между стенами слева от себя, тщательно всё рассчитав. Оставалось лишь ждать. Монотонное эхо шагов охранника, патрулирующего территорию, приближалось.
Секунды тянулись мучительно долго, пока луч не был прерван. Сработала сигнализация, и он, не теряя ни секунды, скользнул в комнату наблюдения. Отвлекающий манёвр срабатывает, но остальные растяжки парализуют тело, будто человека пробрала судорога, но это уже апории самого утопающего. Ловушки расставлены. Внутри царил густой запах дешёвого кофе и застоявшегося воздуха. Охранник, развалившись на стуле, издавал громкие, неритмичные звуки, выдающие его глубокий сон. Марк бесшумно подошёл к терминалу, его пальцы быстро и уверенно забегали по клавишам. Интерфейс был устаревшим на данном этаже, но понятным. Несколько минут напряжённой работы, и защита двери была взломана. Карта здания мгновенно загрузилась в его наручный мини-компьютер. Он покинул комнату, оставив спящего охранника в неведении, и направился по узким кулуарам налево. Миновав первую дверь, он углубился в лабиринт коридоров. Флуоресцентный свет безжалостно освещал серые стены, подчёркивая их безжизненность. Он двигался быстро, но осторожно, стараясь не издавать ни звука. Наконец, он достиг нужной двери по правой стороне. Замок выглядел сложным, но не непреодолимым. Достав набор отмычек, он принялся за работу. Тонкие инструменты с тихим щелчком входили в личинку замка, пока, наконец, не раздался долгожданный щелчок. Дверь поддалась. Внутри комнаты царил полумрак. Единственным источником света было открытое окно, сквозь которое проникал слабый лунный свет. Он направился к нему, чувствуя прохладный ночной воздух на своём лице.
Сигнал подключения связи.
— Марк, по моим сверенным данным, тебе нужно вылезти из окна слева, четвёртое по счёту. Доберись до открытого окна на другой стороне здания и залезай внутрь. Там будет сейф.

Фигура скользила по отвесной стене, его дыхание лишь тихий шёпот в ночной тишине. До заветного окна, маячившего на противоположной стороне этого неприступного бастиона, оставалось совсем немного. Тонкий трос, натянутый между двумя точками, дрожал под его весом, каждый рывок отдавался болезненным эхом в напряжённых мышцах. Он замер, прислушиваясь. Где-то внизу, в кромешной тьме, слышалось жужжание — зловещая песня патрульного дрона. Выждав момент, когда механический страж отдалился, Марк решительно оттолкнулся ногами от стены, совершив рискованный прыжок вправо. Ветер свистел в ушах, а сердце бешено колотилось в груди. Приземление получилось мягким, но он не расслаблялся ни на секунду. Каждый шаг, каждое движение были выверены до миллиметра. Над головой снова послышалось жужжание. Марк прижался к стене, сливаясь с её холодной, гладкой поверхностью. Дрон пролетел совсем рядом, его красные огоньки зловеще поблескивали в темноте. Одно неверное движение — и он станет мишенью для разряда парализующего электричества. Боль от такого удара была невыносимой, а последствия могли оказаться фатальными. Ещё одного сильного урона он уже не выдержит. Минуты тянулись мучительно долго. Марк, словно хищник, выслеживающий добычу, терпеливо ждал, пока дрон не скроется из виду. Наконец, когда опасность миновала, он продолжил свой путь. Вот оно — открытое окно. Последний раз отпрыгнув и оттолкнувшись, и он внутри. Бесшумно спрыгнул на пол, оказавшись в тёмной, стерильной комнате. В лунном свете, проникавшем сквозь окно, он разглядел ещё один сейф, стоявший в углу. Именно там, по данным разведки, хранилась карта доступа, необходимая для дальнейшего продвижения. Вскрытие сейфа заняло несколько долгих, напряжённых минут. Каждый щелчок замка отдавался гулким эхом в тишине. Наконец, дверца поддалась, и он достал изнутри небольшую пластиковую карту. Покинул комнату через дверь справа, стараясь не издавать ни звука. Коридор был пуст, но ощущение опасности не покидало его. Он обошёл большой стол тёмно-каштанового цвета, заваленный бумагами и оргтехникой, и вошёл в следующую комнату. Здесь было ещё темнее, чем в предыдущей. Двигался на ощупь, пока не наткнулся на дверь в дальнем правом углу. Открыл её и оказался в небольшом коридоре, ведущем к залу совещаний. У дверей зала совещаний стоял кодовый замок. Марк приложил карту доступа к считывающему устройству. Загорелся зелёный индикатор, и дверь бесшумно открылась. Он сделал глубокий вдох и шагнул внутрь, готовый к тому, что его ждёт дальше. Впереди его ждала неизвестность, полная опасностей и неожиданностей. Но он был готов. Кто как не он был искусным манипулятором и профессиональным опытным бюрократом, и он не привык отступать.
Неожиданно раздалось урчание желудка.
— Ты знатно проголодался, не так ли? — Исходило из наушника.
— Не буди во мне зверя. — Игриво промурлыкал зеленоглазый юноша.
Он решил сделать перерыв. Разложившись на полу, сев по-турецки, он достал из рюкзака сверкнувший от бледного диска луны термос с горячим чёрным чаем и два сэндвича с ростбифом на ржаном хлебе. Он жадно поглощал пищу, будто отведал лучшее блюдо в мире, в аристократической Английской семье на светском рауте. Ростбиф стал популярным в Англии в XVII веке. Британская аристократия и высшие слои общества устраивали пышные обеды, на которых запечённый говяжий кусок мяса был коронным блюдом. Со временем ростбиф распространился среди всех слоёв населения и стал важной частью британской гастрономии. В XIX веке ростбиф стал символом Великобритании, а англичан даже начали называть «ростбифами». Блюдо проникло в культуру и литературу, закрепив своё место как важный элемент национальной идентичности. Для ростбифа используют выдержанную говядину. Подойдут, например, вырезка, толстый или тонкий край, оковалок или кострец. Кусок должен быть крупным и по возможности ровным. Запечённая, нежная, тающая во рту. Казалось, что это было самым вкуснейшим, что он пробовал в своей жизни. Второй сэндвич был со свежим огурцом, добавлены два листа китайской капусты и чесночный соус. Запечённая говядина была невероятно вкусной. Горячий заварной чай приятно промочил горло, словно ласковое летнее солнце коснулось кожи после долгой зимы. Первый глоток обжигает, но это приятное жжение быстро сменяется разливающимся теплом. И дело не только в температуре. Горячий чай, особенно крепкий, словно маленький двигатель, запускает внутренние процессы. Кофеин, этот бодрящий алкалоид, начинает свою работу. Он мягко подталкивает кровообращение, заставляя кровь быстрее бежать по венам. И вот уже чувствуешь, как тепло, рождённое внутри, начинает распространяться по телу. Горячий чай может содержать кофеин, так как чай содержит более 300 разных веществ, и одно из наиболее изученных — кофеин. Это тот самый напиток, который может может согревать, так как содержит кофеин, который стимулирует кровообращение. Лёгкие, словно уставшие путники, жадно вдыхают ароматный пар. Он согревает, успокаивает. И это тепло не останавливается на уровне груди. Оно проникает глубже, в область под лёгкими, где обычно царит прохлада. Там, где обычно чувствуется лишь дыхание, теперь разливается мягкая, обволакивающая теплота. Ощущение, которое сложно описать словами. Это не просто физическое тепло, это что-то большее. Это чувство комфорта, уюта, защищённости. Словно тебя укутали в мягкий плед и напоили горячим чаем в дождливый день. Обвивающее волокно проникает в самую душу, успокаивает нервы, снимает напряжение. На пару минут Марк унял тревожность и согрелся изнутри. Запас калорий помог ему подкрепиться и наполниться, рвясь в бой с новыми силами. Каждый второй в этом городе чуть ли не мародёр. Делинквент — это тот, кто совершает противоправные деяния, нарушает закон и социальные нормы. Такие люди представляют серьёзную опасность для общества, они могут причинить вред, боль или унижение другим людям. Тот, кто нарушает юридические и правовые акты и нормы. Негоциант, аршинник, фарцовщик — всё это синонимы словосочетания «уличный торгаш» и «барыга», а их здесь в Рич-Аймонде на каждом шагу.
— Знаешь о чём я мечтаю?
Апокризии не поступило.
— Поскорее свалить отсюда.
— Куда-нибудь на Фиджи или Канарские острова?
— Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Комментарии отключены.
Причина: неадекватная реакция автора, хамство и истерики.