Птичья голова

С каждым днём Вика всё больше жаловалась на звуки и, в конце концов, решила высказать всё парню. Она встречала его на лестничной клетке, но он лишь отвечал: «Не сейчас» и быстро куда-то убегал. Вика оставалась в полной растерянности, ведь звуки всё учащались и всё чаще не давали ей уснуть.

Как-то ночью я проснулась от телефонного звонка. Сонно поднявшись с кровати, я поплелась в коридор, где стоял домашний телефон. Во рту пересохло, говорить было тяжело.
- Аля, прости, что так поздно, просто я не знаю, что делать, – голос Вики был раздражённым, - он как будто пентаграмму на стене царапает, я уже даже стучала по стенке, чтобы прекратил.
Только я хотела ответить, как из комнаты выглянула заспанная мама с едва раскрытыми глазами.
- Дочь, кто там звонит? Сколько можно шуметь?
- Это Вика. Сейчас, мы быстро. Прости, что разбудила, иди в постель.
- Уснёшь там, - зевая, ответила мама, - там этот Исидор в лесу орёт, тут телефон, мне нужно выспаться!

Дверь в комнату захлопнулась. Я шёпотом спросила, слышала ли Вика, что сказала мама. Её голос резко сменился от раздражённого к встревоженному. Если Исидор в лесу, то кто издаёт звуки за стенкой? Неужели его бабушка? Я, решившая смело взять всю ситуацию в свои руки, предложила встретиться и пойти в лес к Исидору. Говорил во мне дух авантюризма или же вопиющая глупость, сейчас смело могу сказать – что второе. Но тогда меня было не остановить: интерес к ситуации и уверенность в своих решениях взяли верх.

Мы встретились на заднем дворе перед лесом. Вика вся дрожала, я же смело светила фонариком вглубь чащи. Тишина стояла всепоглощающая, было слышно только как мы переминаемся с ноги на ногу. Только Вика решила предположить, что Исидор уже дома, как из леса послышался душераздирающий крик. Жители дома же были уже давно привыкшие к этому, и прекрасно знали, что это Исидор и что это его способ освободиться от эмоций. Именно поэтому никто никогда особого внимания этому не придавал. А, возможно, стоило бы.

Идти в лес Вика в корне отказалась: «Вдруг он псих, маньяк или убийца? Закопает и никто нас потом не найдет!». Я поняла, что отчасти подруга права – это большой риск. По её голосу было слышно, что ей страшно не комфортно от моей затеи, тогда я решила просто провести её домой и забыть. Но когда мы поднялись на её этаж и уже собирались прощаться, в квартире Исидора что-то с грохотом упало. Мы даже вздрогнули от неожиданности, потому что по звуку это было прямо за входной дверью.
- Может, он уже с леса вернулся? – шёпотом спросила Вика.
- Тогда он очень шустрый. Сейчас узнаем.

Я потянулась рукой к двери и постучала, но она оказалась незапертой и тут же приоткрылась. Мы с подругой взглянули друг на друга и тихо открыли дверь дальше. Я включила свой фонарик и сразу же у входа на полу мы увидели разбитую вазу с увядшими цветами. Ощущение было, что им уже не один год, потому что доносился отвратительный тухлый запах.

- Исидор? – тихо сказала Вика, как из комнаты справа послышались звуки. – Боже, это те самые, из-за которых я не могу уснуть. Пожалуйста, давай уйдём.
- Я же тебе говорил: «Не сейчас». – За спиной послышался голос Исидора, он снова держал в руках очередную коробку. Положив её на пол, он захлопнул дверь, а мы встали, как вкопанные.
- Открой дверь и мы уйдём, - я светила фонариком ему в лицо, - мы просто хотели понять, что не даёт спать Вике.

Парень заметил на полу разбитую вазу, включил свет и быстрым шагом направился в дальнюю комнату, но внезапно остановился. Глаза Вики округлились, я медленно повернула голову и увидела за кухонным столом сильно костлявую, в старой сорочке и растрёпанными седыми волосами бабушку. Рот её был полон перьев, а на столе валялся кусок дичи - всё было в крови. Обезумевшая бабушка держала в одной руке птичью голову и царапала её клювом стену, не прекращая пережёвывать мясо с приправой из пёрышек. Лицо Вики исказилось в такой гримасе страха, что я думала, что потеряю её в тот же самый момент. Вопреки моим ожиданиям она вылетела как пуля из моих рук в сторону выхода, но Исидор поймал её и схватил за плечи.
- Зачем полезла, куда не стоило? Она очень старая и сильно больна, оставь в покое!
- Почему она ест эту птицу и так странно себя ведёт? – не в силах сдержать эмоции сказала я. Моё тело попало в оковы ужаса, страха и оцепенения.
- Этим она показывает, что ей вкусно. Поймите, это мои проблемы. Она постоянно хочет их есть! Если она захочет съесть вас – и в этом ей помогу! Поэтому идите к чёрту из моего дома и только попробуйте рассказать об этом кому-либо, обречёте себя на вечное беспокойство! Вон, вон отсюда!

Нас с Викой трусило до того, пока не начало светать. Мы сидели у неё в комнате и слышали, как за стеной бабушка, видимо, царапает стену птичьей головой, наслаждаясь «блюдом». Найти объяснение всему было для нас чем-то нереальным, мы лишь предполагали. Наверняка, от того Исидор и кричал по ночам, что ему приходилось убивать и нести птиц в качестве еды. Видимо, они и находились в тех самых коробках. Теперь стало понятно, почему он замкнутый и как психологически это можно выдержать, сказать тяжело.

С тех пор прошло десять лет, мы с Викой живём в разных городах, у нас уже свои семьи. Мы периодически поддерживаем связь, но о том случае пытаемся не вспоминать вообще. Пару дней назад мне пришло сообщение от мамы, что Исидора нашли обглоданным у него же дома. Всех жителей эта новость так напугала, что очень большая часть людей начали продавать свои квартиры, кто имеет куда – уехали просто, бросив всё там. Мама с папой так же спросили у меня разрешения временно пожить с нами. Я, конечно же, согласилась и спросила у матери, как его бабушка себя чувствует, на что она ответила, что о ней уже давно ничего не было слышно. Где она или что с ней – неизвестно.

Вчера я села за руль и поехала в город моего детства и «беззаботного» времени – к родителям. Они встретили меня и сразу же начали отчитывать, что я приехала в такое опасное время. Я сообщила, что утром забираю их к нам немедленно. Видеть этот двор, этот лес, даже из окна было страшно и неприятно, потому что воспоминания сразу накатывали. Собрав основные вещи с родителями, мы попили чай и разошлись по комнатам, пожелав друг другу спокойного сна.

Той же ночью я услышала за окном истошный крик, где-то там – вдали. Мысль об Исидоре заставила меня вздрогнуть. Не на шутку испугавшись, я поднялась с кровати попить воды. В руке зазвонил телефон – это была Вика.
- Аля, прости, что так поздно, - после этой фразы у меня возник явный проблеск прошлого, внезапное, сильное повторное переживание.
- Не пугай меня! Что стряслось, почему ты ревёшь?
- Я услышала шум во дворе, вышла из дома, а у калитки валялась коробка. Внутри лежала, - Вика сделала глубокий вдох, - лежала голова голубя.
Внутри всё сжалось. Хотелось думать, что это просто чья-то очень злая шутка.
- Дорогая, - мой голос дрожал, - я сейчас у родителей, здесь творится страшный переполох. Дело в том, что Исидора нашли съеденным у него же в квартире. Страшно представить.
Вика пару секунд молчала, я слышала только её тяжёлое дыхание. Затем она сказала:
- А кто тогда оставил записку: «Позаботься о ней, потому что птиц она больше есть не хочет»?