Ядовитый туман мягко успокаивал оставшихся: даемиты, почувствовавшие, что к их самому сокровенному, самому дорогому подбирался враг, повыскакивали из своих гнёзд, как сорняки из земли после дождя, а затем, вдохнув пары, лениво осели на землю, свернулись кольцом и уснули, не в силах сопротивляться возникшему желанию погрузиться в царство Морфея; Рейн продолжала идти, скользила по грибовидным островкам, иногда шла по воде, затянутой тиной, но старалась держаться подальше от тех споровидных растений, что изрыгали зелёное облако: здесь, в этом абсолютно бесконечном месте, поглощённом тьмой, только этот газ и был единственным источником света, оседающим на породах изумрудной пылью. Ползучих тварей было слишком много: дампиру казалось, что она шла не по земле, а по ним самим. Живые каменные артерии, пульсирующие от чужого вмешательства, тянулись по всему периметру пещеры, и полукровка решилась запрыгнуть на них: ветви пытались скинуть её, но она держалась, зацепившись за них клинками и осматривалась: цветок-глаз – единственное существо, сохраняющее рассудок, - вопросительно моргал, будто смеялся над тщетными попытками девушки добраться до сокровища Аргентинских подземелий.
Но Рейн была слишком сосредоточена на главной миссии: встав, она быстро побежала по тросу, пока внизу кипел ядовитый газ, в котором варились сонные демонические черви. Последний подъём, последнее место, где она найдёт то, что давно искала: дампира пугало такое количество даемитов: они внизу, прямо под ней, и это по-настоящему жутко – она не желала с ними столкнуться. Особенно – не хотела разбудить их.
- О, Господи! – казалось, что с каждым пройденным метром море из этих тварей разливалось всё больше. - Как же их тут много! Успокойся, Рейн, ты справишься. Просто веди себя тихо, - успокаивала себя девушка, перепрыгивая с одной ветви на другую.
Но удача именно в этот момент отвернулась от неё: она оступилась, но успела вовремя зацепиться за край ободка гигантской шляпки, и несколько ломтиков, треснувших под весом, полетели прямиком во тьму, поднимая брызги волн... Шумели в абсолютной тишине. Рейн взгромоздилась наверх, наблюдая за охранниками древнего храма: даемиты тут же подскочили, их сон как рукой сняло, они зарычали и стали ползать повсюду, пытаясь найти того, кто нарушил их покои. Дампир притаилась, присаживаясь на корточки и прячась в тени; монстры обследовали территорию, разнюхивали каждый угол... Странные растения вновь выдохнули зелёным газом, и те черви, что попали в ядовитый капкан, вновь свернулись, проваливаясь в глубокий сон.
- Я труп, - оценила обстановку Рейн, осматривая храм. Даемиты, как костяшки в домино, падали один за другим; как по щелчку пальцев – некоторые из тварей сваливались из гнёзд в чёрную воду и пропадали в её глубине. Дампир сглотнула, поднимаясь на ноги и, запрыгнув на очередную ветвь, продолжила бежать.
Впереди показалось то, что она, наверно, и искала: под гигантским костяным позвоночником, с торчащими рёбрами, что вжился за много лет в верхушку пещеры, натянутый, словно на тросах, в окружении лопастей какого-то гигантского механизма из толстого металла, уже проржавевший, висел что-то такое, что напоминало дампиру каштан – кривое, круглое, с небольшой дырой, откуда исходил ярко-голубой свет. Дампир бежала к эдакому «сундуку с сокровищем», старалась не шуметь, не попадаться на глаза мерзким озлобленным тварям, прыгала от одной ветки к другой, цеплялась за них клинками... И вскоре оказалась на одной из лопастей машины, больше похожей на пилу, пытающейся в прошлом отделить хранилище древнего артефакта от остального мира. Она даже не представляла, как такая громадина смогла пробить брешь в толстых стенах подземного комплекса: возможно, что и здесь замешаны какие-то демонические трюки. Рейн даже не стала искать варианты ответов на свои многочисленные вопросы, клубком свернувшиеся в голове: наконец, оказавшись на краю металлической балки, она прыгнула с неё на сферу, зацепляясь гарпуном о каменистую поверхность: чуть съехала, но удержалась. Рейн оглянулась: даемиты всё ещё спали, не обращая никакого внимания на шум, исходивший от полукровки. Дампир потянула за цепи, взгромоздилась наверх, прыгая в небольшую дыру, оказываясь внутри сердца гигантского храма: там ничего не было, кроме... неужели именно он и есть артефакт? Обитый колючими ветвями среди драгоценных пород затесался череп: хрустальный, светящийся так ярко, что у Рейн заслезились глаза. И ради него ей пришлось столько пробираться сюда?
- Хрустальный череп Белиара. И из-за этого такая суматоха? Из-за какой-то стекляшки?
Разрубая ветки клинками, дампир взяла в руки безделушку, покрутила её в руках, осматривая; череп как череп – ничего особенного. Она уже хотела вернуть артефакт на место, как неожиданно что-то в нём заискрилось, засветилось ярко-красным, и Рейн присмотрелась: в глазнице находился... настоящий глаз! Бордовый, с вертикальным зрачком, блестящий золотом... яростью, силой. Полукровка аккуратно вытащила его, возвращая череп на место, и живые ветви обняли то, что у них отобрали минутами ранее.
- Ага! Настоящая реликвия находится внутри черепа: глаз.
Глаз лежал в ладони Рейн шариком от настольного тенниса; она готова была сжать руку, бежать из этого проклятого места, но даже не заметила как, не моргая, смотрела на артефакт, медленно приближая его к своему лицу. А затем резко вогнала его в себя; девушка закричала от боли так громко, что чуть не надорвала связки; у неё тело всё пекло, внутри жгло так, будто во все органы загнали раскалённые спицы; она упала на спину, кувыркалась, билась в истерике, а чёртова реликвия приживалась в ней, занимая своё коронное место, затуманивая разум, даря порцию невероятного боли, страха, превращая дампира в послушную марионетку.
Она умирала уже во второй раз...
Дампир прикрыла глаза, понимая, что с такой яркой жгучей волной боли ей не справиться. Последнее, что она почувствовала, так это толчок, что мягко успокаивал и погружал её во тьму...
***
Неизвестно, сколько по времени она тут пролежала, но Рейн резко вскочила с места, когда возле её лица упал большой камень; ещё бы чуть-чуть, и её голову размозжило бы в кровавую кашу. Дампир всё ещё чувствовала слабость, головокружение, её слегка подташнивало, но она прекрасно понимала, что ей нужно скорее выбираться.
- Вот дерьмо! – только и успела выругаться полукровка.
На ватных ногах, взявшись за клинки, она выбралась на поверхность сферической клетки, оказываясь на поверхности: храм разрушался. Огромные скалистые глыбы падали в воду, поднимая гигантские волны, что затапливали собой дома, в которых гнездились сонные даемиты. Некоторые из монстров вышли наружу, бросились наутёк, понимая, что если останутся здесь, то их погибель неминуема. Рейн схватилась за голову: ей казалось, что у неё в висках засел дятел, долбящий в ней огромную дыру. Всё, что развернулось перед ней, было настолько явным и чётким, что дампир удивилась, ведь она видела теперь намного глубже, чем был мир на самом деле: она видела не просто пещеру, заполнившуюся монстрами, а всё её строение, каждый путь, дарующий ей выход на свободу. Чувствовала сердцебиение, бьющееся в ушах барабанами, тех существ, что здесь обитали. Зрение, слух, обоняние – оно будто увеличилось в сто раз. Дампир, почувствовав, как её повело, чуть не оступилась и не провалилась обратно, но удержалась, пыталась проморгаться.
- Что это?... Что это за?... Я... Я чувствую...
Дерьмово!
- Глаз Белиара... Он в моей голове!
Глыбы падали дождём; всё колыхалось, сдвигалось – Рейн мутило, и она, присев на колени, рукой держась за каменистую поверхность, осмотрелась: как оказалось, что землетрясение происходило отнюдь не из-за того, что она украла самое ценное подземного мира: по всему комплексу цепочкой распространялись взрывы, и один из них спровоцировал обвал, за которым, как оказалось, притаились солдаты немецкой армии. Огромная буровая машина дробила каменные плиты в мелкую крошку; дампир поняла, что ей нужно немедленно покинуть эту зону, срочно эвакуироваться, иначе она, как и всё это место, станет забытым прошлым в стёртых архивах истории.
Она бежала по ветвям, что отрывались от стен, увернулась от падающих лопастей, погребших с собой те самые растения, испускающие ядовитый газ; многие гнёзда даемитов были разорены, но Рейн уже не было до этого никакого дела: она прыгала с одного жилистого троса на другой, в конце концов, приземляясь на край берега, где немецкие солдаты продолжали устанавливать взрывчатку.
- Вот дерьмо! Скиньте туда весь динамит! Мы должны взорвать это место! – голосил один из фрицев. - Быстрее! Быстрее! Кидайте всё!
- Крюгер! Майер! Загрузите эту штуку взрывчаткой и взорвите всё тут к чёрту! Быстрее! Быстрее! Нельзя останавливаться! Загружайте всё! Нужно ещё больше взрывчатки! – поддакивал второй.
- Боже!
Дампир выставила руки с клинками, пробегая мимо фрицев, и те попадались под острые тесаки, что перерубали их напополам. Рейн проскользнула за бур, влезла внутрь кабины и убрала ручной тормоз, и машина, стоящая на склоне, покатилась вниз, придавливая собой оставшихся в живых немцев и ящики со взрывчаткой, которую те ещё не успели установить.
- Берегите ваши святые задницы! – отсалютовала полукровка, наблюдая за тем, как бур падал в пещеру к даемитам.
Но она не ожидала, что перед смертью один из ублюдков успеет нажать на детонатор: оглушительная волна озарила ярким светом весь древний храм. Он пронёсся эхом по всему комплексу: огонь пожирал всё на своём пути: солдаты, даемиты, другие монстры, живой храм... Всё оставалось в прошлом. Рейн бросилась вперёд, в узкий проход, прыгнула внутрь, бежала, лишь бы спастись.
Взрывная волна шла за ней по пятам.
- О, Господи! – казалось, что с каждым пройденным метром море из этих тварей разливалось всё больше. - Как же их тут много! Успокойся, Рейн, ты справишься. Просто веди себя тихо, - успокаивала себя девушка, перепрыгивая с одной ветви на другую.
Но удача именно в этот момент отвернулась от неё: она оступилась, но успела вовремя зацепиться за край ободка гигантской шляпки, и несколько ломтиков, треснувших под весом, полетели прямиком во тьму, поднимая брызги волн... Шумели в абсолютной тишине. Рейн взгромоздилась наверх, наблюдая за охранниками древнего храма: даемиты тут же подскочили, их сон как рукой сняло, они зарычали и стали ползать повсюду, пытаясь найти того, кто нарушил их покои. Дампир притаилась, присаживаясь на корточки и прячась в тени; монстры обследовали территорию, разнюхивали каждый угол... Странные растения вновь выдохнули зелёным газом, и те черви, что попали в ядовитый капкан, вновь свернулись, проваливаясь в глубокий сон.
- Я труп, - оценила обстановку Рейн, осматривая храм. Даемиты, как костяшки в домино, падали один за другим; как по щелчку пальцев – некоторые из тварей сваливались из гнёзд в чёрную воду и пропадали в её глубине. Дампир сглотнула, поднимаясь на ноги и, запрыгнув на очередную ветвь, продолжила бежать.
Впереди показалось то, что она, наверно, и искала: под гигантским костяным позвоночником, с торчащими рёбрами, что вжился за много лет в верхушку пещеры, натянутый, словно на тросах, в окружении лопастей какого-то гигантского механизма из толстого металла, уже проржавевший, висел что-то такое, что напоминало дампиру каштан – кривое, круглое, с небольшой дырой, откуда исходил ярко-голубой свет. Дампир бежала к эдакому «сундуку с сокровищем», старалась не шуметь, не попадаться на глаза мерзким озлобленным тварям, прыгала от одной ветки к другой, цеплялась за них клинками... И вскоре оказалась на одной из лопастей машины, больше похожей на пилу, пытающейся в прошлом отделить хранилище древнего артефакта от остального мира. Она даже не представляла, как такая громадина смогла пробить брешь в толстых стенах подземного комплекса: возможно, что и здесь замешаны какие-то демонические трюки. Рейн даже не стала искать варианты ответов на свои многочисленные вопросы, клубком свернувшиеся в голове: наконец, оказавшись на краю металлической балки, она прыгнула с неё на сферу, зацепляясь гарпуном о каменистую поверхность: чуть съехала, но удержалась. Рейн оглянулась: даемиты всё ещё спали, не обращая никакого внимания на шум, исходивший от полукровки. Дампир потянула за цепи, взгромоздилась наверх, прыгая в небольшую дыру, оказываясь внутри сердца гигантского храма: там ничего не было, кроме... неужели именно он и есть артефакт? Обитый колючими ветвями среди драгоценных пород затесался череп: хрустальный, светящийся так ярко, что у Рейн заслезились глаза. И ради него ей пришлось столько пробираться сюда?
- Хрустальный череп Белиара. И из-за этого такая суматоха? Из-за какой-то стекляшки?
Разрубая ветки клинками, дампир взяла в руки безделушку, покрутила её в руках, осматривая; череп как череп – ничего особенного. Она уже хотела вернуть артефакт на место, как неожиданно что-то в нём заискрилось, засветилось ярко-красным, и Рейн присмотрелась: в глазнице находился... настоящий глаз! Бордовый, с вертикальным зрачком, блестящий золотом... яростью, силой. Полукровка аккуратно вытащила его, возвращая череп на место, и живые ветви обняли то, что у них отобрали минутами ранее.
- Ага! Настоящая реликвия находится внутри черепа: глаз.
Глаз лежал в ладони Рейн шариком от настольного тенниса; она готова была сжать руку, бежать из этого проклятого места, но даже не заметила как, не моргая, смотрела на артефакт, медленно приближая его к своему лицу. А затем резко вогнала его в себя; девушка закричала от боли так громко, что чуть не надорвала связки; у неё тело всё пекло, внутри жгло так, будто во все органы загнали раскалённые спицы; она упала на спину, кувыркалась, билась в истерике, а чёртова реликвия приживалась в ней, занимая своё коронное место, затуманивая разум, даря порцию невероятного боли, страха, превращая дампира в послушную марионетку.
Она умирала уже во второй раз...
Дампир прикрыла глаза, понимая, что с такой яркой жгучей волной боли ей не справиться. Последнее, что она почувствовала, так это толчок, что мягко успокаивал и погружал её во тьму...
***
Неизвестно, сколько по времени она тут пролежала, но Рейн резко вскочила с места, когда возле её лица упал большой камень; ещё бы чуть-чуть, и её голову размозжило бы в кровавую кашу. Дампир всё ещё чувствовала слабость, головокружение, её слегка подташнивало, но она прекрасно понимала, что ей нужно скорее выбираться.
- Вот дерьмо! – только и успела выругаться полукровка.
На ватных ногах, взявшись за клинки, она выбралась на поверхность сферической клетки, оказываясь на поверхности: храм разрушался. Огромные скалистые глыбы падали в воду, поднимая гигантские волны, что затапливали собой дома, в которых гнездились сонные даемиты. Некоторые из монстров вышли наружу, бросились наутёк, понимая, что если останутся здесь, то их погибель неминуема. Рейн схватилась за голову: ей казалось, что у неё в висках засел дятел, долбящий в ней огромную дыру. Всё, что развернулось перед ней, было настолько явным и чётким, что дампир удивилась, ведь она видела теперь намного глубже, чем был мир на самом деле: она видела не просто пещеру, заполнившуюся монстрами, а всё её строение, каждый путь, дарующий ей выход на свободу. Чувствовала сердцебиение, бьющееся в ушах барабанами, тех существ, что здесь обитали. Зрение, слух, обоняние – оно будто увеличилось в сто раз. Дампир, почувствовав, как её повело, чуть не оступилась и не провалилась обратно, но удержалась, пыталась проморгаться.
- Что это?... Что это за?... Я... Я чувствую...
Дерьмово!
- Глаз Белиара... Он в моей голове!
Глыбы падали дождём; всё колыхалось, сдвигалось – Рейн мутило, и она, присев на колени, рукой держась за каменистую поверхность, осмотрелась: как оказалось, что землетрясение происходило отнюдь не из-за того, что она украла самое ценное подземного мира: по всему комплексу цепочкой распространялись взрывы, и один из них спровоцировал обвал, за которым, как оказалось, притаились солдаты немецкой армии. Огромная буровая машина дробила каменные плиты в мелкую крошку; дампир поняла, что ей нужно немедленно покинуть эту зону, срочно эвакуироваться, иначе она, как и всё это место, станет забытым прошлым в стёртых архивах истории.
Она бежала по ветвям, что отрывались от стен, увернулась от падающих лопастей, погребших с собой те самые растения, испускающие ядовитый газ; многие гнёзда даемитов были разорены, но Рейн уже не было до этого никакого дела: она прыгала с одного жилистого троса на другой, в конце концов, приземляясь на край берега, где немецкие солдаты продолжали устанавливать взрывчатку.
- Вот дерьмо! Скиньте туда весь динамит! Мы должны взорвать это место! – голосил один из фрицев. - Быстрее! Быстрее! Кидайте всё!
- Крюгер! Майер! Загрузите эту штуку взрывчаткой и взорвите всё тут к чёрту! Быстрее! Быстрее! Нельзя останавливаться! Загружайте всё! Нужно ещё больше взрывчатки! – поддакивал второй.
- Боже!
Дампир выставила руки с клинками, пробегая мимо фрицев, и те попадались под острые тесаки, что перерубали их напополам. Рейн проскользнула за бур, влезла внутрь кабины и убрала ручной тормоз, и машина, стоящая на склоне, покатилась вниз, придавливая собой оставшихся в живых немцев и ящики со взрывчаткой, которую те ещё не успели установить.
- Берегите ваши святые задницы! – отсалютовала полукровка, наблюдая за тем, как бур падал в пещеру к даемитам.
Но она не ожидала, что перед смертью один из ублюдков успеет нажать на детонатор: оглушительная волна озарила ярким светом весь древний храм. Он пронёсся эхом по всему комплексу: огонь пожирал всё на своём пути: солдаты, даемиты, другие монстры, живой храм... Всё оставалось в прошлом. Рейн бросилась вперёд, в узкий проход, прыгнула внутрь, бежала, лишь бы спастись.
Взрывная волна шла за ней по пятам.