Страшилка

Дмитрий Илларионович, психиатр, повстречался с героем книги, Алексеем, не где-нибудь в поликлинике, а в церкви. Вера возникла и укрепилась в душе доктора благодаря профессии. Любопытный жизненный опыт.

Служа в центральной областной психиатрической больнице штатным психиатром в четвёртом отделении и сталкиваясь с отдельными проявлениями отклонений человеческой психики, не описанными в советских учебниках, я, по природной своей пытливости, стал интересоваться опытом предыдущих поколений докторов... В частности, тогда я в первый раз встретился с понятием "одержимости" или "беснования" и в приведённых примерах опознал явные совпадения с наблюдениями из своей собственной практики... Вместе с таким же как я молодым доктором М. (сейчас он священник и настоятель домовой церкви) мы решили опробовать старинный способ определения одержимости с помощью святой воды.

Я живу в сельской местности, которая в нашем регионе очень славится своим обилием пресных речушек, большого, таинственного пруда, про который ходят легенды, что там обитают русалки, а под водой лежат зэки-утопленники, ждущие свою жертву. Так же на окраине нашего небольшого села бьёт ключ, на который мы летом часто ходим за кристально чистой и полезной водой. Про семью свою могу сказать, что мы - люди суеверные, в том числе относительно кошек и котов с чёрным окрасом шерсти. Так вот, моя история вам покажется полным бредом, выдумкой, сочинением от нечего делать, но это было на самом деле очень и очень страшно.

Итак. Вся эта котовасия, произошедшая со мной, кардинально поменяла моё отношение к представителям семейства кошачьих: несмотря на некое равнодушие, я их до сих пор немножко побаиваюсь. А в детстве всё было по-другому: я просто обожала всяких котов и кошек, мыла их, кормила, нянчила, играла. И видимо зря...

Дело было осенним вечером. Закутавшись в плед, я сидела и смотрела кино на мониторе компьютера. Родителей дома не было: они уехали на дачу отдохнуть, ну а мне, как подростку, с ними было бы неинтересно, и я решила остаться дома. Поставив воспроизводимое компьютером видео на паузу, я пошла на кухню за вкусностями. Это так приятно жевать что-нибудь за просмотром любимого фильма. Взяв побольше вкусняшек, я помчалась обратно в комнату и продолжила свой киносеанс.

Всю ночь священника мучили кошмары. Геенна огненная предстала перед ним словно наяву, Малколм чуял огненный жар на своей коже, грудь его жгло тяжелое дыхание ада, а демон, именующий себя Люцитаусом, зловеще хохотал, управляя его истерзанным, искалеченным телом, словно безвольной тряпичной куклой.
Проснулся экзорцист лишь в полдень, чувствуя себя полностью разбитым. Убедившись, что Рози чувствует себя нормально, он отметил, что девушка и выглядеть тоже стала лучше: на ее щеках появился легкий румянец, взгляд стал добрым, спокойным и она, сидя на кровати, с удовольствием и аппетитом поглощала завтрак, на радость столпившихся вокруг нее родственников.
Работа над отчетом о проделанной работе все никак не сдвигалась с мертвой точки, мысли путались в голове священника, смысл формируемых им фраз ускользал от Малколма и ему очень хотелось спать. Но парень знал - стоит ему закрыть глаза, как ад снова развернётся перед ним, стремясь испепелить его душу. Кружка за кружкой, кофе наполнял его сосуды, разбавляя в венах кровь. Сон покинул парня, но зато теперь трещала голова, его тошнило, а на белых листах бумаги появились алые капли. Малколма не оставляло чувство, что за ним кто-то безустанно наблюдает. Но, как и подобает, в комнате помимо него больше никого не было.
К вечеру следующего дня демон не вернулся в тело Рози и Малколм решил, что пришла пора возвращаться восвояси.
По дороге в город священнику стало плохо: его трясло от холода так, что зуб на зуб не попадал, теплый плед, который дало ему семейство Крейон, не согревал нисколько, парень беспрестанно озирался по сторонам, чувствуя на затылке чей-то тяжелый, испытывающий взгляд, ощущая рядом с собой присутствие чего-то извне. В груди все сжалось, жглось, скреблось, он закашлялся, но облегчение не наступило, тошнота волною подступала к горлу, в горле застрял ком, наступало удушье. Вполголоса шепча молитвы, священник дрожащими, липкими от пота пальцами сжимал святое распятие, вновь висевшее на его груди, а в голове его раздавался громкий, злорадствующий смех.
Наконец, машина остановилась подле его скромного жилища и Малколм пулей вылетел из салона. Водитель лишь проводил святого отца удивленным взглядом и, пожав плечами, поехал своею дорогою.
Вбежав в дом, парень швырнул свою чемоданчик на диван и направился быстрым шагом в ванную. Все это время в его голове перешептывались разными тембрами десятки голосов, изъясняющихся на разных, непонятных ему языках.

Я ни разу не видел свою мать. Только на старых, пожелтевших от времени, фото. Меня воспитала тётя Люда, мамина двоюродная сестра. Спасибо ей за терпение, я был трудным ребёнком. Я не рос с матерью потому, что она страдала тяжёлым психическим заболеванием. Никто, разумеется, не смог нормально объяснить из-за чего это началось и как вообще назвать правильно то, что с ней творилось. Она была простой, милой женщиной и не знала горя, пока в один прекрасный день с ней не произошло что-то странное. Тётя говорила, что всё началось после того, как мама посетила какое-то место, где в древности происходили жертвоприношения. Язычники проводили там обряды во славу древним демонам. Побывала она там с туристической группой, из которой кроме неё, никто больше не пострадал. Не прошло и недели, как маме стало плохо. Разум её помутнел и всё вокруг изменило свои краски. Тётя говорила, что она металась по квартире от стены к стене, рвала обои, била посуду. Глаза её наливались кровью и яростью, всё тело ныло и чесалось так, что она разодрала кожу на руках и ногах в кровь. Мне тогда было всего пару месяцев и я чудом не попал под её горячую руку. Чаще всего она издавала странные рычащие звуки, реже что-то говорила. Но слова её никто не мог понять. Она попала в психиатрическую клинику, где никто так и не смог объяснить, что же с ней происходит. Никто из врачей не мог с ней совладать, потому как силы в ней было больше, чем могло показаться. Кто-то из санитаров обмолвился о том, что вся эта агония может быть свидетельством присутствия в теле моей матери какого-то демона или злого духа. Над этим предположением, конечно, все хором посмеялись, но моя тётя взяла это себе на заметку и через пару недель на пороге клиники уже стоял опытный в таких вопросах, батюшка, которому ранее, не раз доводилось сталкиваться с "бесноватыми". Пришлось долго уговаривать персонал впустить служителя церкви. Вообще со стороны это выглядело абсурдно, но всё же моей тёте удалось провести батюшку. Только взглянув на мою мать и поднеся к ней золотой крестик, ранее высмеянная гипотеза санитара подтвердилась. При виде креста или молитвослова у матери случались страшные приступы, её словно разрывало на части изнутри. Батюшка регулярно посещал её что-то читал, говорил. Он пытался изгнать демона, но тот крепко засел и выбираться не желал. Однажды он даже назвал своё имя. Его звали Амрок и он жил на земле задолго до появления человечества. Это древнее зло упорно не хотелось покидать тело моей измученной матери. Больше тётя ничего-толком мне не говорила. Просто сказала, что она до сих пор в клинике, но к ней уже давно никого кроме санитаров не пускают, потому как она просто - на просто опасна. Батюшка тот уже давно на том свете, а больше никто ей заниматься не желает. Мне тётя советовала не ходить в больницу и не смотреть на мать в таком жутком состоянии, тем более, что это уже давно была не она, а нечто другое, страшное и жестокое. Она давно никого не узнавала, вся её жизнь превратилась в бесконечную агонию и страдания, сидение в четырёх стенах в смирительное рубашке.

- Ах так, ах залог! Тогда... Война! - королева ангелов была в ярости.
Война... Как же тяжело, оказывается, быть ангелом и жить среди них. Какие-то постоянные воины с чёрными силами.
- Ты не знаешь, Эмили с Дебби ещё в замке? - спросила Джессика.
- Скорее всего. Пойдём, проверим!
Мы пришли. Эмили и Дебби не было нигде. Зато мы нашли книгу.
- Джессика, давай откроем её?
- [...]
- Джессика! Ты где?
- Я зде...
Я обернулась и не увидела Джессики. Куда она могла уйти? Хотя, постойте ка, Джессика хотела сказать, что она здесь, но её кто-то прервал. Как только эта мысль мелькнула в моей голове, я сломя голову искать её. Я тут я увидела, как Дебби держит Джессику, а Эмили затыкает её рот тряпкой. Ну, это уже слишком! Я взяла книгу, которую мы с Джессикой нашли и стукнула её по затылку Дебби. Она упала на каменный пол без сознания. Надеюсь, я её не убила. И тут я посмотрела на Эмили. Её глаза были полны злых слёз.
- Ты её убила?!
- Нет, она без сознания, а вы, кажется, собирались убить Джессику.
Она ничего не ответила, подняла Дебби и исчезла.
- Они спрашивали, где книга... Они говорили, что убьют меня, если не скажу...
- Надеюсь, они уже ушли. Давай посмотрим книгу.

Они были... Противоположностями.
Саша была высокой, уверенной девушкой, темные волосы, которой были всегда завязаны в крепкий пучок. Она любила людей, новые знакомства, общение... Любила веселиться и проводить время с множеством друзей. Она была добрая и щедрая. Она никому никогда не завидовала. Саша была в меру горда, любила покомандовать. Любила быть звездой, быть в центре внимания, когда ее слушают... Да, это была звёздная болезнь. Но друзья любили ее и такой.
Алиса же была другой... Она ни с кем не общалась, была очень молчаливой, скромной. И злой. Она не вымещала ни на ком свое зло, а все держала в себе. Она очень тихо говорила, а порой вообще ни с кем не разговаривала. Не любила она людей. Она завидовала всем, тоже хотела общения, но прекрасно знала, что ее никто не примет. Алиса ведь была странной... Ее некоторые побаивались... Она была не высокая, ее светло русые с волосы почти закрывали зеленые глаза и из-за этого Алиса казалась устрашающей. Ее вид и взгляд был вечно усталый или же абсолютно пустой. Без эмоций. Девушки были сестрами, но тем не менее, совсем не похожими друг на друга.

Звуки сирены... ослепляющий свет фар...
Огонь был везде. Пламя охватило дом сверху донизу. Саша с родителями в ужасе выбегали из дома, а Алиса неспешной походкой вышла из полыхающего здания. В ее руках был только ПК и несколько вещей одежды. Ее лицо не выражало ровным счетом ничего. Ей было все равно, что их дом сгорает. Ей не был страшен огонь. Девушка медленно подошла к родителям и сестре и на ее лице появилась не добрая ухмылка...

Это случилось в воскресенье. Все произошло так внезапно - яркая вспышка, адская боль в глазах, стук собственного сердца в ушах, холод, тьма, окутавшая мое сознание. Это был удар молнии, мгновенный, неминуемый, смертельный. Последнее, что я помню, мраморные плиты надгробий, искусственные венки, обрамленные траурными лентами от скорбящих друзей и родственников, бегущая ко мне женщина и острый запах мокрой травы.

Сознание возвращалось постепенно, сначала звуки - невыносимый свист разрывал барабанные перепонки, но он постепенно стихал, уступая место взволнованному голосу. Я не могла разобрать слов, не могла уловить смысл, не могла осознать, что со мной случилось. Попробовала открыть глаза. Их тут же будто обдало кипятком, я вновь зажмурилась. Боль медленно отступила и я вновь собралась с силами и разомкнула веки. Сначала, лишь яркий, белый свет, постепенно, очертания темного силуэта и наконец, размытое, испуганное лицо женщины.
- Как ты? Ты жива! - Женщина пыталась нащупать мой пульс, ее пальцы были холодными как лед, а в глазах читался неподдельный ужас. - Потерпи деточка, я вызвала скорую.
В голове шумело, тело сковала слабость. Тем не менее, я попыталась подняться, но тут же со стоном оставила эти попытки. Где-то вдалеке, я услышала вой приближающейся сирены.
- Ну вот деточка. - Облегченно выдохнула женщина. - Сейчас тебе помогут.
Голос женщины постепенно стал отдаляться и я вновь провалилась в темноту.

Вся семья носилась по дому. Смирновы только что переехали в этот город и купили новую квартиру. Жилище было прекрасное - центр города, солнечная сторона, хорошее построение, капитальный ремонт... Чего с таким добром расставаться? Но новые постояльцы не думали об этом. 15-летний Саша и 14-летняя Римма распаковывали вещи, их отец Виталий двигал мебель, их мать Алиса вешала часы и картины, а 4-летний Павлик просто путался под ногами. Расстановка мебели, предметов декора и сувениров отняла весь день. Все было бы хорошо, но... ванная комната была очень странная. Там стоял непонятный запах, такой обычно стоит в больницах... Запах крови и спирта... От него кружилась голова. На этот недостаток новой квартиры решили не обращать внимание, а с умопомрачительным запахом можно бороться. Было уже поздно и решили завтра праздновать новоселье.
22:37. Двери заскрипели. Потух свет во всей квартире. Римма завернулась в тонкое одеяло и закрыла глаза. Девочка начала считать овец, сон уже почти овладел Риммой, как вдруг пружины кровати заскрипели и койка прогнулась. Сон моментально отпустил Римму, девочка села на подушку и стала оглядываться. Вдруг по стене скользнула какая-то тень. Похожая на человеческую. Римма вздрогнула и стала протирать глаза. "Ничего страшного... Померещилось..." - успокаивала себя та. В комнате воцарилась угнетающая атмосфера. Неподдельный страх сковывал девочку, явно чувствовалась странная энергетика.
Римма расслабила мышцы и рухнула на кровать. Скрип пружин, тихий возглас. Из-под Риммы что-то скользнуло, девочка соприкоснулась с кроватью. Сердце сжималось. Она чувствовала, что под ней что-то было. На кровати. И она легла на "это". Девочка замоталась в одеяло и попыталась уснуть. Но сон больше не шел. Даже там, в кромешной темноте, под одеялом, ей мерещились тени и страшные лики. По ковру что-то зашуршало. Под одеялом кончился воздух. Делать было нечего - пришлось высунуть голову чтобы вздохнуть свежего воздуха. Девочка осторожно стянула одеяло с головы. Крик застрял в горле, сердце едва не остановилось. Девочка снова накрылась одеялом с головой и отвернулась к стене.

Теперь Камилла уже ничего не боялась. Она знала, что ее спасет Дьявол. Он говорил ей, что никому не позволит что-то сделать с ней, потому что она нужна ему. Теперь она знала, что внутри нее сидят дьяволы и поэтому у нее такие черные пепельные глаза. Она смело ходила по улицам, смело вставала ночью. Те три мальчика рассказали другим как эта маленькая девочка расправилась с ними и теперь другие боялись Камиллы.
Однажды девочка сидела на качелях во дворе. Там играло множество детей. Девочка сидела на тоненькой деревяшке, держалась за ржавые цепи и раскачивалась, туда-сюда. Тонкие бледные руки держались за цепочки, пепельные глаза смотрели куда-то в даль. По двору шли двое - мужчина и женщина. Пара рассматривала детей. Их взгляд остановился на Камилле. Через час воспитательница подошла к Камилле. Она улыбалась и радовалась.
- Камиллочка, за тобой пришли... - чуть не плача от счастья, сказала она.
- Кто? - удивилась Кама.
- Теперь у тебя будут новые родители! - воспитательница так и взорвалась от счастья. Она стала плакать. Она обняла Камиллу и пожелав ей удачи, отвела к той паре, которая рассматривала детей. Муж и жена улыбались. Они смотрели на свою приемную дочь и радовались. Камилла молча села на заднее сидение автомобиля. Машина стала ехать куда-то далеко. Девочка молча сидела. Она знала, что с собой она несет зло - дьявола, который находится внутри нее. А ей не хотелось вредить этим милым людям.

Когда мне было шестнадцать лет, у меня появился первый мобильный телефон. Это была обычная раскладушка, которая светилась красным светом, когда приходило новое текстовое сообщение. Когда я в первый раз получила одно из этих сообщений, я не придала этому значение.

Он: Я тебя люблю.
Я: Я думаю, что вы ошиблись номером, извините. LOL.
Он: Нет, я люблю тебя.
Я: В самом деле? Ну... кто ты?
Он: Твоя истинная любовь.

Я показала сообщения своей подруге Кирстен. Она только посмеялась и пожала плечами. Я больше не стала отвечать таинственному незнакомцу и быстро забыла об этом. Я посчитала, что какой-то бедняга пытался пригласить на свидание девушку, но ему дали не тот номер, чтобы избавиться от него.

Когда мне исполнилось семнадцать, мне подарили новый телефон "BlackBerry", который так же мигал красным огоньком при получении текстового сообщения. У меня появился первый парень. Его звали Тодд. Однажды, посреди урока, я заметила, как у меня в сумке мигает красный огонёк. Убедившись, что учитель не смотрит на меня, я вытащила телефон и прочитала сообщение.