Зло в лесу

Мы со старым приятелем, заядлым охотником, застряли в лесной глуши, в небольшой избушке с одним только окошком - дырой под потолком. Мобильный телефон здесь был вне зоны доступа, крупы и консервы остались у костра, когда чудовище выскочило из лесу, захватить их мы как-то не задумались, кричи не кричи, никто нас здесь не услышит, лесного монстра пули не берут, мы в него оба всадили по два заряда, даже не почесался... Имеем в сухом остатке - влипли, мало мне покажется...

Когда рассвело, мы выглянули из окошечка, к которому была приставлена хлипкая лестница. Чудище сидело мордой к нашим дверям и собиралось так сидеть сколько понадобится. По морде было понятно - голодное. Рядом с ним валялись окровавленные ошмётки - Волчок, спасший нас ценой жизни. Надолго ли?

- Вспоминай, братан, что тебе ещё дед рассказывал, а то я уже голодный как эта пакость за дверями.
- Чего вспоминать, я же не верил, думал - лесные сказки, - огрызнулся Стас.
- Во, сказка сидит, можешь проверить.
Стас со злостью залез на лестницу и начал палить по чудовищу из окошка.
Лохматая мерзость даже не посмотрела в его сторону, так мне Стас сказал.
- Сдохнем мы здесь с голоду, - сказал Стас, когда настал вечер.
- От голода сдыхают за 30 дней, нас хватятся, будут искать.
- Ага, пока прочешут тайгу, да и если кто сюда выйдет... - Стас мотнул головой в сторону чудовища за дверью, - нам не помогут.
- Сколько ему жратвы надо?
- Не знаю, дед вроде говорил, человеческое жертвоприношение...
- Значит, либо один из нас, либо спасатель, если таковой появится. Невесёлый выбор.
Мы со Стасом посмотрели друг на друга.
- Будем ждать спасателей, - не глядя ему в глаза, высказал нашу общую мысль я.

В крепко сколоченной сторожке не было ни фига, ни еды, ни воды, ни тюфяка, кто и зачем построил её, было совершенно непонятно. Есть особо не хотелось, куда сильнее доставала жажда. К концу третьего дня, мы сгребли весь снег, который могли достать со стены из окошка сторожки, Стас уже и в струночку вытягивался и прикладом подтягивал те небольшие комочки пороши, что попали на брёвна. Страшилище сидело, спокойное и целеустремлённое.

На четвёртый день Стас начал бредить. По его бредням выходило, что дед его сказывал, будто страшилище раз в поколение нападало на охотника в лесу. Никогда охотник не побеждал в схватке, но лесное страшилище, поглотив жертву, успокаивалось на долгие десятки лет и защищало за это деревенских от любой напасти в лесу. За принесённую раз в поколение жертву никогда не терялись в лесу деревенские дети, не тонули в болотах, рыскавшие за ягодой бабы, ни разу не были порваны волками - медведями охотники. Словно дух охотника вселялся в лесного монстра и присматривал за деревней. И вроде, было это даже честью для охотника, быть избранным для смертельной схватки с лесным духом. И вроде, даже удостоился этой чести отец Стаса, когда тот был мальцом. Ну, это объясняло, почему Стасовой семье всегда была честь, а рано осиротевшего Стаса растили заботливо всей деревней. Когда Стас впал в забытие, я украдкой отхлебнул воды из фляги, которая аккуратно покоилась у меня за пазухой всё это время. Жаль, что она была не ведерная, но голова у меня пока была ясной.
В суеверия я не верил, но в монстра, сидевшего под дверями не верить было трудновато, так что приходилось соображать, исходя из того, что говорил мне бредивший от жажды Стас. Лесному духу нужен опытный охотник. Так пусть он его и получит.

Я снял со Стаса охотничью куртку, в ней его было неудобно волокать. Стас жалобно что-то мычал. Открывать двери перед монстром мне не хотелось, вдруг он не поймёт, кто из нас двоих тянет на охотника больше. Пришлось затаскивать тушку друга на лестницу. То что он пролезет в окошко я уже знал, худенький, жилистый Стас высовывался из окна запросто, добывая крохи снега. У окна на свету Стас пришёл в себя, посмотрел мне в глаза и понял. С неожиданной, звериной быстротой выхватил охотничий нож из-за пояса, мне удалось отвести удар, мы свалились с лестницы на пол, начали бороться, смертельный ужас придавал другу сил, но ненадолго, в борьбе я сумел выхватить у него из руки нож и пырнуть его в живот, силёнки меня тоже покидали быстро.
- Гнида, - прошипел друг.
- Да, - ответил я.
Да, я сволочь, да, я покупаю себе жизнь ценой его жизни. Но он тоже согласился откупиться от монстра человеком, который, может, прямо сейчас идёт по лесу, не подозревая о поджидающем монстре. Так что сам - не святой.
Глаза у Стаса закатились, однако, по клокотанию в груди было ясно, что он ещё жив.

С неимоверным трудом дотащил я его по лестнице до окошка под потолком, просунул, подтолкнул напоследок, выглянул на упавшее тело. Монстр не спеша поднялся и направился к Стасу. Лениво поднял его тело, но раздирать не стал, вместо этого раззявил огромную пасть и начал всасывать что-то над головой Стаса.
Тот открыл глаза, лапы монстра подняли его достаточно высоко, я мог хорошо видеть его лицо. Губы друга зашевелились и я услышал полустон-полувздох:
- Душу... - После этого глаза закрылись, тело обмякло. Монстр уронил его, как ребёнок фантик от конфеты.
- Ну, всё, - облегчённо подумал я, - подожду, когда эта тварь уйдёт в лес на следующие 30 лет и домой, домой, к тёплой печке и холодному пиву.
Однако, монстр никуда не собирался уходить. Страшная морда пялилась на меня с совершенно разумным выражением в глазах. И оно не сулило ничего хорошего.

Когда чудовище неторопливо направило стопы к дверям сторожки, я понял, что дух леса управляется теперь не смелым, самоотверженным охотником, готовым умереть, защищая деревню, а малодушным парнем, которого я же и убил. Лесной дух теперь сыт, силушки на тридцать лет вперёд, а, значит, разнести дверь в сторожку ему не составит никакого труда.