Страшилка

А воды здесь тихие
Глубины лишь темные
Не верь, путник добрый, им,
Ты не сможешь сбежать.
Закован там холодом,
Сном, диким голодом
Принц, не имевший права решать.

Слышишь, ответь же мне,
Его песню далекую,
Грустную, тихую, но
Немножко жестокую,
Слышишь ли ты из водных глубин?
В песне поется той о преступлении,
Страшном, сгубившем невинную жизнь.

Я - самая обыкновенная школьница. Я учусь уже в девятом классе, вроде бы уже такая хорошая. Но не так всё, мои одноклассники всегда издевались надо мной, я не понимала почему. Меня могли толкнуть, ударить, сказать что-то неприятное, а я буду стоять в сторонке и грустить. Просто грустить от того, что я такая неудачница вышла. Иногда эти издевательства влияли на мою успеваемость в школе, но это не главное.
По секрету так, я живу одна. Мои родители съехали, оставив мне квартиру, они ясно дали знать, что я им не нужна, поэтому я осталась жить одна, это меня не пугает. Я разрушена навсегда.
В понедельник нам сообщили, что новенькая в нашем классе появиться уже завтра, мне было всё равно. Меня это не касалось. Просидев все уроки, меня снова толкнули, даже не обидно. Не обидно? Не обидно, не обидно, не обидно.
Я внушала это себе, но ненависть начала накрывать меня. Не удержавшись я со всей мощи дала обидчице прямо в нос.
Она упала и завопила, потом начала реветь, захлёбываться в слезах, у неё начала идти кровь и её глупые подружки начали всячески ей помогать встать.
От меня никакой реакции, я начала смеяться. Потом поняла, что не стоило этого делать, нельзя, нельзя, нельзя!

Марина стоит в полутемной комнате. Холодными и скользкими от крови руками она крепко сжимает в кухонный нож. Девушка огляделась вокруг, и волосы на ее голове зашевелились. Прямо перед ней в кровавой луже лежит Катя, ее лучшая подруга. Она не дышит. Живот распорот, по углам комнаты раскиданы внутренние органы. Глаза лежат рядом с безвольно опущенной головой, рот разрезан от уха до уха. Из вдоль и поперек истерзанных запястий торчат два железных штыря.
Девушка выпустила из рук нож. Она ничего не помнила - как оказалась в этом месте, что произошло с Катенькой, почему ее руки в крови по локоть. Марина поднесла к лицу ладони.
- Катюша... - только и смогла выговорить она, - Кто же тебя так?..

За два дня до того.

Марина направлялась домой в очень хорошем настроении. Солнце улыбалось ей как родной, птицы щебетали на ветках, под ногами зеленела трава. Лето было в разгаре. Люди на улицах весело смеялись, шутили и веселились во всю. Пока Марина добиралась до дома, в нее прилетело два шарика, наполненных водой. Поскольку ответить на атаки было нечем, девушка только со смехом убегала прочь. Позитив вокруг был на предельной мощности. Хотя, а как еще должно быть летом?
Но вдруг все стихло. И хохот прохожих, и щебетание птиц, и даже ветер. Солнце будто померкло, вокруг сделалось темно и холодно. Марина огляделась - место было незнакомое. Серые стены домов, на которых граффити и не пахло, образовывали длинную узкую улочку, в которой едва могли разойтись два человека. В воздухе запахло сыростью и гнилью. "Наверно, свернула не там" - подумала девушка, пожав плечами...

В тронном зале стол ломился от разнообразных кушаний. Король Фридрих праздновал день рождения своей маленькой дочери Изольды, которой исполнилось три года. Младший брат короля Ионас злобно смотрел на девочку, которая улыбалась всем собравшимся гостям. Его мысли были исполнены черной завистью к брату и страшной ненавистью к девочке.

- Брат мой, что ты угрюм сегодня? - смеясь подошел к брату Фридрих.
- Все хорошо, Ваше Высочество. Мне просто нездоровится. Я пойду немного вздремну в свои покои. А напоследок хочу выпить с тобой бокал экзельского вина.
Ионас кивнул своему слуге горбуну, который стоял с подносом с двумя бокалами и кувшином вина чуть поодаль, буквально мгновенно, ковыляя появившийся возле братьев. Страшный урод-горбун, лицо которого было скрыто, едва держал в руках поднос.
- Отлично, братец, очень хорошо! - воскликнул Фридрих, обожавший вино Экзельских Земель.

Предательство, это бывает с каждым. Оно незаметно подкрадывается сзади и хвать... За горло. Начинает медленно и верно душить, пока не дойдет до финала. Безнадежно что-либо предотвратить. Здесь обязательно будет конец. Может через неделю, две, три, а может через месяц, год, пять, шесть лет. Но обязательно будет конец, оно дойдет до конца. И ты просто поймешь, что все напрасно. Предательство - самое отвратительное чувство, что может чувствовать человек. Это настолько невыносимо, что трудно все принять как есть.

Когда предаёт твой лучший друг/подруга, не хочется жить. Это как затмение, наступает полная темнота. И нет больше света... Хочется так и остаться во мраке и тихо сдохнуть, чтоб никто не видел. Самоубийца ты или нет, но мечтаешь только об одном, поскорее покинуть этот мир.

Царём свободы считается волк и, естественно, понятно, почему волк благородный. Но всегда ли так? Эта история о белом волке Каспаре и о обычной чёрной бродяге по имени Вульфи. В роду Вульфи были волки, но её прадед был последним. В роду Каспара же всё наоборот - прабабушка его была - хаски.

Но дело не в этом. И вот однажды, когда Вульфи своровала очередной кусок мяса в магазине на окраине города, она убежала в лес, спасаясь от погони. В это же время в том же лесу охотился Каспар. Вот он поймал большую лань, уже начал поедать добычу вместе со своей стаей, как вдруг белый волк заметил её. Чёрная, уставшая, вся в ранах и царапинах, бедная Вульфи. Раньше он никогда этого не делал, но сегодня он подошёл к будущей лучшей подруге и угостил её своим куском мяса. С тех самых пор она принята в стаю.

Прошло полгода счастливой жизни сначала лучших друзей, а потом и лучшей пары в стае. Однажды, в лес заявился тот самый продавец, у которого Вульфи воровала мясо, но уже в образе охотника. Вся стая была напугана, но Каспар приказал, чтобы никто не убегал.

Жила-была одна девушка, Настей ее звали. И полюбила она юношу, высокого статного парня, глаза у него карие, кожа лица чистая, словно бархатная, а как улыбнется своей белоснежной улыбкой, так сердце у местных девчат сразу и таяло, подобно воску. Многие тогда за ним бегали. Но обратил он внимание только на одну девушку, на Настю нашу, а она и рада. Начали они дружить, все лето вместе за ручку ходили, а осенью забрали парня в армию. Когда уходил, обещал на Насте жениться, вот проводили его, и уехал он. Письма оттуда ей писал теплые, все про любовь, в те времена-то мобильных телефонов не было. Родители Насти были рады такому будущему зятю, из зажиточной семьи парень, воспитанный, культурный. Только бабушка одна была против, не верила она в его чувства, боялась за внучку. Ну, чего боялась, то и случилось.

Выяснилось вскоре, что беременна от него девушка, родители его как узнали, сразу "кошки в дубошки", не хотят признавать будущего ребенка. Сказали, мол, от кого нагуляла, к тому и иди. Вся деревня знала, что Настя порядочная была и ни с кем, кроме Володьки, не водилась, возмущаться стали, а им все по барабану. И он перестал письма писать, только через знакомых передал, пусть, мол, аборт делает, не нужна ему ни она, ни "спиногрыз" ее. Видно, мать к нему ездила, "на уши присела", наплела что-то.

Темной ночью горожане
Спать отнюдь и не мечтали.
Злые, с вилами они
Девушку на смерть вели.

Руки скованы цепями,
Она алыми губами
Все кричала, отрицала
Видно всем: Она страдала.

"Я не ведьма, все обман!
Ну скажи же им, Арман!"
Но Арман, ее любимый
Лишь отбросил взгляд тоскливый.

Oйва была красивой молодой женщиной, которая жила в маленьком городке в Японии. Её парня звали Иемон и хотя у него не было много денег, Oйва его очень любила. Она была вне себя от радости, когда ее возлюбленный с детства попросил ее выйти за него замуж. После свадьбы они стали жить вместе и счастливая пара вскоре стала ждать ребенка. Oйву не волновало, что Иемон был беден, но, со временем, он становился раздражительным и подавленным, из-за отсутствия перспектив.

Иемон вскоре возненавидел свою счастливую молодую жену и начал ухаживать за богатой женщиной по имени Oюме. Он ухаживал за ней несколько месяцев и, в конце концов, она влюбилась в него, несмотря на его бедность и на то, что он уже был женат.

Однажды, к Иемону пришёл отец Оюме. Он стал стыдить Иемона, за то, что тот уже женат, а его дочь влюбилась в него. Отец стал рассказывать о перспективах, которые открывались его будущего тестя. Иемон внимательно слушал.

Чирк... Чирк. Наконец-то свет. Фух, как же тут душно... Ещё и нарядили как пингвина. Да, не каждый день тебе выпадает возможность побывать на собственных похоронах. Так, сколько там времени прошло? Всего час... Всего час как крышку моего гроба закрыли и меня с почестями погребли под землёй. Вот чёрт! Обжег палец. Ещё не хватало в своей "квартирке" пожар устроить. Эх, если бы только мама так не убивалась... Но не мог же я ей сказать, что добровольно ложусь в гроб. Тогда бы она положила меня на другое ложе - психиатрическое. Да и как про остальное сказать? Про долг? Про то, что я проиграл наследство деда, квартиру, машину, все деньги и что за мной гоняются кредиторы, которые бы меня реально на тот свет отправили. Уж лучше, чтобы было натурально. Искренняя скорбь, слёзы. Да, получилось более чем натурально. А Наташка хороша. Театральный по ней плачет. Роль безутешной вдовы сыграла на раз. Да и Колька такую речь задвинул... Красавчик. Станиславский отдыхает. Ну, что ж, пора мне возвращаться в мир живых, только где Наташка с Колей? Может, случилось чего? Ладно, подожду ещё немного. Благо, догадались баллончик с кислородом под обивку подшить. Хорошо что не увидел никто, вот только баллона надолго не хватит... Что-то они задерживаются. Неужели, никак не могут гостей с поминок спровадить? Или они просто забыли обо мне? Нет, Наташка не забыла бы. Она меня любит. Да и с Колькой мы на один горшок ходили. Что-то на меня собственная смерть плохо влияет - уже близких стал подозревать непонятно в чём. Нужно просто успокоится и немного подождать. Да уж, успокоительного во мне была лошадиная доза. Хорошо хоть, что проснулся, а не действительно "сыграл в ящик".