Жил-был старик, у него было два сына: один был умён, смышлён и мастер на всякое дело, а другой был и туп, и бестолков, и не мог научиться никакому ремеслу. Кто, бывало, ни посмотрит на него, все в один голос говорят:
- Ну уж наделает он бед своему отцу!
Надо ли было сделать какое дело, всегда старшему приходилось за это приниматься, но когда отец посылал его по каким-нибудь делам поздно вечером, или когда дорога вела ночью мимо кладбища или другого какого-нибудь места, наводящего страх, тогда только умный сын обыкновенно говорил:
- Ах! Нет, отец, я не пойду туда! Я дрожу от страха, как только подумаю о том.
Он говорил, что дрожит от страха, потому, что трусил. А то, бывало, по вечерам станет кто-нибудь рассказывать разные истории, от которых мороз по коже подирал, и волосы дыбом становились, тогда слушатели часто кричали: «Ах, как страшно! Мы дрожим от страха!».
- Ну уж наделает он бед своему отцу!
Надо ли было сделать какое дело, всегда старшему приходилось за это приниматься, но когда отец посылал его по каким-нибудь делам поздно вечером, или когда дорога вела ночью мимо кладбища или другого какого-нибудь места, наводящего страх, тогда только умный сын обыкновенно говорил:
- Ах! Нет, отец, я не пойду туда! Я дрожу от страха, как только подумаю о том.
Он говорил, что дрожит от страха, потому, что трусил. А то, бывало, по вечерам станет кто-нибудь рассказывать разные истории, от которых мороз по коже подирал, и волосы дыбом становились, тогда слушатели часто кричали: «Ах, как страшно! Мы дрожим от страха!».