Страшилка

Как-то странно смотреть на себя со стороны. Не в зеркало и не на записи какого-нибудь праздника. Смотреть на себя, являясь частью, участником событий без возможности на них повлиять. Ощущать непреодолимую потребность взять себя за руку и отвести в безопасное место. Присесть на поваленное дерево, усадить двойника рядом и просто поговорить. Поговорить по душам.

Ашуд шёл по коридору. С множеством дверей и проходов, ниш и ответвлений. Тут не было криков мучеников, раскалённого масла, булькающего в котлах, в которых варились грешники. Не было рек крови и тронного зала. Был длинный коридор, очень длинный. Прошло немало времени, пока Старичок не остановился возле самой большой двери. Три раза хлопнул себя по лысине, подпрыгнул, перевернулся в воздухе и снова стал тем маленьким мохнатым созданием, которым предстал в первый раз перед Ашудом.
Дверь открылась и оттуда повеяло... нет, конечно, не запахом серы, ароматом дорогих благовоний. Три попытавшихся подбежать полуголые девицы, были растворены в воздухе одним мановением руки.

Каждый человек, когда ему исполнялось 20 лет, получал определённое количество жизней, которые позволяют ему быть живым после любого летального исхода, но, согласно древнему пророчеству, лишь один человек на каждое поколение человечества получает лишь 1 жизнь. Один человек из миллионов. Но он может увеличить их количество до 101. Хотя тут есть одна загвоздка.

9 часов утра, Кирилл просыпается в хорошем настроении, поскольку сегодня ему исполнялось 20 лет. Но, к своему удивлению, он не видит, сколько жизней он получил. Решив, что это какая-то ошибка, он умылся, позавтракал и поехал на маршрутке до университета. Люди, которые уже получили свои жизни, бурно обсуждали это в маршрутке и думали, как бы их красиво потратить: попрыгать с крыши или под машину броситься, покатиться со скалы в попытке разбиться вдребезги. Кириллу было тошно от того, что судьба не подаёт никаких знаков о его количестве жизней, он поспешил выйти из маршрутки на следующей же остановке, чтобы просто дойти пешком и расслабиться, ведь еще оставалась надежда, что это какая-то ошибка.

Зло течёт по жилам остывшим,
На губах моих кровь каждый день,
Нападаю, гублю, словно тень,
Лишь однажды тьму в сердце впустивши...
Не насытившись, вновь голодаю,
И не в силах спастись от оков!
Я заложник... И сотни веков
Сам себя всей душой презираю...
«Ты бессмертен!» - мне скажите вы,
Голос ваш задрожит в тишине.
Засмеюсь я при полной луне,
Замерла что среди синевы.

"Я знал, что не останусь "пьяным".
Я знал, что больше не умру.
Все тайное однажды станет явным
И мир раскроет мне мою судьбу".

Средь полок и витрин забытых
Вдыхает пыль история моя.
Я там один. Среди врагов убитых.
И нет того, кто здесь убьет меня.

"Конечное, да повториться циклом"
Бумажный пленник - истинный герой.
Мое сражение покажется лишь мигом:
Кому то дом, но многим раны гной.

Джек Доусон вел свой "Додж" в направлении небольшого рыбацкого поселка, находящегося на самом берегу океана, недалеко от Дублина. Джек недавно получил письмо и текст завещания в нотариальной конторе столицы Ирландии.
"Мой внук, если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет в живых. Я оставляю тебе в наследство мой домик в рыбацком поселке. Именно тебе, а не твоим родителям и сестре.
Почему я так поступил? Узнаешь у местного трактирщика. Заведение называется "Приют у Билла". Билл и есть тот самый трактирщик. Он то и расскажет тебе все подробности. О письме родным не сообщай, как и о моей смерти. Скажи, что решил один развеяться, отдохнуть от столицы. Хотя, они и не будут спрашивать. Они же год назад отчалили за океан, в Нью-Йорк. И, Джек, большая просьба: в доме оставь все, как есть. И ни в коем случае не открывай бабушкину комнату (на ней висит замок). Ни при каких обстоятельствах не открывай. Иначе может случиться нечто, из рамок вон выходящее.
Твой дед Арчибальд Доусон. 21 июня 2016 года.
P.S. Нотариус тебе передаст копию завещания. Оригинал хранится у того же Билла. Поверь, так было надо сделать".

"Все наверное помнят как в детстве мальчишки, а иногда и девчонки играли в войнушки. Знайте, бегали такие с палками, представляя, что это настоящие пистолеты и мечи. "Убивали" различных монстров, зомби, пиратов и, в общем-то, всех тех, кто стоял на нашем пути. После того как мы обстреливали своих друзей разноцветными пульками, нас загоняли родители домой, и мы с надутыми щеками заканчивали войну. Эх, как бы я хотел, чтоб и сейчас всё можно было закончить так же легко".

- Ээвааан!
- Что?!
- Где, Сара, чёрт возьми?!
- Она была в верхнем секторе
- Вот чёрт, мы же их туда загнали!
- Чтоо?! Твою мать. Макс, прикрой меня! - я перепрыгнул через единственное препятствие, которое разделяло меня и этих кровожадных монстров и рванул вверх по лестнице. Поднявшись на верхний сектор, я растерянно начал искать девушку.
- Саара!!! - я услышал какие-то крики и увидел как толпа зомбаков кого-то окружили и пытались напасть. Недолго думая, я напролом понёсся туда, периодически отстреливая бошки живым мертвецам. Я сумел разглядеть девушку, пытавшуюся отбиться автоматом от как можно большего количества зомби.

Мы те, кто никогда не узнает, что такое любовь
И счастье.
Мы те, которых преследуют одни лишь беды
И ненастья.

И, возможно, мы
Так и не раскроем кандалы,
В которые заковали нас
Эти черти.
И, возможно, что
Нас не спасет никто,
Разве что мы сами
Победим.

В моей жизни был сложный период, я не могла забеременеть. Мужчины уходили от меня, они хотели семью. Зачем им женщина, которая не может дать потомство? Все разговоры об усыновлении не принимались. А мои попытки выяснить почему я не могу иметь детей не увенчались успехом. Врачи разводили руками, а в церкви говорили, что всему свое время, и нужно ждать. Если я не могу родить, то моя цель в другом.
Так было до тех пор, пока я не встретила Вадима. Мы стали встречаться, а затем жить вместе. Сначала он очень жалел меня, но потом понял, что это делу не поможет. Я очень боялась, что он уйдет от меня, как все предыдущие мужчины. Но Вадим не ушел, наоборот он стал поддерживать меня, возил по клиникам и мы вместе пытались разобраться в чем же причина моего бесплодия. Врачи были бессильны. Тогда Вадим предложил съездить в одну деревню, где жила старая бабка, которая была колдуньей. Мне не совсем хотелось связывать возможную беременность и колдовство, но выбора не было, так же, как и надежды.
Деревня находилась от города очень далеко, мы ехали весь день. Я очень устала, и совсем не было настроения. Столько раз я чувствовала, что нужно развернуться и забыть об этой жуткой мысли, но Вадим не хотел слушать.

Он мерно постукивал костяшками пальцев по столу.
- Ну что говоришь - решил устроиться на новую работу? А не боишься, что с тобой здесь что-то случиться? Район опасный, да и публика местная в покое не оставит. - Мужчина напротив не вызывал приятных эмоций. Вместе с напыщенным лоском во всем его внешнем виде проскальзывала какая-то двусмысленность. Будто говорил он одно, а думал совсем о другом.
- А чего ж мне боятся? Я не из пугливых. Много чего в жизни повидал. Не думаю, что здесь есть чем меня удивить. - Ответил молодой парень лет 26 в темных очках и замшевой куртке. - Я всегда готов к опасностям.
- Готов, говоришь. Ну ладно, посмотрим. Открой-ка эту шкатулку. - Рука незнакомца повернулась в сторону небольшой шкатулки серебристого цвета, украшенной драгоценными камнями. - Открой, открой, тебе наверняка понравиться то, что ты там увидишь. - Ухмылка не слезала с его лица.

Парень действительно был не из робкого десятка. Он не один год провел в местах, которые другим людям не приснились бы и в страшном сне. Катакомбы, небольшие городишки со странными жителями. Не раз ему приходилось сталкиваться с ведьмами и колдунами разных мастей. Вот и в этот раз друзья по интересам посоветовали сходить ему к одному человеку. Он предлагал работу с весьма специфическим уклоном. Каким - это и предстояло выяснить. И Владимир (а именно так звали парня) не нашел ничего лучше, кроме как напроситься на встречу. С единственным условием от незнакомца. Там должен быть только он один.

Этим дождливым осенним вечером Макс, как всегда, без настроения ввалился в свое любимое питейное заведение "Рашн Традишн". О значении названия он не задумывался никогда, как и, наверное, каждый посетитель Традишна. Кое-как доковыляв до барной стойки, он опустился на свое привычное место и попросил бармена плеснуть "как обычно". И принялся употреблять вовнутрь мерзкое пойло.
У Макса здесь не было ни друзей, ни знакомых, поэтому он слегка удивился, когда к нему подсел мужчина и заказал два крепких виски "для себя и вот этого молодого человека", кем и являлся Максим.
- Простите, Вы, кажется, меня с кем-то перепутали, - холодно сказал Макс, а сам подумал, что щедрый гость уже слегка поддатый, раз угощает первого попавшегося виски.
- Может быть. А может и нет. Вы ведь успешный начинающий предприниматель, ни в чем не нуждающийся и имеющий в кармане все благи, о которых только помышляет человечество?
Макс хотел в ответ сострить что-нибудь обидное, чтобы незнакомец не лез со своими подколами, но желание пропало, как только он поднял взгляд на незнакомца и оглядел его полностью: на вид - лет тридцать, оранжевые волосы уложены в форме пламени, языки которого стремятся ввысь. Один его глаз горел зеленым, другой - синим. Одета на нем была коричневая куртка, как раз для дождливой осенней погоды. Странно, что другие посетители не обращают на него никакого внимания.