Дениса часто отправляли к деду в деревню на лето, поэтому новость о предстоящей поездке не стала для него чем-то удивительным.
– Ну, ма-ам, я каждое лето провожу у деда. Там скучно, нет моих друзей, а по телевизору показывают только новости и репортажи из церкви, – Денис театрально вздохнул и постарался надавить на жалость, но его мать, воспитанная по суровым традициям СССР, жалости не знала.
– Ну и ничего страшного, поможешь ему грядки полоть, за хозяйством следить. Труд тебе на пользу, вон какой здоровый лоб вымахал, а помощи по дому не дождешься, – Вера Леонидовна, не слушая недовольства сына, собирала его вещи в небольшую дорожную сумку. Денис мог бы и сам, но тогда она бы волновалось, что сынок, будучи не слишком внимательным к мелочам, мог забыть что-то важное дома. – Ложись спать, тебе завтра рано вставать.
Раннее утро и продолжительная поездка прошла для Дениса как в тумане. Более-менее он проснулся и осознал реальность только тогда, когда Леонид Алексеевич крепко пожимал ему руку в знак приветствия.
– Ну, ма-ам, я каждое лето провожу у деда. Там скучно, нет моих друзей, а по телевизору показывают только новости и репортажи из церкви, – Денис театрально вздохнул и постарался надавить на жалость, но его мать, воспитанная по суровым традициям СССР, жалости не знала.
– Ну и ничего страшного, поможешь ему грядки полоть, за хозяйством следить. Труд тебе на пользу, вон какой здоровый лоб вымахал, а помощи по дому не дождешься, – Вера Леонидовна, не слушая недовольства сына, собирала его вещи в небольшую дорожную сумку. Денис мог бы и сам, но тогда она бы волновалось, что сынок, будучи не слишком внимательным к мелочам, мог забыть что-то важное дома. – Ложись спать, тебе завтра рано вставать.
Раннее утро и продолжительная поездка прошла для Дениса как в тумане. Более-менее он проснулся и осознал реальность только тогда, когда Леонид Алексеевич крепко пожимал ему руку в знак приветствия.
– Ну что, Дениска, как дела? Как учеба в школе? Небось уже с девочкой какой дружишь, а? – Леонид Алексеевич, имея солидный стаж курения, хрипло засмеялся, похлопывая внука по плечу.
– Какие девчонки, деда! Мы с пацанами недавно из кружки для термоса собирали бомбу. Правда, она не взорвалась и вообще развалилась потом, но все равно интересно было! А в школе неинтересно, уродские уроки, эта геометрия с треугольниками. Ну вот зачем мне доказывать, что он равнобедренный? Я же вижу, что у него бока равны. Пустая трата времени, – покачав головой так, будто вместо школьных уроков он мог заниматься проектировкой ракет, Денис поднял свою сумку и зашагал к дому. Ссылка в деревню уже состоялась, отпираться было поздно, поэтому он просто смирился.
– А как тут в деревне? Есть что-нибудь новое? – бросив сумку под лавку, Денис уселся сверху, ожидая, когда дед нальет ему чай. Малиновый, с ложкой меда, листьями смородины и сваренный на костре – рецепт, который так умело исполнял только Леонид Алексеевич. Ради одного только этого чая Денис мог согласиться приехать в деревню.
– А чего тут у нас... Бабу Маню помнишь? Померла с полгода назад. Вот-с... а так, потихоньку, помаленьку... Живем. А, коза моя, Дунька, двоих козлят принесла, – дед Леонид неспешно прохаживался по кухне, ставя на стол корзинку с печеньем и разливая по двум чашкам ароматный чай. – Ох, Дениска, запамятовал я совсем, баньку-то тебе не затопил... ай, дурная голова.
– Да ладно, ночью потом искупаюсь, все равно режим сбился и допоздна не сплю, – пожав плечами, Денис уже уплетал печенье и запивал его чаем.
– Ночью? Ты что, после двенадцати там Банник хозяйничает, даже не думай, – покачав головой Леонид Алексеевич задумчиво потер бороду, думая, как быть.
– Какой Банник? Деда, ты что, в сказки веришь? – Денис скептически изогнул бровь, даже кружку в сторону отставил, готовый начать спорить.
– Банник, Дениска – это злой дух, он не только с ума свести может, но и до смерти замучить. Не гневи Бога, не ходи ты в баню после полуночи, – Леонид Алексеевич покачал головой, давая понять, что на этом дискуссия окончена.
Денис лишь хмыкнул и встал из-за стола.
– Ладно, я пойду, вдруг Женьку и Виталика встречу, – выскочив из дома, он помчался по заученной дороге к домам, что расположились в самом конце улицы. Повиснув на небольшом заборе, Денис приложил ко рту ладони на манер рупора.
– Женька!! Виталик!!
Закричав, что есть сил, он на мгновение замолчал и прислушался. Когда ответа не последовало, он прокричал ещё раз. А затем ещё. Пока из дома наконец не высунулись две конопатые головы.
– Денчик, ты решил всю округу на уши поднять? – поскольку парни были близнецами, Денис редко мог отличить, кто из них кто, пока один не назовет другого по имени.
– Да ладно вам, пойдемте погуляем, а?
Компания закадычных друзей воссоединилась уже через пятнадцать минут.
– Мы в лесу недавно такое место крутое нашли! Там лестница в землю уходит. По-любому, там какой-нибудь немецкий бункер или типа того.
– Ни фига себе. Я могу похвастаться только тем, что мой дед в сказки верит.
– В смысле? – Женя и Виталик задали этот вопрос хором и даже остановились, уставившись на Дениса.
– Ну... он мне сегодня про Банника рассказал. Мол, что тот меня за ухо на фонаре повесит, если я после полуночи в баню зайду, – Денис развел руками и хотел было посмеяться, но, увидев серьезные лица друзей, как-то стушевался.
– Да как бы тебе сказать... Это правда. Помнишь, пару лет назад у нас тут в селе был мальчишка, на пару лет старше, Максим, он еще затрещины нам давал постоянно? Ну вот, он пару месяцев назад решил всем доказать, что никаких чертей не существует и решил переночевать в бане... – братья загадочно замолчали, выдерживая драматическую паузу.
– И что с ним стало?
– Мамка его утром дверь открывает, а он лежит в углу, кишки по стенам висят, как гирлянда, все кровью измазано, сам Максим седой весь и на лице дикий ужас. Врачи сказали, умер от остановки сердца. Но ходят слухи, что когда кишки из него выдирали, он ещё живой был.
Денису показалось, что у него из-под ног земля ушла. Так ему стало жутко от рассказа, что слегка коленки задрожали.
– Вы же меня разводите просто, да?
– Да зачем нам? Спроси у деда, если нам не веришь.
Братья хотели было ещё что-то добавить, но тут вдали раздались крики их матери, гневно требующие, чтоб они оказались дома сию же минуту.
– Блин, походу узнала, что мы её любимую вазу использовали, как блок ракеты и разбили в саду, – Женя прикрыл голову руками, словно на ментальном уровне ощутил подзатыльник, который им посылала мать. – Ладно, мы побежали, в баню после полуночи не ходи!
Денис еще некоторое время постоял, а потом неспешно поплелся домой, думая, чем же ему занять себя на остаток дня.
Ближе к вечеру, когда солнце уже село, Леонид Алексеевич принялся стелить постели.
– Дениска, долго не шастай, завтра рано утром на рыбалку пойдем, – покивав для вида, он некоторое время полежал в кровати, послушал храп деда и решил выйти на улицу, погладить кошку Мусю.
Походив по участку некоторое время, вольную красавицу с ушами и хвостом он так и не нашел, зато наткнулся на баню. Зайти внутрь ему как-то не хватило смелости, но любопытство не унималось, поэтому он решил заглянуть внутрь через окно. Прижав ладони к стеклу, Денис некоторое время всматривался, пытаясь разобрать что-нибудь в темноте.
Тут перед его глазами мелькнула темная макушка. Еще миг – и он видит лицо Максима. Жив-здоров и чего братья ему наговорили всякой дурости?! Но что он вообще делает в бане его деда? Денис хотел было что-то спросить, но замер, видя, как рот Максима исказился в немом ужасе. Проходит еще пара секунд и какая-то мощная сила впечатывает его то в одну, то в другую стену. Денис не видит, кто именно это делает, но замечает, как на футболке расползаются три кровавые линии, словно от когтистой лапы. Кто-то невидимый рывком вырывает кишечник Максима и раскидывает его по стенам, цепляя его на крючки для полотенец. Дениса тошнит. Он не может отвернуться, словно чья-то сильная рука давит на затылок и заставляет его смотреть. Слезы крупными каплями катятся по его щекам. Глаза почему-то тоже не получается зажмурить, единственное, что Денис может – чувствовать, как по позвоночнику липкой змеей ползет страх. Картина кровавой бойни стоит перед глазами, а Максим, истощенный, седой и измученный из последних сил забивается в угол, где и умирает, навечно застыв с гримасой животного ужаса на лице. Что он увидел – Денис не хочет знать. Ему страшно, его трясет, его жутко тошнит. Когда способность двигаться возвращается к нему, он бежит в дом и забивается под одеяло, словно то убережет его от всех кошмаров. Стоит ему закрыть глаза, как в памяти тут же всплывает мертвый Максим. От всего этого тошнит, поэтому Денис не сомкнул век до самого утра.
– Дениска, вставай, пойдем... мать честная, Денис, что это с тобой? – Леонид Алексеевич обеспокоенно берет внука за плечи и слегка встряхивает, чтоб привести в чувства.
– Там... Там... Максим, он... он...
– Ты что, в баню после полуночи ходил?!
– Нет, я смотрел... а там он...
– Ну все, все, Дениска, успокойся, это Банник с тобой играл, пойдем, я тебя чаем напою, валерьянки накапаю.
– Какие девчонки, деда! Мы с пацанами недавно из кружки для термоса собирали бомбу. Правда, она не взорвалась и вообще развалилась потом, но все равно интересно было! А в школе неинтересно, уродские уроки, эта геометрия с треугольниками. Ну вот зачем мне доказывать, что он равнобедренный? Я же вижу, что у него бока равны. Пустая трата времени, – покачав головой так, будто вместо школьных уроков он мог заниматься проектировкой ракет, Денис поднял свою сумку и зашагал к дому. Ссылка в деревню уже состоялась, отпираться было поздно, поэтому он просто смирился.
– А как тут в деревне? Есть что-нибудь новое? – бросив сумку под лавку, Денис уселся сверху, ожидая, когда дед нальет ему чай. Малиновый, с ложкой меда, листьями смородины и сваренный на костре – рецепт, который так умело исполнял только Леонид Алексеевич. Ради одного только этого чая Денис мог согласиться приехать в деревню.
– А чего тут у нас... Бабу Маню помнишь? Померла с полгода назад. Вот-с... а так, потихоньку, помаленьку... Живем. А, коза моя, Дунька, двоих козлят принесла, – дед Леонид неспешно прохаживался по кухне, ставя на стол корзинку с печеньем и разливая по двум чашкам ароматный чай. – Ох, Дениска, запамятовал я совсем, баньку-то тебе не затопил... ай, дурная голова.
– Да ладно, ночью потом искупаюсь, все равно режим сбился и допоздна не сплю, – пожав плечами, Денис уже уплетал печенье и запивал его чаем.
– Ночью? Ты что, после двенадцати там Банник хозяйничает, даже не думай, – покачав головой Леонид Алексеевич задумчиво потер бороду, думая, как быть.
– Какой Банник? Деда, ты что, в сказки веришь? – Денис скептически изогнул бровь, даже кружку в сторону отставил, готовый начать спорить.
– Банник, Дениска – это злой дух, он не только с ума свести может, но и до смерти замучить. Не гневи Бога, не ходи ты в баню после полуночи, – Леонид Алексеевич покачал головой, давая понять, что на этом дискуссия окончена.
Денис лишь хмыкнул и встал из-за стола.
– Ладно, я пойду, вдруг Женьку и Виталика встречу, – выскочив из дома, он помчался по заученной дороге к домам, что расположились в самом конце улицы. Повиснув на небольшом заборе, Денис приложил ко рту ладони на манер рупора.
– Женька!! Виталик!!
Закричав, что есть сил, он на мгновение замолчал и прислушался. Когда ответа не последовало, он прокричал ещё раз. А затем ещё. Пока из дома наконец не высунулись две конопатые головы.
– Денчик, ты решил всю округу на уши поднять? – поскольку парни были близнецами, Денис редко мог отличить, кто из них кто, пока один не назовет другого по имени.
– Да ладно вам, пойдемте погуляем, а?
Компания закадычных друзей воссоединилась уже через пятнадцать минут.
– Мы в лесу недавно такое место крутое нашли! Там лестница в землю уходит. По-любому, там какой-нибудь немецкий бункер или типа того.
– Ни фига себе. Я могу похвастаться только тем, что мой дед в сказки верит.
– В смысле? – Женя и Виталик задали этот вопрос хором и даже остановились, уставившись на Дениса.
– Ну... он мне сегодня про Банника рассказал. Мол, что тот меня за ухо на фонаре повесит, если я после полуночи в баню зайду, – Денис развел руками и хотел было посмеяться, но, увидев серьезные лица друзей, как-то стушевался.
– Да как бы тебе сказать... Это правда. Помнишь, пару лет назад у нас тут в селе был мальчишка, на пару лет старше, Максим, он еще затрещины нам давал постоянно? Ну вот, он пару месяцев назад решил всем доказать, что никаких чертей не существует и решил переночевать в бане... – братья загадочно замолчали, выдерживая драматическую паузу.
– И что с ним стало?
– Мамка его утром дверь открывает, а он лежит в углу, кишки по стенам висят, как гирлянда, все кровью измазано, сам Максим седой весь и на лице дикий ужас. Врачи сказали, умер от остановки сердца. Но ходят слухи, что когда кишки из него выдирали, он ещё живой был.
Денису показалось, что у него из-под ног земля ушла. Так ему стало жутко от рассказа, что слегка коленки задрожали.
– Вы же меня разводите просто, да?
– Да зачем нам? Спроси у деда, если нам не веришь.
Братья хотели было ещё что-то добавить, но тут вдали раздались крики их матери, гневно требующие, чтоб они оказались дома сию же минуту.
– Блин, походу узнала, что мы её любимую вазу использовали, как блок ракеты и разбили в саду, – Женя прикрыл голову руками, словно на ментальном уровне ощутил подзатыльник, который им посылала мать. – Ладно, мы побежали, в баню после полуночи не ходи!
Денис еще некоторое время постоял, а потом неспешно поплелся домой, думая, чем же ему занять себя на остаток дня.
Ближе к вечеру, когда солнце уже село, Леонид Алексеевич принялся стелить постели.
– Дениска, долго не шастай, завтра рано утром на рыбалку пойдем, – покивав для вида, он некоторое время полежал в кровати, послушал храп деда и решил выйти на улицу, погладить кошку Мусю.
Походив по участку некоторое время, вольную красавицу с ушами и хвостом он так и не нашел, зато наткнулся на баню. Зайти внутрь ему как-то не хватило смелости, но любопытство не унималось, поэтому он решил заглянуть внутрь через окно. Прижав ладони к стеклу, Денис некоторое время всматривался, пытаясь разобрать что-нибудь в темноте.
Тут перед его глазами мелькнула темная макушка. Еще миг – и он видит лицо Максима. Жив-здоров и чего братья ему наговорили всякой дурости?! Но что он вообще делает в бане его деда? Денис хотел было что-то спросить, но замер, видя, как рот Максима исказился в немом ужасе. Проходит еще пара секунд и какая-то мощная сила впечатывает его то в одну, то в другую стену. Денис не видит, кто именно это делает, но замечает, как на футболке расползаются три кровавые линии, словно от когтистой лапы. Кто-то невидимый рывком вырывает кишечник Максима и раскидывает его по стенам, цепляя его на крючки для полотенец. Дениса тошнит. Он не может отвернуться, словно чья-то сильная рука давит на затылок и заставляет его смотреть. Слезы крупными каплями катятся по его щекам. Глаза почему-то тоже не получается зажмурить, единственное, что Денис может – чувствовать, как по позвоночнику липкой змеей ползет страх. Картина кровавой бойни стоит перед глазами, а Максим, истощенный, седой и измученный из последних сил забивается в угол, где и умирает, навечно застыв с гримасой животного ужаса на лице. Что он увидел – Денис не хочет знать. Ему страшно, его трясет, его жутко тошнит. Когда способность двигаться возвращается к нему, он бежит в дом и забивается под одеяло, словно то убережет его от всех кошмаров. Стоит ему закрыть глаза, как в памяти тут же всплывает мертвый Максим. От всего этого тошнит, поэтому Денис не сомкнул век до самого утра.
– Дениска, вставай, пойдем... мать честная, Денис, что это с тобой? – Леонид Алексеевич обеспокоенно берет внука за плечи и слегка встряхивает, чтоб привести в чувства.
– Там... Там... Максим, он... он...
– Ты что, в баню после полуночи ходил?!
– Нет, я смотрел... а там он...
– Ну все, все, Дениска, успокойся, это Банник с тобой играл, пойдем, я тебя чаем напою, валерьянки накапаю.
Кинг