Страшилка

- Хэй, Колин, пойдёшь сегодня с нами? Мы будем костёр разжигать.
- Нет, мне мама не разрешает играть со спичками.
- Ну и иди, маменькин сынок.

Маменькин сынок... Ненавижу это прозвище. Ну не разрешает мне мама, что я могу с этим поделать? Она считает, что я слишком маленький. Хотя, 7 лет не очень большой возраст. Я понимаю, она просто беспокоится обо мне, но иногда это слишком надоедает. Внезапно что-то заставило меня вскочить и я крикнул вслед удаляющимся ребятам:
- Ребят, я передумал! Я пойду с вами!
- Отлично, Колин, догоняй!
Вот супер! Хоть что-то я могу сделать, невзирая на запрет. Маменькин сынок. Ха, больше не будет никто так называть меня. Но... мне немного страшно. Ну, неважно! И я вприпрыжку побежал за ними.

Мы пришли к какому-то заброшенному складу, чтобы нас никто не увидел. Зак облил несколько веток бензина и достал спички. Несколько капель бензина попало на меня, но я не обратил на это внимания. Все подходили, зажигали спички и бросали на ветки. Кто-то подкладывал сухие листья. Костёр получился довольно большой. Все отошли на пару метров. Зак дал мне спички.
- Твоя очередь! - сказал он.

Небо на востоке окрасилось алым. "Какой кровавый рассвет..." - подумала Она, - "Как раз под стать событию". Яркие лучи зари неуверенно пробивались в тёмное тесное помещение сквозь узкое зарешёченное окно. Она не чувствовала ни злости, ни обиды. В конце концов, Она предполагала такой исход. Девушка наслаждалась последними минутами спокойствия и одиночества перед готовой вот-вот грянуть бурей.
Послышались тяжёлые шаги, металлический скрежет ключа в замке и дверь с грохотом распахнулась. Вошедший подошёл ближе к узнице. Та поднялась на ноги и, не дожидаясь грубой помощи, сама вышла из камеры. Стражник вывел девушку из подземелья наружу, где вокруг неё сразу же сомкнулся плотный строй вооружённых копьями солдат. Военный эскорт.
И вот всё началось. Её повели через узкие улицы города на площадь. Город был наполнен людьми. Они кричали, плевали и сыпали проклятиями. Кинутый чьей-то меткой рукой камень разбил губу сопровождаемой стражниками девушки. Кровь потекла по Её подбородку, но осуждённая не дрогнула. Искажённые злобой, ненавистью и суеверным страхом, лица горожан были знакомыми и незнакомыми одновременно. Она знала почти всех этих людей. Она лечила их, готовила травяные мази и различные отвары и вот как сородичи её отблагодарили. Но Она не осуждала их. Она вообще почти ничего не чувствовала. Внезапно в толпе промелькнула фигура Её бедной матери. Слёзы текли по лицу пожилой женщины, губы беззвучно шептали: "Моя девочка, моя доченька". Девушка улыбнулась в ответ. Она всегда поддерживала мать, старалась помочь, как могла. С тех пор как отец умер... Мама замкнулась в своём горе, почти ничего не ела, не могла работать и вся тяжесть хозяйства взвалилась на хрупкие плечи худенькой четырнадцатилетней девчонки. Было тяжело. Иногда настолько, что Она уходила в лес к ручью и подолгу плакала там, изливая своё отчаяние и скорбь. А потом Она подросла и начала заниматься лечением людей с помощью трав, чтобы иметь хоть небольшой заработок в подспорье к хозяйству. Да и нравилось Ей это дело. Ей нравилось помогать людям и очень часто Она уменьшала взимаемую плату, а то и вовсе отказывалась брать деньги. Она всё делала с усердием и неизменной улыбкой на лице.

Дядя и тётя пошли на пикник.
Сели на травку - послышался крик.
Принялся дядя тётю журить -
Надо же задом ежа раздавить!

Маленький мальчик отправился в лес,
От волка, спасаясь на ёлку залез.
- Эх, не хватило парнишке сноровки,
Подумал волчище и сплюнул кроссовки.

В детской спаленке ни звука,
Только булькал кипяток,
Поливала бабка внука -
Семь часов! Вставай, сынок!!

Маша котов на помойке ловила -
Резала, вешала их и топила:
Звери плодятся, им нипочём...
Вырастет Маша и станет врачом!

Ад растворяется, рай горит
В пустоте безысходности кто-то кричит
Бог наверху на нас смотрит, молчит.
Характер - не сталь, всего лишь гранит.

У Лилит
Сердце болит.

К ней тянут руки чёрты, земля кипит,
Её разорвут в клочья, она сгорит
Но она всё же сталь, хоть в душе и гранит,
Но кислота даже сталь поглотит

У Лилит,
Руки разбиты в крови

А нас бросали в подземелья
За то, что волосы белы,
Что колдовским назвали зелье,
Сердцам дарившее веселье,
И даже наши короли
За ним к нам тайно ночью шли.

А утром к площади дворцовой
Опять везут одну из тех,
Что излечить могла бы словом,
Но кровь струится по оковам,
Толпа не сдерживает смех;
Сжечь ведьму - лучшая из потех.

Пишу я эти строчки в ожиданьи,
Совсем уж близок скорый мой конец.
Поверишь ли ты в это всё, читатель?
Но знай, что я ни капельки не лжец.

Прошедший день не предвещал плохого.
Село стояло, впрочем, как всегда.
И может быть, добавить стоит к слову,
Я исполнял обязанность писца.
Когда хозяин, барин мой ненастный,
В опочивальню забежал ко мне,
Не чуял я сгущавшейся напасти.
Я слушал, как прекрасен соловей.
Он мне велел, чтоб живо собирался,
Перо с чернилами с собой чтоб взял.
Что будут с одним делом разбираться,
А я чтоб всё до капли записал...

В одной школе был диктант. Важный, годовой. А у одной девочки как назло закончилась паста в ручке. Девочка стала просить ручку, но никто ей не давал, потому что эту девочку не любили и все презирали. Учительница тоже не дала девочке ручку. Тогда она проколола палец булавкой и остаток диктанта писала своей кровью.

Об этом случае скоро стало известно в школе. Одни девочку зауважали, другие стали ругать других ребят и учительницу, которые пожалели ручку. Но, что самое интересное, девочка приобрела над окружающими какую-то тайную и странную власть. Её по-прежнему не любили, но зато все боялись. Учителя боялись ставить оценки ниже пятёрки. Дети не говорили ей плохих слов.

А через неделю случился в школе страшный пожар. Всё сгорело в ней. На пожарище пожарные нашли только обрывок листочка, на котором было написано кровью: "Вышла погулять. Дети сначала запускали воздушного змея, а потом стали разжигать костёр. Шишки и еловые ветки хорошо горят"...

Мужик с работы воротился,
Спеша к жене родной в объятия,
Однако, очень удивился,
Увидев брошенное платье.

А во дворе с трубы над банькой
Валил дымок во все сторонки.
Из бани вздох соседа Ваньки
И стон жены звучали громко.

Мужик смекнул, что дело худо,
Но не подал при этом вид.
Подпёр бревном он дверь входную,
Чтоб с баньки выйти не могли...

Затем он принялся ретиво
Рубить дрова скорей спесиво.
"Подбавить людям нужно пару,
Побольше чтобы было жару!"

- Я родилась в простой семье - начала свой рассказ демоница, мать работала на полях, а отец перед моим рождением ушёл на войну и так и не вернулся. Что, касается моего здоровья, то и оно было неидеальным. Врождённый рахит давал о себе знать слишком часто, кости ломались на раз, два и ещё в семь лет раннее окостенение черепа, что в дальнейшим привело к слабоумию. Казалось, что все несчастья падали на меня и хуже быть не могло, но я ошиблась. Не смотря на то, что на улице все тыкали на меня пальцам и избивали довольно часто... очень сильно, били так, что дышать порой было невозможно, а один раз избили так, что меня кто-то притащил к калитке дома и я еле пришла в себя, я всё равно шла на улицу в поисках друзей, улыбок, смеха, счастья, но на все мои улыбки мне отвечали насмешками и киданием камнями в след. У меня была только одна поддержка - моя мама. Она всегда ухаживала за мной и была рядом. Как кто раз к нам в дом пришёл мужчина, он давно ухаживал за моей мамой, но она не проявляла к нему никаких чувств и я услышала их разговор.
- Луиза, я понимаю, что она твоя дочь и ты любишь её, но посмотри на себя, ты всё время плачешь, на полях работаешь в два раза больше, нельзя так изводить себя, девочке всё равно не помочь - без особой жалости, сказал мужчина. - Мама нечего не ответила, лишь уставилась в окно и смотрела в даль.
Через небольшую паузы мужчина предложил:
- Давай я отведу девчонку глубоко в лес в самую чащу и оставлю там, назад она не вернётся. И ты опять сможешь жить спокойно, тем более что...
- Ты что, Якоб! Побойся Бога! Что ты несёшь! Разве можно так?! - оборвала мать Якоба и накинулась на него как удав на кролика.
- Но Луиза..
- Ах ты, чурбан бесчувственный! Выметайся из моего дома! Живо! И что б глаза мои тебя не видели! - никак не унималась мама, а потом ещё и запустила тарелкой в нежданного гостя.

Как-то раз в выходной день первой четверти дети одного класса пошли в поход. В лесу они нашли заброшенное захоронение, которое вымыло на поверхность проливными дождями. Все скелеты были одеты в чёрную форму, у них были немецкие погоны и эмблемы SS. Дети поняли что здесь захоронены эсэсовцы.
Дети стали играть в футбол черепами эсэсовцев, крошить их камнями и прыгать на них ногами. Потом развели костёр и бросали в него черепа. И ещё топили их в озере.
Наигравшись, дети вернулись домой и на следующий день пошли в школу. Но на первой же перемене посмотрели в окно и увидели, что вокруг школы стоят скелеты в эсэсовской форме. Их было очень много и они окружили школу плотным кольцом.
Дети и учителя заперли окна, забаррикадировали двери и сами поднялись на самый верхний этаж школы. Но эсэсовцы при жизни были отличными солдатами и смерть им не мешала. Они вломились на первый этаж и поднялись наверх, убивая по пути всех учителей, которые пытались сопротивляться указками, палками от швабр и стульями.
Перебив учителей эсэсовцы вывели всех детей школы на улицу.
Снизу, в школьном дворе, эсэсовцы построили детей в четыре колонны. Всех детей из первой колонны эсэсовцы били палками по головам и забивали насмерть. Другие дети тихо плакали, видя как умирают их товарищи. Детей из второй колонны стали топить в фонтане, который был в школьном дворе. Эти дети громко визжали и сопротивлялись. Остальные дети поседели от ужаса.