Ночь окутала деревню густым покрывалом тьмы, лишь проблески неясного лунного света порой прокрадывались в окно старого заброшенного дома. Время близилось к 02:30, когда я, привлечённый странными звуками, решился подняться на чердак. Я знал, что это было рискованно, но любопытство одолело страх.
На чердаке царила тишина, нарушаемая лишь моим дыханием. Вдруг из-за угла послышались глухие, пронзительные шёпоты, непохожие на человеческие голоса. Я вытянул руки к телефону и включил диктофон.
«Кто здесь?» — прошептал я, но ответа не было. Вместо этого голоса становились всё громче, они говорили на незнакомом языке, наполненные злой искажённой радостью.
На чердаке царила тишина, нарушаемая лишь моим дыханием. Вдруг из-за угла послышались глухие, пронзительные шёпоты, непохожие на человеческие голоса. Я вытянул руки к телефону и включил диктофон.
«Кто здесь?» — прошептал я, но ответа не было. Вместо этого голоса становились всё громче, они говорили на незнакомом языке, наполненные злой искажённой радостью.
Мой разум, охваченный ужасом, не хотел принимать реальность. Слова звучали как крики потерянных душ, их мольба казалась сдавленным эхом, стремящимся вырваться наружу. Я почувствовал, как холод заползает по спине, и, не выдержав, бросился вниз по лестнице, оставив чердак и его демонов позади. Запись, которую я сделал, оставалась в моём телефоне, как свидетельство того, что иногда лучше оставаться в тени, чем призывать то, что должно быть забыто.