Страшилка

Первое дело. Окружной суд, вестибюль.
Мия: — Подсудимый твой друг. Как ты можешь его судить?
Феникс: — Он мне сотку не вернул.
Мия: — Если Феникс прокурор, то адвокатом придётся быть мне. — Девушка смахнула чёлку. — Не волнуйся, Ларри, я помогу тебе.
Ларри: — Спасибо! — Искренне обрадовался он.

«Суд»
Судья: — Суд начинает рассмотрение дела о...
Феникс Райт: — Короче, дело было так: Ларри убил свою девушку.
В зале повисла гробовая тишина.
Мия: — И что, это всё?
Феникс: — Да. Я вызываю свидетеля.
Судья: — И кто же это?
Феникс: — Да я сам без понятия, как его звать. Какой-то газетчик в розовом вроде.
Судья: — Хорошо. Какой-то газетчик в розовом, пройдите на место свидетеля.

За дверью послышались выстрелы и крики перепуганных людей.
- Что там происходит? - вскликнула девушка, сидевшая за круглым столом вместе с парнями из футбольного клуба старшей школы.
Пятеро парней сразу же с удивлением и опасением повернулись к двери. Они никак не могли понять: правда это или же опять чья-та очередная шутка. За сегодняшний день Хеллуина их уже не раз пытались напугать до дрожи.
- Ребята, что-то не так! - волнуясь, проговорил тренер команды, сидевший неподалеку от своих подопечных.
После его слов за дверью, совсем недалеко, прогремел очередной выстрел, после которого последовал женские крик и... Тишина.
Но она длилась недолго.
Через секунду после выстрела послышался удар. Убийца ломился в дверь.
- Всем спрятаться! Живо! - скомандовал мужчина.
Упрашивать ребят не пришлось. Они все до жути были напуганы, потому что понимали, что выхода у них нет. Оставалось только прятаться, но и это было только временно. Всё равно он их найдёт. Но надежда была у каждого.
Капитан клуба схватил девушку за руку и затащил под стол. Другой старшеклассник спрятался за шкаф. Вскоре к нему перебрался ещё один. Остальные притихли за соседнем столом.
Тренер команды медленно начал подходить к двери, за которой уже не было ничего слышно.
- Это не смешно! Устраивайте шутки в другом месте! - крикнул мужчина, после чего раздались выстрелы, и учитель мёртвый упал на пол. Сзади послышались крики и плачь. Это точно не розыгрыш...

Старинные руны руку обогнули
И врезались прямо в висок.
Они же не поняли, что их обманули -
Тела превратились в песок.

И я посмотрел уже на пустыню -
Нет никого в её глубине.
И именно я осквернил ту святыню,
Пытаясь с богами быть наравне.

Теперь же здесь на сухих ветвях
Висят, пеплом покрытые,
Идеи чужие, но они не хотят
Идти в руки мои, кровью обмытые.

Холод и мокрота. Только это меня окружало сейчас. Я стоял посередине серой площади, под проливным дождем и смотрел... Смотрел вперед, туда где находилась моя судьба. Большие капли активно барабанили по брусчатке, разбиваясь на множество мелких осколков, в гранях которых отбивалось мое отражение. Мой деловой костюм промок насквозь, а мои некогда лакованные туфли наполнились водой. Холод проникал под одежду, будоража мою кожу. Большая струя крови, слившись с дождевой водой протекала мимо моих ног ручейком за канализационную решетку. Труп Билли, с простреленной головой лежал в пяти метрах от меня. Его лицо, смотрящее в небо, выражало абсолютное спокойствие и умиротворение. Перед смертью на нем замерла легкая и беззаботная улыбка. Некогда красивейшая белоснежная рубашка сейчас была забрызгана каплями крови и кусочками мозгов. «Естественный порядок вещей» - промелькнуло у меня в голове. Все так и должно было быть. Билл знал свою участь и роль в этом мире. Возможно, знал даже лучше чем сам Вульф. Что особенно меня удивило – он не только знал, что его ждет, но и принял это со своим неизменным прагматизмом.

Вульф стоял чуть дальше от Билла и безэмоционально, нагнув голову, смотрел на его труп своими пустыми белыми глазами. Он был одет довольно старомодно: длинный тёмно-коричневый кожаный плащ, с полами по колени, такого же цвета кожаные перчатки, чёрная жёсткая винтажная шляпа, темные обтягивающие брюки и чёрные матовые туфли, с короткой шнуровкой. Вода стекала с полей его головного убора тоненьким струйкой на обувь. Хотя Вульф засунул руки в карманы, как и я, белый дымок от дула револьвера в правом кармане извилистой линией выходил на воздух. Ветер раздувал в разные стороны расстегнутый плащ, полы которого обнажали «тело» Вульфа. Оно состояло из сплошной темной материи, плотной и иногда слегка клубящейся, темной как сама ночь, как бездна, как пустота. Лишь белые глаза с зрачками-точечками и белые зубы ярко выделялись на его лице.

1. Каторжник

Над Лондоном нависло низкое свинцовое небо. Колокол старого Бена, пробил над Вестминстерским дворцом, сливаясь в унисон со звучными раскатами грома. И серый полдень разбавился спокойным, словно процеженным через огромное сито дождем.

Суинни вздохнул, выпуская из легких приятный сигаретный дымок, и запустил окурок на мостовую. Тлеющий бычок скатился вниз по наклонной и лег у низкого бордюра, пуская тоненькую струйку дыма.
Старая добрая Флит-Стрит, цитадель прессы, как много радужных воспоминаний, бережно хранимых в памяти Суинни, ты несла в себе все эти годы. И теперь, спустя долгие двадцать лет, эти воспоминания, вырвались наружу стремительным вихрем. Где-то в глубине души пожилого каторжника, переполнился хрустальный кувшин, сдерживающий абсолютно все эмоции. Любовь, ненависть, память. Суинни, словно в бреду вышел под проливной дождь и направился к дому на Флит-Стрит 22, где проживал годами ранее. Сердце отбивало сумасшедший ритм, ведь только Богу известно, как отнесется к его возвращению Элизабет.

Дождь... Серый вечер не чем не отличающийся от других... Люди быстро бегут кто куда, боясь опоздать или промокнуть, у каждого своё мнение, свои цели... Мы так похожи и так же разные...

После долгого трудового дня я забежал в магазин, неделя выдалась тяжелой, поэтому мне нужно было расслабиться, в моём случае релаксантом являлась выпивка. Купив бутылку коньяка, я побрел домой. Это был небоскреб, а моя квартира располагалась на 13 этаже, но я не был суеверным, главное, чтоб лифт работал. Уже возле моей двери зазвонил мобильник.

- Да, алло, - ответил я, зажав телефон плечом, а другой рукой открывал дверь.
- Привет, родной, ты на работе? А то я звонила к тебе домой, но никто трубку не взял.
- А привет Мам, - ответил я, проходя в прихожую. - Да я только зашел. Как ты?
- Плохо, сынок, одиноко мне в этом городе, я лучше бы свой век дожила в деревне.
- Мам, я же говорил что делать там нечего, нет там цивилизаций, а тут больница рядом, магазины кругом
- Да зачем мне это все, если ты не приходишь, рядом живешь, а приходишь раз в пол-года.
Я, раздевшись, прошел по прихожей, взял стакан с кухни, прошел в зал и налил коньяка:
- Мам, пойми у меня завал на работе, как разберусь сразу приду.
- Хорошо, - как только она ответила, я услышал детский плачь.
- У тебя гости, что ли?
- Нет, я одна дома, - услышал я спокойный ответ.
- Но мне послышалось, что кто-то плакал.
- Может заработался?
- Может быть... - я быстро списал это на усталость. - Ладно, мам, не скучай, я тебе потом перезвоню.
- Ладно... - И в трубке послышались короткие гудки.