Страшилка

Я люблю наблюдать за своей тенью. Всегда, возвращаясь с работы домой, я наблюдаю за игрой света фонарей и отбрасываемой мною тени. Она крутится вокруг меня в меру шагов, возникая сзади и обгоняя меня впереди. Иногда рядом с одной темной тенью появляется другая, светлее и больше. Иногда их несколько вокруг меня и они все время крутятся, пока я иду. Может, такое занятие покажется вам странным, но оно помогает скоротать время от работы до дома и не грузиться прожитым днем. И вот иду я, наблюдая, любуясь, так сказать. Я отбрасываю три тени - сзади новая, спереди уходящая и где-то сбоку длинная еле заметная. Вот появилась четвертая тень. Она темнее самой темной. Точнее, она просто черная. Я присмотрелся - силуэт на асфальте мой. Я не стал придавать черноте особого значения. Шел себе дальше да и шел. Но вдруг я замечаю, что та самая черная тень не двигается. Она словно прилипла к асфальту, лишь повторяя мои движения при ходьбе. Но в отличии от других теней, она не крутится вокруг меня, она просто словно идет за мной.
Я уже было подумал, что эта тень не моя. Обернулся - сзади никого.
Какое-то странное чувство овладело моим сознанием. Стало не по себе. Не сказать, что я испугался, но было весьма неприятное ощущение, словно что-то постороннее находится рядом.
Дошел до дома - тень исчезла. Возле подъезда у нас очень яркое освещение.

История начинается в 1985 году. Мы с моей женой Катей жили в маленькой квартирке. Даже, нет, в коммуналке. Тесно там было - жуть. Катя стирала, убирала, а соседи наши, с ребенком, ничего не делали. Один раз, Катюша почистила ванну. Только отошла, как в ванну зашла соседка с младенцем.
Катя заходит и видит - вся ванна, что недавно была чиста, вся в отходах малыша. Ну, конечно, она не промолчала.
- Давай, убирай, быстро! Я чищу, мою все, а вы все портите! Убирай давай! - закричала Катя.
- Не буду - сказала соседка.
Катя взяла ее ребенка и положила на их кровать. Началась драка. Соседка моей жене все волосы повырывала. Я на работе был и не знал, что там творится.
Ладно, хорошо, соседка после драки пообещала убираться.
Но вот один раз, после прогулки с малышом, соседка зашла в комнату с коляской. На улице - весна, вроде бы была. Вот, вот, подумайте. Весна - грязь. Особенно наш район грязный. Вот, зашла она, а жена только пол вымыла. Заходит - сапоги грязные, да и колеса на коляске не чистые. Вот идет она по чистому коридорчику, а за ней - следы грязи. Опять ругань, драка.
- Ты обещала убирать! Я же не для тебя здесь мою всё!
- Да, ну тебя. Уберешь - не умрешь.
Тогда счастье пришло. Катя позвонила участковому. Ну, он сказал, что раздельно пусть живут. Нам с женой пришло письмо, в котором написано было: "Дорогой сын! Наверное, у тебя уже семья есть. Если ты читаешь это письмо, значит я уже умерла. Я написала завещание. Надеюсь, ты помнишь, нашу дачу. Вот, ты получаешь ее, как наследник".

Поздним вечером я вышел из подъезда - кончились сигареты, а ночь длинная. На дворе стоял разгар января и январь был великолепен: частые метели, легкий морозец. Вот и сейчас мело и мело прилично - видимости было метров на десять. Пока добрел до ближайшей круглосуточной палатки, оказался весь облеплен белыми "мухами". Приобретя искомое, бодро зашагал обратно. Идти-то всего минут семь, два двора протопать. Дышалось легко, пар валил изо рта, свежий морозный воздух щипал нос, снежок бодро хрустел под подошвами. Улица опустела, я оказался наедине с этой зимней сказкой.

Оставалось пройти один двор, когда я заметил его. Прямо напротив меня стояла темная фигура. Нас разделяла узенькая тропинка, пересекавшая двор по диагонали и мне не хотелось сворачивать, хотя некоторая опаска все же зашевелилась внутри. Я бодрым шагом двинул вперед, снег все мел, но сквозь его пелену мне удалось рассмотреть мужчину, неподвижно стоящего прямо посредине тропы. На нем было осеннее черное пальто, черные же брюки. Он стоял, понурив непокрытую голову и опустив плечи, руки плетьми свисали до колен.

Мне стало не по себе, но я решил, что человек, скорее всего, пьян или находится под действием наркотиков, вот его и "накрыло" в пути. Не сбавляя темпа, я приближался к нему, машинально считая сокращавшиеся между нами метры. Пять... четыре... три... два... ну вот, почти... Наконец, я поравнялся со странным типом и, уже собираясь навсегда оставить его позади, почувствовал, как его рука ловко и цепко ухватила меня за локоть. Тонкие пальцы больно впились в кожу. Даже сквозь пальто я чувствовал их ледяной холод.

Я стояла в длиннющей очереди к маршрутке, возвращалась с рынка.
По дороге проехал грузовичок с грузом пива и один мужик не сдержал крика души:
- Вот бы вывалился из грузовика ящик пива, да водила его не заметил... - громко размечтался жаждущий.
- Мечтать не вредно, - парировала моложавая женщина в шляпке. - Чудеса случаются крайне редко, но самое главное - правильно чудом распорядиться, - продолжала она.
- Как это - чудом распорядиться? - загудело несколько человек.

И женщина начала рассказ...

Я, в молодости, окончив медучилище, пошла работать в неврологический дом инвалидов. Только в процессе работы я поняла, насколько это страшное место. Сам дом инвалидов находился на отшибе поселка, подальше от людей. Так как он был только для мужчин, туда свозили немощных, стариков, душевнобольных и парализованных со всего города. Некоторых пациентов навещали их родственники, но в основном, это были брошенные и забытые люди.

Полбеды еще было тем, кто умел ходить, их заставляли делать посильную работу, так называемую трудотерапию, а по базарным дням они выезжали на рынок, за милостыней. Лежачие же страдали неимоверно. Им каждому нужна была нянька, а где их взять? Вот и лежали они в душных палатах, как овощи. Ночью сторож обнаружил у ворот подкидыша-старика. Документов при нем не было никаких, он был нем и недвижим, беспомощен и оборван. Конечно же, его на улице не оставили. О нем никто не спрашивал, не искал, даже в милиции о нем ничего не знали.

Давно это было. Тогда еще не в каждой семье были телевизоры и не в каждом городе был хотя бы один компьютер. Многие дети поэтому летом любили отдыхать от учебы в пионерских лагерях. Там было куда интереснее, чем летом в городе. Еще в те времена нашу страну уважали во всем мире. Многие страны хотели с ней дружить и дружили. Дружили, например, африканские страны. И вот с этим обстоятельством и связана данная история.

В один пионерский лагерь из Анголы приехали отдыхать десять негритят. Их тут же приняли в пионеры, стали учить русскому языку. Чернокожие дети быстро влились в коллектив и спустя какое-то время у них появилось много друзей.

Только один негритенок был очень злобным. Чуть что - он сразу лез драться или ругался на своем непонятном языке. А как-то раз поздно вечером он поймал семилетнюю девочку и отрубил ей руку топором. А потом стал есть эту руку, сырую и без соли. Как известно, во многих странах Африки еще развит каннибализм, то есть когда люди едят людей.