Страшилка

На неё устремлён его взгляд:
Она тихо сопит на кровати,
Искрятся глаза её, щеки горят.
Последнее время он думал о яде,
Но нет; не поймут, не простят.

«Отпусти!» - шепчет она, - «Уже не твоя!»
Парень молчит стиснув зубы,
Эмоциям бурным противостоя.
Он подошёл к шкафу и, облизнув губы,
Достал пыльную книгу из груды старья.

Отглаженный пиджак. Белоснежная блузка и короткая юбка-карандаш. Посмотрев на себя в зеркало, Аня в сотый раз убедилась в своей привлекательности. Собеседование должно пройти отлично! Анне было 31, но она до сих пор не могла найти работу. По специальности она хирург. Собственно, как все, Анна не устраивалась по специальности, она выбрала другую интересную работу...

Здание, где проходило собеседование, было довольно красиво. Анна вошла, ее проводили в 313 кабинет. В кабинете на обтянутом кожей стуле сидел мужик в возрасте, седоват, но в нем есть изюминка. Дорогой одеколон, костюм ручной работы. В общем, Анин идеал.
- Меня зовут Антон.
- Очень приятно, Анна
- Присаживайтесь, я расскажу вам, что вы должны выполнять, обязательно вы должны подписать 5 пунктов, остальные по желанию.
Не дав ничего сказать Ане, он начал читать пункты.
- Итак, всего 14 пунктов.

Как приятно просыпаться с осознанием, что уже лето и учёба закончилась! Я потянулась в кровати и посмотрела на часы - 8:30. Уже поздно, интересно, почему меня не разбудили? Встав, пошла на кухню, там меня уже ждала мать.
- На сегодня у тебя, Катя, поблажка, потом будешь уже вставать вовремя. Ночью к тебе демоны или бесы не приходили? Нет? Скоро придут.
Я промолчала. Мама часто говорила подобное. Я рунолог: гадаю на рунах, ставлю руноставы и прочее. Надо сказать, что действительно получается. Часто в голове во время гадания складываются предложения, а руностав будто говорит с тобой, но сейчас не об этом. Проблема заключается в том, что у меня почти все признаки одержимости бесами или демонами. В течение года признаки появлялись один за другим: сначала стало становиться плохо в церкви, особенно около старых икон (один раз мама провела меня с закрытыми глазами около стен церкви и я точно определила старые "сильные" иконы), голос у затем изменился, дальше - больше. Маму бросает от резкого скептицизма до искренней веры и порывов вызвать священника. Честно говоря, бесам и демонам неоткуда взяться, но мама думает, что всё, чем я занималась к этому ведёт.

Меня зовут Джина, мне всего 16 лет. Мои родители недавно развелись. Это стало для меня огромным ударом, я вот уже какой день плачу по ночам в подушку. Года 2 назад умерла моя любимая бабушка, ей было всего 60 лет. Ее парализовало, она долго мучалась, и, вскоре, умерла. Когда родители разошлись, я решила сходить к ней на кладбище. Я села у ее могилки, помянула, поплакала, рассказала ей о том, как мне плохо и ушла. На следующий день мне стало гораздо легче, я начала улыбаться, у меня появился смысл жизни. Вот уже как дня 2 я чувствую себя как ни в чем не бывало.

Утро. Будильник.
- Доброе утро, мамочка, - говорю я и сажусь за стол.
- Доброе, как спалось?
- Отлично. Мне снился папа, - говорю я и мама застывает.
Наверное, ей неприятно даже слышать о нем. Ну неудивительно, он ушёл к её начальнице. Мама просто их застала вдвоём, в тот же день она написала заявление об уходе и кинула его в лицо этой мрази.

Всю ночь священника мучили кошмары. Геенна огненная предстала перед ним словно наяву, Малколм чуял огненный жар на своей коже, грудь его жгло тяжелое дыхание ада, а демон, именующий себя Люцитаусом, зловеще хохотал, управляя его истерзанным, искалеченным телом, словно безвольной тряпичной куклой.
Проснулся экзорцист лишь в полдень, чувствуя себя полностью разбитым. Убедившись, что Рози чувствует себя нормально, он отметил, что девушка и выглядеть тоже стала лучше: на ее щеках появился легкий румянец, взгляд стал добрым, спокойным и она, сидя на кровати, с удовольствием и аппетитом поглощала завтрак, на радость столпившихся вокруг нее родственников.
Работа над отчетом о проделанной работе все никак не сдвигалась с мертвой точки, мысли путались в голове священника, смысл формируемых им фраз ускользал от Малколма и ему очень хотелось спать. Но парень знал - стоит ему закрыть глаза, как ад снова развернётся перед ним, стремясь испепелить его душу. Кружка за кружкой, кофе наполнял его сосуды, разбавляя в венах кровь. Сон покинул парня, но зато теперь трещала голова, его тошнило, а на белых листах бумаги появились алые капли. Малколма не оставляло чувство, что за ним кто-то безустанно наблюдает. Но, как и подобает, в комнате помимо него больше никого не было.
К вечеру следующего дня демон не вернулся в тело Рози и Малколм решил, что пришла пора возвращаться восвояси.
По дороге в город священнику стало плохо: его трясло от холода так, что зуб на зуб не попадал, теплый плед, который дало ему семейство Крейон, не согревал нисколько, парень беспрестанно озирался по сторонам, чувствуя на затылке чей-то тяжелый, испытывающий взгляд, ощущая рядом с собой присутствие чего-то извне. В груди все сжалось, жглось, скреблось, он закашлялся, но облегчение не наступило, тошнота волною подступала к горлу, в горле застрял ком, наступало удушье. Вполголоса шепча молитвы, священник дрожащими, липкими от пота пальцами сжимал святое распятие, вновь висевшее на его груди, а в голове его раздавался громкий, злорадствующий смех.
Наконец, машина остановилась подле его скромного жилища и Малколм пулей вылетел из салона. Водитель лишь проводил святого отца удивленным взглядом и, пожав плечами, поехал своею дорогою.
Вбежав в дом, парень швырнул свою чемоданчик на диван и направился быстрым шагом в ванную. Все это время в его голове перешептывались разными тембрами десятки голосов, изъясняющихся на разных, непонятных ему языках.

По распоряжению экзорциста Рози перенесли в подвал и привязали к железному стулу. Девушка по-прежнему находилась в бессознательном состоянии, а демон хранил молчание. Сегодня Малколм решился отступить от стандартной процедуры изгнания бесов и, получив на то согласие ее семьи, священник приступил к третьему сеансу экзорцизма. Зеркало теперь было установлено напротив стула, где сидела Рози, а по ее правую руку стоял стол, покрытый белой простыней.
- Просыпайся. - Плеснув в лицо девушки святую воду, произнес Малколм.
- Что ты собрался делать, священник? - осматриваясь по сторонам, поинтересовался демон. - Будешь меня пытать? Религия ведь этого не одобряет.
- В борьбе с подобными тебе тварями все методы и способы хороши. - Откинув простыню со стола, парень взял в руки стеклянный шприц и, наполнив его святой водой, вновь вернулся к демону. - Назови свое имя.
- Иди в жопу. - Плевком в лицо отвечал изгоняемый.
- Отлично. - Вогнав полностью иглу в локтевой сгиб Рози, он выпустил святую воду в вены девушки и демон откликнулся истошным воплем, а по руке одержимой пошли булькающие пузыри.
- Пытки... - Дрожа всем телом, прошипел демон. - Что же, мне начинает нравиться твое общество. Вот только, кто покинет это тело первым, вопрос крайне спорный: я или она, она или я.
- Назови свое имя! - Полоснув демона по руке серебряным ножом, потребовал священник. - Назови свое имя!
- Знаешь что, священник? - Сжав зубы, прохрипел демон. - Рози сейчас здесь, со мной и ей очень больно.
- Назови свое имя! - Не слушая речей изгоняемого, Малколм с головы до ног окатил его святой водой.
- Твоя мать - настоящая потаскуха! - Дернувшись, демон заставил стул отъехать к стене. - Ее перетягал весь ад и неоднократно!
- Назови свое имя! - Схватив Рози за волосы, парень заставил демона открыть рот и всыпал в него соль, зажав ладонью его рот. - Назови мне свое имя!

- Заткнись, погань! - веревки натянулись до предела и, выпучив глаза, демон потянулся к экзорцисту. - Заткнись! Заткнись, я не могу это слушать!!!
- Non ultra audeas, serpens callidissime,
Decipere humanum genus,
Dei Ecclesiam persequi,
Ac Dei electos excutere et cribrare sicut triticum.
Imperat tibi Deus altissimus,
Cui in magna tua superbia te similem haberi adhuc praesumis;
Qui omnes homines vult salvos fieri et ad agnitionem veritaris venire.
- Я предупреждаю тебя, священник, перестань! - Тело демона бил озноб, зубы его впились в нижнюю губы одержимой и по подбородку теперь стекала тонкими струями кровь. От увиденного мать Рози лишилась чувств, а Малколм, не обращая внимания на беснующегося демона, еще громче, увереннее продолжал читать.
- Imperat tibi Deus Pater;
Imperat tibi Deus Filius;
Imperat tibi Deus Spiritus Sanctus.
Imperat tibi majestas Christi, aeternum Dei Verbum,
Caro factum, qui pro salute generis nostri tua invidia perditi,
Humiliavit semetipsum facfus hobediens usque ad mortem;
Qui Ecclesiam suam aedificavit supra firmam petram,
Et portas inferi adversus eam nunquam esse praevalituras edixit,
Cum ea ipse permansurus omnibus diebus usque ad consummationem saeculi. Imperat tibi sacramentum Crucis,
Omniumque christianae fidei Mysteriorum virtus.

"Изгоняющий вместит изгоняемого".

Ему исполнилось ровно двадцать три года, когда судьба решила преподать ему урок, показав, что теория и практика, хоть и ходят рядом, за руки не держаться, разительно отличаясь друг от друга. Его звали Малколм Вуд, неделю назад он окончил с отличием высший духовный кладезь католической церкви - Athenaeum Pontificium Regina Apostolorum и теперь считался дипломированным экзорцистом. С самого раннего детства мальчик проявлял живой интерес к религии и вместо чтения сказок про волшебников, предпочитал полистать на досуге Библию. Для его отца, ярого католика, не было большей радости, чем известия от единственного сына о том, что после окончания школы парень принял решение поступить не в Гарвард и не в Ель, хотя способности позволили бы ему поступить в любой, самый престижный университет, а в духовную академию.
Со вступительными экзаменами, как и с самим обучением проблем у Малколма не возникло. В свои семнадцать лет парень мог наизусть трактовать писания святой книги и бегло читал молитвы на латыни. Преподаватели академии с первых дней обратили внимания на старательного и способного студента и спустя годы обучения, пролетевшие для юного дарования одним прекрасным днем, Малколм окончил академию лучшим выпускником.
Малколм собирал вещи, с грустью окидывая взглядом комнату, в которой провел лучшие годы своей юности, когда в двери тихо постучали.

Был обычный январский вечер, вся страна продолжала отмечать самый грандиозный и любимый всеми детьми праздник, новый год.
Как же я люблю это чудесное время года! Закутавшись в теплый и мягкий плед, который превращал меня в огромный шар на тоненьких ножках, я побрела на кухню, где мама тетей Леной распивали ароматный глинтвейн. Налив себе не менее ароматного чаю, я плюхнулась на стул, облокотившись на спинку неудобного стула, приступила к горячей жидкости, параллельно этому слушаю как же я выросла с их прошлой встречи и прочие милости в свой адрес.
- Настя! - крикнула мама. - Ты помнишь мы жили в Екатеринбурге? - удивленным голосом спросила мама.
- Екб? Нет, не помню. Я же тогда совсем маленько была. - уверенно ответила я.
За моими ответом последовал глубокий выдох и улыбка самого дорого мне человека. Будто все обошлось, только что именно я понятия не имею.
- Так и почему переехали? - вытаращив глаза спросила тетя Лена. - Ты никогда не рассказывала! - с неподдельным интересом добавила она.
- Пожалуй пора рассказать, дочь, ты уже большая и, к счастью, ничего не помнишь. - произнесла грустным голосов мама.
Немного ошалев от таких заявлений, я всё же развеяла все сомнения, к тому же и самой хотелось рассказать.
Дальше с её слов.

Эта история началась, когда Донна получила Аннабель в подарок от своей матери в 1970 году. Мама купила подержанную куклу для дочери в магазине. Донна на тот момент была студенткой колледжа и жила с соседкой по комнате по имени Энджи. Поначалу девушки не замечали за куклой ничего необычного. Лишь со временем стало понятно, что Аннабель может самостоятельно перемещаться. Сначала это было практически незаметно. Кукла меняла положение, что можно было списать на забывчивость девушек: никто специально не запоминал кто, где и когда последний раз оставлял Энн, но постепенно передвижения куклы становились все заметнее. Через несколько недель казалось, что она живет уже собственной жизнью. Девушки покидали квартиру с Аннабель сидящей на кровати Донны, а вернувшись домой находили её на диване.

Их друг Лу ненавидел куклу. Он считал, что с ней что-то не так, что что-то злое поселилось в Энн, но девушки не хотели верить в потустороннюю чепуху. Должно было быть логичное объяснение перемещениям куклы, считали они. Но вскоре действия Аннабель стали еще страннее. Донна стала находить куски пергаментной бумаги в доме с сообщениями, написанными на ней. "Помоги нам, помоги Лу" - гласили они. "Ничего страшного" - подумаете вы, но в доме ни у кого не было пергаментной бумаги...

События развивались. Однажды ночью Донна вернулась домой и нашла Аннабель в своей постели с кровью на руках. Была ли это настоящая кровь или просто жидкость красного цвета, которая, как казалось, сочилась из самой куклы, роли уже не играло. Донна, наконец, согласилась пригласить медиума. Специалист, поработав с куклой, сказал девочкам, что задолго до строительства их жилого комплекса на этом месте были частные владения, где жила семилетняя девочка по имени Аннабель Хиггинс. Здесь же она и была найдена мертвой. Ее неупокоенный дух остался и когда кукла появилась в доме, душа девочки вселилась в неё. Аннабель посчитала Донну и Энджи надежными. Она просто хотела остаться с ними. Она хотела быть в безопасности. Будучи добрыми и отзывчивыми на просьбы, Донна и Энджи согласились позволить Аннабель остаться с ними. И вот тогда начался настоящий ад...