Страшилка

Городок Нильпорселье. Середина лета.
Пора года, когда никто из местных не ждёт бед, да и весь год складывался наилучшим образом: высокий урожай, милость высших сословий и получение Магдебургского права. Войны давно отгремели, да и всегда они проходили вдали от города, так что все слышали о них, но мало кто видел, а тем более непосредственно участвовал в оных.
Ничто не предвещало беды, никто к ней не готовился.
Сам городок был компактный и вмещал население в 1053 человека. Ничего необычного для этого времени:
На севере расположилась католическая церковь, руководителем которой является Отец Амеди, постоянно жалующийся на неспособность принятия одной маленькой церквушкой всех прихожан города, и каждый день слал письма в Ватикан с просьбой что-то с этим сделать. Но, это не приводило ни к какому результату, что печалило Отца.
В западной части раскинулся большой торговый район: тут горожане приобретали продукты, ремесленники сбывали товар, а некоторые «тёмные личности» продавали слухи и некоторые запретные вещи. Чуть южнее теснилась улица красных фонарей.

Слезы по паркету,
Крики в тьме ночной,
Разрушены запреты,
«Я хочу домой».

Увы, не отпущу
Тебя домой, дружок,
За боль я отомщу,
Ты был со мной жесток.

«Я в этом не виновен»,
Ревешь при мне сейчас,
Твой голос глух, неровен,
Взор вспыхнул и угас.

Грусть? Нет что-то похожее. Любовь? Несчастная любовь, как называют многие. Я сижу и думаю о ней, о ее нежных губах, которые произносят фразы с легкостью и растворяются, как утренний туман, но эхом говорят в мыслях.
Я сижу и читаю книгу Стивена Кинга "Стрелок". Передо мной далеко не строки, в которых все так же Элли намекает заняться любовью, а Роланд подозревает в каждом человека в черном, за которым он идет до сих пор.
- Лера, Лера. - Внутренний голос пытался, напоминать о ней.
Строки романа менялись и создавали ее образ, состоящий из букв.

Как-то раз, я сидела на кресле и у меня зазвонил телефон. Было как-то странно, номер был - 777. Я подняла ноги на кресло и зажала их. Трясущейся рукой я подняла телефон. Звонок прекратился. Я почувствовала облегчение. Но облегчение было не долгим. Через пару минут мне снова позвонили с номера 777. Я решила взять трубку... Я услышала дыханье, потом гудок, и потом звонок оборвался. Я была так напугана, что я хотела зареветь, но была так напугана, что не могла даже пошевелиться... Я позвонила своей лучшей подруге Алле. С Аллой мы дружим уже больше 7-ми лет. Мы почти не ссорились. Я пригласила её к себе.
Спустя полтора часа.
Стук в дверь. Я до сих пор была в шоке и еле еле передвигала ногами. Я посмотрела в глазок и на всякий случай спросила "Кто там?" Это была Алла. Я открыла дверь и пошла на кухню наливать чай. Алла сняла курточку и обувь, а потом зашла на кухню и спросила, зачем я её позвала.
Я объяснила ей что мне позвонили с номера 777. Я взяла трубку, было дыхание, потом гудки...

Глава 1. Огонь революции
"Деревня загорелась, жители разбегались в разные стороны и кричали от боли. Саманта почему-то только стояла и смотрела вдаль. Вокруг нее убивали людей, сжигали дома, плакали дети, стонали взрослые. Никто даже не обращал на нее внимания. Она не могла сдвинуться с места, стояла, как завороженная. Ей было не страшно и не грустно. Саманта смотрела на страдания остальных со стороны. Даже жалости и сострадания не было более. Она видела, как ее родители, схватив Мэри за руки, бежали к карете. Они ее не звали, они ее не забыли, они сбежали, бросив ее здесь. Саманте уже все равно: погибнуть сейчас или выжить.
Революционеры подняли ее за локти и отвели на ближайший холм, оставив одну. Они вернулись в деревню и продолжили свои убийства. Некоторых детей они забирали, других же убивали на месте. Но роковой ошибкой было убить Мохини. Пусть она и не сопротивлялась, но Деви так разозлилась, что убила абсолютно всех революционеров. Остановившись лишь тогда, когда закончились силы. Она ползком добралась до своей сестры. Проливая на землю свои слезы и кровь. Деви тяжело поднялась на локти, моля сестру о прощении за свои деяния, за свою жизнь, за свою ненависть, за свои мучения, за свои слова, за свое рождение. Но Мохини уже не могла ответить, даже если и хотела бы. Только что-то случилось, что позволило душе Мохини выйти из тела и попрощаться с сестрой.

Дверь в прихожую медленно открылась, скрип разошёлся по всей квартире, но его разогнал стук двери. Из гостиной послышался голос молодой девушки Дианы, которой было всего 16 лет. "Мама?", - это были её последние слова. Ах, как жалко, что она умерла...

3:04 ночи...
В квартире царила тишина. Звук поворачивающегося ключа, громкие шаги, щелчок выключателя, и прихожую озарило белым светом лампы. Это мама Бедняжки Дианы пришла с корпоратива. Она была жутко пьяна, и сразу направилась в свою комнату.
Утром женщина наконец проснулась, у неё жутко болела голова. "Да-а-а... вчера повеселилась, так повеселилась!", - вспомнила она вчерашнюю ночь, и вышла в гостиную за телефоном, чтобы позвонить своему коллеге и обсудить вчерашний день. Но зайдя в гостиную женщина ужаснулась: на диване лежала её дочь, весь плед был залит кровью, из груди Дианы торчал старинный клинок.

Я стоял возле зеленого дома и долго не решался зайти. Линда, как она себя назвала, была во дворе. Она не ждала меня так рано, но решив по пути не останавливаться на ночлег, я приехал гораздо раньше. Я постучал в дверь калитки и толкнул ее вперед. Девушка в легком голубом сарафане вышла мне на встречу. На вид ей было чуть больше двадцати лет. Курносый носик, мушка над верхней губой, черные волосы и очаровательные карие глаза. Она была очень красивой.
- Эдуард? - спросила она.
- Да, - ответил я. Над ее головой я увидел черную цифру. Она заметила, что я смотрю чуть выше ее головы, посмотрела на меня и улыбнулась.
- Ты видишь? - спросила она.
- Да. Конечно... - спокойно ответил я. - А ты? - спросил я, пытаясь узнать, видит ли она цифру над моей головой.
- Я тоже, - сказал она мне в ответ...

Я с детства знал, что со мной что-то не то. Никто кроме меня не видел странные цифры над головами людей. Они были разные, у кого-то красные, у кого-то белые, у кого-то зеленые. Я замечал, что они меняются каждый день, но что они значат, я не понимал.

Нужно подготовиться к приходу василиск. Амели с трудом вспомнила текст заклинания защиты от взгляда этих рептилий и только она его прочитала, как меж деревьев просунулась голова.
Рептилия медленно двигалась в сторону Амели. Василиск остановился на расстоянии десяти метров от девушки. Амели застыла от страха. Василиск сначала просто рассматривал наглую девушку, которая даже не пытается убежать от монстра. Через пару минут ему это по-видимому надоело. Взгляд желтых глаз с кошачьими зрачками стал более яростным. Неожиданно Амели услышала голос: "Ты не боишься меня? Глупая!". Девушка вздрогнула. Василиск ведь даже рта не открыл и вокруг никого. Кажется, от напряжения уже начались галлюцинации. "Ты отправишься вслед за своей подружкой!" - снова прошипел "голос". На галлюцинации не похоже. Возможно, рептилия обладает телепатией. Ну что ж, его ждёт неприятный сюрприз... Василиск посмотрел на Амели так, будто пытался испепелить. Словом, почти так оно и было. Вопреки желанию василиска девушка не стала превращаться в камень, а спокойно стояла, глядя на зверя. Ящерка заметно занервничала: хвост яростно метался из стороны в сторону, взгляд стол еще жестче, когти начали вспахивать землю. На лице Амели промелькнула усмешка. Пора нанести ответный удар. Девушка запустила в василиска самое сильное и разрушительное заклинание. Сгусток энергии полетел в грудь ящера, но словно растаял, лишь соприкоснувшись с чешуёй.
Василиск хмыкнул, если можно так сказать о выражении звериной морды и послал Амели мысль: "Предлагаю разойтись мирно, если не можем убить друг друга". Амели разозлило это предложение и она послала ответ: "Не дождёшься, ящер!". Взгляд рептилии снова стал жестоким и яростным и он возобновил попытки превратить девушку в камень. Впрочем, Амели тоже возобновила попытки по спасению подруги. На этот раз в голову ящера полетело огненное заклинание. На этот раз шар огня врезался в лоб зверя и зашипел. Рептилия замотала головой и взревела. Большого вреда это не нанесло, но есть надежда, что его защита не настолько крепкая и упор надо делать на огненную стихию.