Страшилка

Об этом случае мне рассказала знакомая. Она тогда работала медсестрой в реанимации и им доставили мальчика одиннадцати лет (он катался на скейте, упал и разбил голову). Он впал в кому на третий день пребывания в реанимации. Их новая докторша предложила родителям мальчика:
- Подпишите согласие на отключения аппарата поддержки жизнедеятельности, он либо умрет, либо останется "растением".
Родители конечно отказались. Моя знакомая медсестра тоже сказала:
- Зачем отключать? Люди еще дольше лежат в коме и выходят из нее в нормальном состоянии.
А докторша накричала на нее, типа, медсестра вообще должна помалкивать. А вечером моя знакомая вышла из процедурного кабинета и видит, этот мальчик в коридоре стоит. Она у него спрашивает:
- Ты почему вышел, вернись в палату, как ты вообще все с себя снял?
Мальчик ответил:
- Скажете той злой тете, чтобы она меня не убивала, я скоро вернусь. - И зашел в палату.
Медсестра за ним, а он лежит, как и лежал, в коме. Она подумала, что заработалась и устала, вот и мерещится, что попало.

Наде было 13 лет. Она была простая девочка, как и все. Был ноябрь, Надя училась в первую смену. По утрам было темно. Та школа, в которой училась Надя, находилась далеко от ее дома. В тот день Надежда вышла из дома рано. Она шла по пустынным дворам и улицам, людей было очень мало. Она заметила черную машину. Внутри сидели двое мужчин. Они обратили внимание на Надю и проводили ее взглядом. У девочки мурашки по коже прошли. Они услышала сзади себя шаги. Будто кто-то бежал сзади. Надя резко обернулась. Сзади нее стоял один из тех мужчин, что были в машине. Сильные руки схватили Надю за плечи. Крик застрял в горле, ее поволокли в машину. В вену вонзился шприц, ей вкололи снотворное и девочка отключилась.
Надя открыла глаза. Осмотрелась вокруг. Белые стены и потолки, белые пластиковые окна. Белые жалюзи. Железная кровать. Надя подошла к окну. Это явно был не тот город, в котором она жила и явно не Россия... На окнах были решетки, было очень высоко, метров тридцать.
Она чувствовала слабость и усталость. Надя поняла, что она в больнице и что ее похитили. Она догадывалась, что ее продадут на органы. В углу лежала какая-то лепешка. Это был ее раздавленный телефон. Его сломали чтобы она не могла никуда позвонить. Она открыла дверь палаты и вышла в коридор. Навстречу Наде шла молодая медсестра.

Врачи клиницисты по своей сути являются атеистами. Большинство из них абсолютно верят, что лечение, которое они назначат, поможет. Но бывают случаи, когда лечение не помогает и вдруг случается настоящее чудо и пациент немыслимым образом, не поддаваясь никаким объяснениям, выздоравливает. А бывают и вовсе мистические случаи.

Была я студенткой на практике в родильном доме. Нас повели в отделении реанимации новорожденных. За час до нашего прихода там скончался новорожденный ребёночек. Когда в больнице умирает человек, полагается 2 часа его держать в отделении, констатировать биологическую смерть. Как правило за 2 часа тело коченеет.

Подходим мы через положенное время к ребенку вместе с медсестрой. Она его осматривает, чего-то сильно пугается и начинает звать врачей. Мы ничего не можем понять. Тогда она говорит: "Весь ребёнок закоченел, а шея и голова нет! А это означает, что ребенок как бы смотрит по сторонам: кого бы еще забрать с собой". Только она это произнесла, как рядом в реанимационной палате "даёт остановку сердца" другой новорожденный ребенок. Все толпой бегут к нему, начинают реанимировать. Еще рядом в кувезе лежал 26 недельный малыш. У него всё относительно было нормально, он хорошо развивался вне тела матери и были все шансы на его дальнейшую выписку в здоровом виде. Он тоже "дает остановку!"

История не скопирована ниоткуда и эта история чистая правда. Информация взята из документального фильма.

Все началось в большой городской больнице. В отделении гнойной хирургии работал один старый хирург. Операции он делал, как говорится, офигенно, вот только одна проблема была: каждое полнолуние один из его пациентов не попадал в палату. Доктор говорил, что оставлял пациентов в коридоре операционного блока, чтобы их забирала медсестра. Никто больше не мог найти пациентов. Был еще один "нюанс" - иногда из инструментальной комнаты пропадали недавно вырезанные органы, наросты и прочее.

Выяснилось все, когда одна медсестра-анастезист в дождливую погоду пошла к палатам в другом корпусе через подземный ход. Поскольку больница была большая - ходов было много. Эта медсестра заблудилась и нашла какую-то старую дверь. Она подумала, что эта дверь ведет в запасной выход из "подземелья" и открыла ее с помощью карты доступа. Она увидела небольшую комнату и... того самого хирурга. Он стоял над каким-то операционным столом и ел что-то красное. А на этом столе лежали остатки от рыжеволосой девочки, которая после аппендектомии (вырезали аппендицит) пропала.

Мне было лет 15. Это было зимой 31 декабря за 3 часа до нового года. Я умудрилась сесть в тачку друга, непонятно куда непонятно зачем, хорошо что знаю с кем! Мой друг Макс был в состояние алкогольного опьянения! И вот перекрёсток горит красный свет, Макс едет на бешеный скорости и вот тут КАМАЗ, пара секунд и авария. Водитель КАМАЗА не пострадал, но вот Я и Макс, мы очень пострадали, у меня было поломана пару рёбер и рука, а у Макса черепное мозговое сотрясение и очень сильно поломана нога. Когда нас привезли в больницу, Я была в коме и пролежала так 4 дня, мне так сказали врачи.

Мои воспоминания.

Когда я была в коме. Я видела как будто я и Макс, мы живы, мы не попадали в аварию. Мы сидим в парке, устроили пикник. Но вот я чувствую, кто-то положил мне на плечо руку и я чувствую, что у этого человека очень резкое сердцебиение. Я оборачиваюсь, но там некого нет! Я поворачиваюсь в сторону, где сидит Макс, и вижу что какое-то, чудовище его пожирает и он кричит:
- Спаси меня!

Работала я однажды медсестрой в психбольнице. Продлилось это не так долго, и я вскоре ушла оттуда. Само собой, понятно, почему: психбольница - не самое жизнерадостное место. Не буду здесь описывать все те «прелести», на которые я насмотрелась, не об этом я здесь хочу рассказать. А рассказать я собираюсь об одном пациенте. Из уважения я не стану здесь раскрывать его настоящего имени. Пусть его будут звать Аркадий.

Аркадий привлёк моё внимание ещё в мой первый рабочий день. Он не был похож на остальных пациентов - ни на зэков, косивших под умалишённых, ни на шизофреников, бормотавших себе под нос бессвязный бред, ни уж тем более на доведённых до состояния растений бедных больных, которые могут лишь целыми днями смотреть опустошёнными взглядами на белую стену. Аркадий выглядел обыкновенным человеком, измученным, но сохранившим рассудок. В медкарте значилось, что ему всего двадцать девять лет, но выглядел он скорее на тридцать девять.

Его речь, поступки, взгляд не выказывали признаков психической патологии. Мне стало интересно, за что его могли упрятать сюда, и от медсестёр я узнала, что Аркадий когда-то убил троих человек, включая свою собственную сестру, причём весьма изощрёнными способами, за что был признан невменяемым, и отправлен сюда на веки вечные влачить жалкое существование среди полуживых оболочек, некогда бывших людьми.

Я была поражена - как такой абсолютно разумный на вид человек мог быть кровавым убийцей? Увидев Аркадия на улице, я бы не могла и мысли допустить о таком.

Варя стояла на пороге и смотрела на меня. А у меня тем временем кровь застыла в жилах. После этого случая я стала ее боятся. Варя склонила голову набок.
- Что? Болеем?
Я еле заметно кивнула. Вдруг я заметила как Варя что-то достала из кармана и подошла к моему рюкзаку, что стоял у двери.
- А я тебе подарок принесла! - И она достала из кармана большой леденец на палочке безумно-пестрой окраски. Аж глаза резало. Сама палочка была черная с красными полосочками. - Съешь его когда захочешь! Только обязательно съешь! - И с этими словами она направилась к выходу.

В этот момент зашла медсестра. И Варя когда проходила мимо нее задела ее плечом.
Но плечо просто прошло сквозь медсестры. Мои глаза округлились как блюдца.
Медсестра удивленно изогнула бровь
- Что-то не так?
- Мимо вас прошла девочка!
- Девочка? Какая девочка? Здесь кроме вас никого не было!
Вот тут-то я испугалась по-настоящему. В моей голове творилась полная сумятица. Мысли бегали как гоночные тачки. Кое-как я собрала мозги в кучу. Дотерпев до вечера, я все-таки уснула.

В ноябре этого года я лежала в больнице. Так как мне нету 18 лет, я лежала в детском отделении, в палате №7. Там лежала я и ещё 2 девочки. Одной 12 лет, другой 6 лет. Я спала у окна, так как там было не так жарко как на остальных кроватях. Ночью мы всё время просыпались и сидели болтали, так как спать в такой жаре было невозможно.

Однажды мы проснулись в 6 часов утра. Но всё равно очень сильно хотелось спать.
- Может ещё поспим? - Сказала я.
- Да ну, давайте лучше поболтаем, так и время быстро пройдёт. - Возразила Алина (12 лет).
- Ну ладно, только давайте сильно не будем кричать, медсестра придёт ещё. - Сказала я.
- Окей. - Сказали Алина и Настя.

Мы поболтали минут 20-30 и все легли по своим постелям. Кто-то просто лежал, а вот я дак точно уже засыпала. Так как наше отделение было на 2-ом этаже, было слышно много стуков, бряков и многого другого с первого этажа. Я так хотела уснуть, но нет, что-то останавливало меня, что-то энергичное, что-то то, что не давало мне уснуть. Я решила сходить попить кипятка, это было в самой последней палате (№9). Я зашла туда, включила свет, но как мне на зло, воды не было.
- Ну вот как всегда! - С печалью сказала я и вернулась в палату.
Девочки уже дремали. Я тоже попробую уснуть.

В январе этого года я лежала в реанимации после операции на желудке и чувствовала себя очень паршиво. После наркоза и обезболивающих не хотелось жить, да к тому же впереди маячила перспектива потери трудоспособности. При муже-инвалиде и детях, которые еще не встали на ноги, это сулило большие трудности в будущем. Не было сил и желания поправляться, потому что ничего хорошего меня не ожидало.

Наступила ночь, а сон все не шел, потому что я целый день дремала. Свет в палату попадал из коридора, где сидела дежурная медсестра. Она непрерывно болтала по телефону и ее жизнерадостность меня очень раздражала. Каюсь, я стала думать про эту девушку плохо - в голове рождались разные эпитеты, даже самые мягкие из которых я не могу тут привести. В общем, вы понимаете...

Незаметно я заснула и увидела во сне похороны. В открытом гробу на кладбище лежит та самая медсестра, вся в белом. Я наклоняюсь к ее лицу и целую ее в губы. В этот момент кожа покойницы начинает сморщиваться и высыхать, и труп превращается в мумию и осыпается. С ужасом я убегаю - и в этот момент просыпаюсь...

От имени Андрея.

Прошла неделя с тех пор, как мы с Аней гуляли возле больницы. Я с ней почти не общался, так как меня приставили наблюдать за болезнью Смолиной Маши, девочки лет пяти, которая наотрез отказывалась разговаривать. Все указывало на то, что она имела дар речи, но не хотела им пользоваться. Несчастные родители привезли ее сюда в надежде, что их дочь вылечат. Так что я теперь должен был присматривать за ребенком и пытался выдавить из нее хоть слово - расспрашивая ее, проводя всяческие психологические штучки и т.д.
Все же, когда я после окончания работы отправился спать в свою комнату, не удержался и пошел к палате Ани. Не понимаю, почему - я знал, что она уже спит. Так и было. Сквозь маленькое окошко в двери я увидел, как она пыталась вырваться от чего-то или кого-то из своих кошмаров. Она кричала и плакала - это я тоже видел. Неслышно ко мне подошла Надежда.
- Обычно лекарства, которые я призначила ей, - задумчиво произнесла она и посмотрела на Аню, что тряслась, как в агонии. - Помогают больным, но почему-то не этой девушке.
- Она даже не похожа на больную. - сказал я и добавил. - Днем.
- Согласна. Но выпустить ее мы не можем тоже. Она может причинить вред себе или окружающим в приступе. - вздохнула Надежда и немного удивленно сказала. - Она все время говорит о каком-то голосе, что поет.
Мне стало не по себе и я, пожелав ей спокойной ночи, обернулся, чтобы идти.
- Андрей, - окликнула она меня. - Эта девушка, Аня, может никогда не поправиться. Она действительно нравится тебе?
Я застыл.
- Да. Очень.