Страшилка

Трезвон будильника вырывает из кошмара, но перед глазами всё ещё мелькают видения.
Окровавленные руки тянутся к горлу, цепко смыкая пальцы. Здоровенный детина рычит, всё сильнее сжимая хватку. Мои лёгкие раздуваются, тошнота наваливается волна за волной, гортань царапают грязные ногти. Сзади подбирается кто-то ещё. Даже скосив глаза я не вижу — лишь длинный силуэт в полутьме. Хочет помочь или присоединиться? Громила безумно пучит глаза, брызгая слюной от счастья, что сейчас покончит со мной.

Сказывается нехватка кислорода — дышать всё тяжелее с каждой секундой, последние крохи воздуха со всхлипом всасываются в ноздри. Мужик даже не удивляется тому, что с моей стороны нет никакого сопротивления. Наоборот, я с радостью жду этого момента... когда всё закончится...
Видимо, не судьба...

Прошло уже более полу года, но я все не могу прийти в себя. Три месяца я хожу к своему психотерапевту, сеансы вроде помогают. Хотя кого я обманываю, я не перестаю думать о ней. Почему в ту ночь этот псих вылетел на встречку? Почему я не успел вовремя вырулить? Мне нужен покой, я должен отпустить ее и жить дальше.

Сегодня у меня сеанс, доктор сказал, что у него есть для меня лекарство, которое поможет, которое вылечит, я буду надеется на это.
Тризолин, новейший антидепрессант, не больше таблетки за сутки, одну я уже выпил, как будто чувствую себя более спокойно. Действительно, не хочется думать о плохом. Пожалуй, можно подумать о смене работы, эта офисная волокита душит меня в своем однообразии. Никакого развития, хм, кем же пойти работать? При большом желании можно изучить новую профессию. Клонит в сон, подумаю об этом завтра.

Неделя прошла незаметно, чувствую себя намного лучше. Мысли о смене работы улетучились, вроде бы все нормально. Стабильный заработок все дела. Сеансы проходят с позитивным настроем, не хочется думать о плохом. Это меня радует, наконец я чувствую себя ожившим, есть на чем работать, но лекарство помогает.

Не хочу читать мораль. Да и не в том возрасте я ещё, чтобы заниматься нравоучениями. Но всё же поделюсь своими размышлениями по поводу так называемой силы слова. Часто многие сорят словами, совершенно не задумываясь о возможных последствиях. То, что заключено в словах (особенно старорусского языка) и их словосочетаниях, может нести как великое добро, так и неумолимое зло. Недаром до сих пор, в век подвижек и медицинских реформ, к бабкам-знахаркам, врачующим словом, выстраиваются длинные очереди болезных, страждущих исцеления. Наверное, если б от «бабок» совсем не было толку, такое бы не происходило.
Расскажу о случае с моим товарищем. Как раз на эту тему.

С Костей я познакомился лет семь-восемь тому назад. Заочно. На одном из литературных сайтов. Мы оба сочиняли стихи. И оба, в основном, юмористические. В отличие от «творчества» большинства самостийных поэтов, в Костиных шуточных произведениях юмор на самом деле присутствовал. Проходных, незапоминающихся стихов у него не было вовсе. Любое его творение, если не вызывало гомерический хохот, то улыбку до ушей – обязательно.

Хватит на меня смотреть, ладно? Я вижу твои глаза везде. Ты думаешь, что настолько незаметно твоё присутствие здесь? Ты ошибаешься. Прекращай.

Уберись из моего дома прочь! Ты не имеешь никакого права здесь находится. Я тебя не приглашал. Моя семья - тоже. Стой.. А где моя семья? Куда ты их дел? Куда ты дел мою Олю? Мою дочурку.. Ты украл её! Зачем? Что тебе сделала моя дочь? А жена? Куда ты дел Марину? Куда ты их забрал?!

Хорошо. Ладно. Я понял тебя. Ты играешь со мной. Играешь с моим разумом, обманываешь меня. Они просто уехали по делам, да? Ты заставляешь меня думать, что проходят дни. А они просто задержались. Они вот-вот приедут. И ты уйдёшь. Навсегда.

Я не сплю. Ты смотришь на меня, ждёшь, когда я покажу свою слабую сторону. Ждёшь, когда я усну. Ждёшь. Но ты не дождёшься.

Ночь подкралась незаметно, разбросав тёмное полотно на всё небо. Вроде только недавно было достаточно светло, приятный вечер... и буквально за несколько минут солнце пропало, уступив своё место тьме. Осенние сумерки такие — не успеешь опомниться, а вокруг уже одни фонари горят. Зимой будет ещё веселее — просыпаешься в потёмках и приходишь с работы так же. Падаешь на диван или кровать и усиленно думаешь, пытаясь что-нибудь разглядеть в окне — мне пора вставать или я только лёг?

Денис мрачно покачал головой, ёжась от налетевшего ветерка. С лавки тем не менее вставать не стал, продолжая пялиться в никуда. Деревья на детской площадке чуть слышно шелестели оставшейся зеленью, словно переговариваясь друг с другом, а в окнах близлежащих домов зажигались один за одним огни. Погода не слишком хорошая для посиделок наедине с собой, но выпитая ранее водка пока что согревает. Он пощупал карман куртки. Нет, ещё осталось немного, а он думал, что выкинул бутылку. И как не почувствовал её раньше?
Медленно достал, побултыхал перед лицом, прислушиваясь к ощущениям.
"Нужно или нет?"

Вернувшись в квартиру, Пётр первым делом отправился в ванную, где умыл лицо холодной водой, почистил зубы и тут же лег спать. Аня снова спала, хотя спустя пять минут, Бельдин подумал, будто она не дышит. Проверив пульс, он понял, что опасения были напрасны.
Он долго лежал с широко открытыми глазами, глядел в потолок, как в самый первый день столкновения с необъяснимым призраком. Что его могло потревожить сегодня? Крики или жуткий сон? Мужчина, сам того не поняв, отключился, но тут же проснулся и... Увидел, как за столом сидит он сам. Нет, всё-таки Пётр не проснулся. Когда его двойник развернулся, Бельдин приметил, что тот был бледен. Нет, он был серым, как мертвец. Не хватало лишь бледно-синих пятен, чтобы выглядеть в точности как оживший труп.

Двойник бросил на Петра усталый взгляд, вздохнул и спросил:
— Я не понимаю, в чем проблема. Чего ты боишься?
Пётр лишь пожал плечами.

Эта история произошла со мной во времена моей беспечной юности. Мне тогда только исполнилось 17, и я, окончив школу, побыстрее хотела расправить крылья и отправится во взрослую жизнь. Или, проще говоря - покинуть свою малую родину и переехать в старое общежитие при институте, куда я собственно и поступала. Беззаботные дни быстро промелькнули перед глазами, и настал тот день, когда мне, иногородней студентке, дали комнатку в общежитии. Завхоз института провел меня в комнату, рассказал, что здесь да как, пожелал удачи, ну и поздравил с тем, что здесь я буду жить одна, пока мне не найдут соседок. Этот факт очень сильно воодушевил меня, и я даже начала мечтать, будто это лично моя комната. Я так долго ждала этого и так была счастлива, что меня не смутил тот факт, что все комнаты общежития были забиты под отказ, а в эту никто не хотел заселяться.

Первый день прошел в суматохе, я расставляла свои вещи, сметала пыль и паутину по углам, отмывала подоконники. Ближе к вечеру я начала чувствовать странное беспокойство, но просто списала это на стрессовую ситуацию из-за переезда и расставания с родителями. Поэтому, отбросив всякие глупые страхи, улеглась в кровать. Несмотря на трудный и изматывающий день, сон долго не шёл. То дверка тумбочки подозрительно заскрипит, то ветки старого дерева в окно застучат. Наконец, не выдержавший напряжения мозг отрубился. Но проспала я недолго.

- Мне уже 17, что хочу, то и делаю!
- Если тебе 17 лет, то это ничего не значит, Джил.
- Чего ты хочешь добиться?
- Я тебе сказала: или ты учишь уроки, или не идёшь на вечеринку.
- Ну и пожалуйста, только не удивляйся, если завтра меня не увидишь...
- Твои закидоны мне уже надоели. Взрослой видишь ли стала! С сегодняшнего дня ты под домашнем арестом за переговоры с матерью!
После этих слов Джил хлопнула дверью и убежала себе в комнату, где даже не собиралась плакать.

Тело полностью затекло, не могу пошевелиться. Открыл глаза. Вижу - раскуроченную дверь машины. Вроде, сижу на водительском сидении, упёршись головой в руль. Ничего не помню. Собрал все свои силы и попробовал выпрямиться - получилось. Осмотрелся: салон весь в крови, переднее стекло раскрошено, а сама машина, судя по всему, влетела в дерево.

Было утро. Кто я? Что я здесь делаю? Посмотрел на правое сидение и увидел на нём тетрадку. Все силы уже вернулись, и мне удалось подобрать её. На самой первой странице было написано: "Если опять не получится, то я, кажется, знаю, что происходит". Следующие страницы были пусты. Кто это написал? Я что ли? Тут мне в голову пришла хорошая идея - сижу в машине, а значит, здесь должны быть какие-то права. Нагнулся и заглянул в бардачок. Нашёл там окровавленный нож и кожаный кошелёк. Находка насторожила. Но тут же в голову что-то будто ударило, и мне вспомнился момент, связанный с этим ножом.

Помню: дом, в котором я жил со своими родителями и сестрой. А также этот диалог:
- А откуда он у тебя?
- На день рождения подарили.
- А можно я его потом себе заберу?
- Когда вырастишь - забирай!
Не помню кому принадлежат эти слова, но кажется, одни из них принадлежат мне, а другие родному человеку.

- О, боже, Мурка, вертихвостка, когда же ты перестанешь уже гулять? Пять котят наплодила. Славик, Мурка опять разродилась.
- Утопи их и выкинь в мусорное ведро.
- Слава, так нельзя. Убийство - это большой грех. Там на небесах тебе это не зачтется, - запричитала бабушка внуку.
Нина Яковлевна взяла картонную коробку и аккуратно положила в нее пять черных еще подслеповатых котят. Оделась и не спеша побрела на рынок в надежде, что добрые верующие люди сжалятся и заберут маленьких божьих созданий.
Ждать пришлось недолго. Интеллигентный мужчина средних лет забрал сразу всех котят, пообещав бабушке, что отнесет их в приют для животных, в котором он и работает. А там уже посетители разберут их по домам и будут ухаживать за ними и любить. Еще и дал Нине Яковлевне 10 рублей, приговаривая, что нехорошо бесплатно отдавать котят.

Купив внуку мороженое, она отправилась домой. Переодевшись в домашнюю одежду, прошла на кухню и начала чистить картошку. Потом открыла дверцу под умывальником достала мусорное ведро, чтобы выкинуть картофельные отходы и обомлела.