Последняя поездка

Я не знал, кто мои родители или что с ними сейчас, да и вообще не пытался узнать что-либо о них. В детском доме я узнал, что меня оставили еще в роддоме. Никто за все время даже не попытался меня усыновить, и с каждым годом меня это все меньше волновало.
Витек же попал в детский дом, когда мне было восемь лет, а он не намного был старше меня, всего на пять месяцев. Его же родители были конченными алкоголиками. Отец погиб в пьяной драке: ему сломали шею. Мать же полностью спилась и в течении года сгорела от суррогатного пойла.
Витя же знал, что у него оставалась маленькая сестра, которой на тот момент не было еще трех лет. Где она находилась и с кем, он не знал на протяжении всего времени, проведенного в детском доме.
Итак, он рассказал мне, что нашел свою сестру и нам надо срочно выдвигаться в путь, что уладил все дела и можно уже ехать на следующий день. Еще рассказал, что ее взяла на воспитание троюродная сестра матери и увезла в далекую, глухую деревню, что находилась очень далеко, где-то в Мордовии, около огромного леса. Жили там в основном те, кто работал на лесозаготовках.
На следующий день, ранним и холодным утром, мы сели в мою Ниву и отправились в путь. В одном из городов, которые мы проезжали, зашли в крупный магазин. Закупили алкоголя и разных закусок, дабы по прибытию отметить встречу.
Через четверо суток мы приехали на место. Это захолустье мне очень не нравилось. Народ тут был мрачный и многие делали вид, будто нас не существует.
Навстречу по дороге нам попался дряхлый старик, в своей старой кепке со сломанным козырьком и кривой ухмылкой.
Витек бросил на него взгляд и в ответ старик поднял правую руку, ехидно улыбаясь.
Я тогда не обратил на это особого внимания и даже ничего не заподозрил. А зря!..
Ведь его жест указывал направление куда нам ехать.
Вскоре мы нашли, где жила сестра моего друга с ее опекуншей. Когда мы подъехали к дому в конце улицы с небольшим участком земли, то остановились возле канавы для стока воды и вышли из машины.
Дом был очень старым, но вполне ухоженным и без перекосов, а вот забор - безобразный, сделанный из горбыля разной длины и толщины.
На дороге у дома стояли две женских фигуры, одна из которых была девочка лет пятнадцати, а вторая - толстая и среднего роста бабка. Обе в грязных одеждах, словно с утра до ночи работали.
Первой заговорила бабка; она даже не поздоровалась.
- Появился все-таки, знала, что рано или поздно объявишься.
Витя не обратил внимания на бабку, подошел к сестре и аккуратно ее обнял. Та же и не шелохнулась, не ответила даже взаимным жестом.
Тут я сразу понял, что она больна и очень давно. Девочка не обронила ни одного слова, было видно, что она понимала, кто перед ней, а причина такого поведения была не совсем ясна.
Но поведение её брата говорило о том, что он знал об этом. Потом, уставившись на бабку, Витя сказал ей:
- Накрывай на стол, будем отмечать.
Бабка молча пошла в сторону открытых ворот и жестом указала на входную дверь дома, с очень низким и небольшим крыльцом, из почти сгнивших досок.
Мы забрали ящик Амаретто из машины и коробку из-под яиц, которая была забита разными закусками. Вскоре мы все расположились за большим столом, накрытым старой простыней. Спустя двадцать минут стол ломился от алкоголя и закуски. К тому же, бабка достала из печки чугунок с курицей в овощах. От такого угощения мы не могли отказаться. Началось застолье с обсуждениями. В основном, вопросы задавал Витек. Бабку, как выяснилось вскоре, звали баба Настя, она и рассказала про Танюшину болезнь и почему увезла ее очень далеко из города в эту глушь.
Наступила полночь, как вдруг в ворота громко постучали и все притихли. Через мгновение по воротам стали назойливо стучать.
Витек молча встал и направился к двери, а баба Настя проводила его пьяным взглядом и ухмылкой.
Я тоже встал следом и направился за ним. Мы вышли во двор и он без малейшего колебания отодвинул засов на воротах, с легкостью открыл их.
За воротами стояли две девушки лет по двадцать пять. Откуда они взялись и почему среди ночи? Меня это озадачило, несмотря на то, что я уже изрядно подвыпил.
При виде этих девушек Танюша начала смеяться, как маленький ребенок. Баба Настя с нехарактерной ей скоростью захлопнула входную и резко закрыла ее на крючок. Из-за двери послышался уже громкий смех бабы Насти.
Я кинулся к двери, но Витек остановил меня и сказал:
- Оставь их! К черту! Потом вернемся... А сейчас, нам есть, чем заняться. Моя - та, что с рыжими волосами, - он громко рассмеялся.
Я не спорил: сама идея была мне по душе и уже представлял, как хорошо проведем время с этими лохушками.
Витек, не торопясь, открыл двери машины и поднял переднее сиденье. Жестом руки, указал на задние сиденья девушкам.
- Прошу, шельмы, садитесь, - сказал он пьяным голосом.
Смущало меня в этой ситуации практически все, ведь мы даже не знакомились с ними; создавалось впечатление, что они просто издеваются таким способом. Странно было и то, откуда они взялись здесь в столь позднее время, ведь их никто не звал. А может, их просто привлекла моя новенькая машина.
Девушки без лишних слов залезли и разместились на заднем сиденье. Следом за ними залезли и мы. Я завел машину и мы тронулись с места. Куда ехать я не знал, да и Витек не выдвинул на эту тему ни одного предложения.
Выехав на дорогу, я направил машину в сторону полей, за которыми находился лес. Я даже не особо заметил это необдуманное решение.
Витя повернулся к девушкам и отодвинул одну из них. Он достал из-под сиденья бутылку водки, которую я закинул на всякий случай еще по приезду в эту дыру. Быстро ее распечатав, он сделал большой глоток, потом запрокинул голову вверх и пустил громкую, свинскую отрыжку. Визгливым ором, как американский ковбой, Витек крикнул.
- Юу-у-ху-у!!! - и сразу же после этого смачно пернул.
Он, когда пьяный, еще та свинья!
Девушки, сидевшие позади, не воспроизвели никаких эмоций. Ни улыбок, ни отвращения на их лицах не читалось.
В то же время, когда мой друг ржал громче всех, я его материл за такой поступок. Мне даже пришлось открыть форточку, дабы проветрить салон.
Машина приближалась к лесному массиву и уже практически пересекла поле. В открытую форточку залетал холодный ветер.
Обстановка меня уже начала напрягать и с раздражением в голосе я сказал:
- Куда мы вообще едем, здесь ведь нет ничего?..
Витек не ответил, он лишь глянул на меня мельком, в его взгляде я почувствовал что-то неладное. Я сильно заволновался. Как вдруг сидевшая позади меня девушка сказала с мерзким тоном в голосе:
- Витюшка, мы уже почти приехали.
И вот тогда я не на шутку испугался, страх тьмой закрался в душу. Я ударил по тормозам, но было уже совсем поздно.
Сидевшая позади тварь уже схватила меня за горло. Последнее, что я запомнил, это злобная улыбка Витька и серия ударов в лицо и тело.
Очнулся я от холода в темноте. Все тело болело и ныло, голова словно раскалывалась. Но больше всего меня мучила жажда. Я был связан в руках и ногах. Я попытался осмотреть себя и ощутил, что у меня выбита ключица, особенно сильно болели ребра.
Мне сразу стало все ясно, Витек постарался заранее и на славу. Безысходность и дикий страх давили на меня мертвым грузом. Я понял, что это была ловушка. Но как же так!? Витек!.. Ведь мы же друзья с раннего детства! Как такое могло случиться!? Ведь мы столько прошли вместе. Я думал, что знал про него все, но, выходит, я знал недостаточно.
Я рыдал как ребенок, кричал во все горло. Но увы! Все было бесполезно. Время пролетело практически незаметно и вскоре я заметил, что наступило утро, сквозь щели в досках проглядывал солнечный свет.
Вскоре я услышал голоса и приближение чьих-то шагов. Щёлкнул металлический замок и дверь отворилась. Виктор в солнечном свете выглядел сильно пьяным и постоянно улыбался. Я понял, что сейчас произойдет нечто страшное. Я проклинал эту тварь, а он лишь хихикал, глядя своими дикими глазами на меня, словно рылся в моей душе. Я чувствовал, что меня ждет смерть. Жаль!.. Очень жаль!.. Но уже поздно...
Голосов становилось больше и некоторые я узнал. Видимо, жизнь в этой дыре начинала набирать оборот. Послышался звон ведер и плеск воды. Кто-то бегал по деревянному покрытию в соседнем домике, который находился не далеко от моего заточения. Неужели мир в последние минуты кажется настолько живым?
Он, не стирая своей ухмылки, нанес несколько ударов мне в лицо и по ребрам, тем самым сломав мне еще их несколько.
Схватил за веревку, которой были связаны мои ноги, и потащил к выходу из сарая во дворик.
Я больше не кричал, боль меня больше не так сильно волновала и мне уже не было так страшно. Я сумел разглядеть несколько фигур. Узнал бабу Настю, которая сидела за маленьким деревянным столиком и гремела металлическими предметами. Увидел тех девушек, они смеялись, того старика с кривой ухмылкой в кепке, который тоже смеялся.
Витя дотащил меня до бабы Насти и бросил возле столика. Я услышал гадкий и дебильный голосок Танюши.
- Ням-ням!!! Брати!!! Будем ням-ням!!?
Он громко засмеялся ей в ответ.
- Айда сюда, вкусненький ты наш! - Прошипела баба Настя, перерезая пленнику горло.
Боль была недолгой, а потом меня накрыло умиротворение темноты.