Под тяжелыми фронтовыми сапогами хрустели золотистые осенние листья. Пасмурное небо вгоняло тоску в сердце, заросшего и грязного путника, устало тащащегося по широкой лесной тропе. Мысли солдата витали далеко от него самого, перед его глазами расплывался образ молодой девушки, она улыбалась и поглаживала круглый живот. "Забрали, когда моя любимая была на восьмом месяце!" - и слезы вновь проложили дорожки по его впалым, небритым щекам. Воспоминания, о невесте, заставили путника, быстрее перебирать ногами. Усталый, он тащился вперед, подгоняя себя счастливыми предвоенными воспоминаниями о доме и семье.
День клонился к вечеру. Стало холодно. Кутаясь в рваную шинель, солдат прибавил шагу.
Обогнув склон горы, путник вышел на каменистую горную тропу. С одной стороны была пропасть, на дне, которой клубился туман. С другой стороны, был разросшийся ежевичный ракитник. Подтянув лямку дорожного рюкзака, солдат двинулся вперед, увиливая от длинных колючих веток.
Повернув за выступ скалы, перед путником открылся вид на горную долину, у её основания, приютились маленькие деревянные крыши домов.
- Дом, - прошептал путник и, глубоко вздохнув, начал спускаться вниз, не желая сгонять с лица счастливую улыбку.
Солдат шел вперед, не сводя глаз с родной деревни, он улыбался впервые за несколько лет. Вдруг в ракитнике послышался шорох, затишье, а затем, полилась громкая дивная песня. Путник остановился и медленно, всем корпусом, повернулся к колючкам отцветшей ежевики.
Шиза правит миром!
Заикой остаться можно.
Мне нужны сильные и умные слуги.