Чёрная вдова

Любу пожилая женщина называла не иначе, как «чёрной вдовой». А потому что этот брак с Антоном для Любоньки стал уже третьим. Причём, до умерших первых двух официальных мужей, ещё в девках, Люба потеряла и своего парня-жениха, которому так и не суждено было вернуться к своей невесте из армии. Сгинул там при непонятных обстоятельствах.
После, в первый раз выйдя замуж, молодая не прожила с законным мужем и года. Один из её прежних хахалей (как назвала его мать Антона), заявился прямо к ним в дом пьяный вдрызг и зарядил дробью сразу из обоих стволов удачливому сопернику в живот. Муж на глазах Любоньки погиб на месте. С тех пор молодая женщина стала сильно заикаться.

Но баба она была красивая, в самом соку, поэтому долго во вдовствующих девках не засиделась. Через год-два снова официально вышла замуж. За коллегу по работе. Мужик постарше и на хорошем счёту в солидной финансовой компании. К тому же его карьера складывалась очень удачно. Люба забеременела. Но тут случилось непредвиденное. Торопясь как-то домой к любимой жене из командировки, мужик не справился с управлением, и машина попала в серьёзную аварию. Пострадал не смертельно, и вроде уже встал на ноги, но... Как сказали доктора, полученная травма спровоцировала быстро прогрессирующий цирроз печени. И через несколько месяцев тяжёлой болезни и не помогающего лечения, супруг умер. А у Любы от перенесённых стрессов и переживаний случился выкидыш.

После этого молодая женщина вдовствовала несколько лет. Пока не познакомилась с Антоном. На сайте знакомств. Парень был на три года моложе Любы, но она в свои 35 ничуть не уступала ему в свежести и энергии. В общем, молодые и душой и телом подошли друг другу, крепко сблизились и, несмотря на материнские протесты, вскорости Антон предложил Любови руку и сердце.
После свадьбы, по настоянию Любы, приобрели тот самый садик у речки, по соседству с моей тёткой. Любонька ведь всегда жила в своём доме и не представляла себе счастливую жизнь в каменных стенах городской квартирки, без садика, огородика, цыпочек...

Но мать Антона так и не приняла невестку. Клеймо «чёрной вдовы» пугало пожилую женщину, не давая спокойно спать ночами и заставляя ежеминутно переживать за единственного сына, кровинушку Антона. Да и приятельница её постоянно подзуживала. Вот, мол, свела эта чертовка троих мужиков в могилу, и твово Антошеньку туда же отправит! Избавься от неё подобру-поздорову!..

Однажды, когда Антон находился в очередной служебной командировке, эта приятельница прибежала запыхавшаяся к его матери и выдаёт:
- Видела твою невестку, вдову чёрную, в церкви! Проследила... Так она свечи ставит за упокой кому-то! Не иначе Антошку хочет со свету сжить! Ой, дождёшься ты, мать, горюшка-беды на свою голову!..
И до того взбудоражила и перепугала старую женщину, что та не выдержала и решила обо всём поговорить с невесткой и вывести её на чистую воду. Немедленно!

Стоял тёплый август, и Люба все дни проводила в саду, возясь на грядках, собирая урожай и занимаясь заготовками на зиму. Она находилась уже на втором или третьем месяце беременности. От работы в офисе муж её освободил, не дожидаясь декретного отпуска. Чтобы будущая мать его ребёнка побольше дышала свежим воздухом, питалась натуральными витаминами и думала о приятном, не забивая голову дурацкими цифрами и отчётами...

Когда свекровка, вместе с решившей поучаствовать в предстоящем серьёзном разговоре приятельницей, добрались на электричке до места, уже вечерело. Пока женщины шли от железнодорожного полустанка до садов, начали сгущаться сумерки. Подойдя к участку, заметили мерцающий огонёк в полумраке деревьев. Приятельница приостановила мать Антона:
- Не торопись, Никитична. Давай подойдём тихонько и поглядим, чем там эта ведьма занимается!

Осторожно пробравшись сквозь кусты смородины по тропинке сада, приблизились к странному свечению...
Под высокой рябиной, за сколоченным из досок столиком к ним спиной сидела Люба. На столике играла пламенем церковная свечка, а в руках молодая женщина держала тетрадный листок и, читая с него, что-то наговаривала или напевала негромко. Слов было не разобрать. Подкравшихся тихонько старых тётушек хозяйка сада не замечала.
- Вот видишь, Никитишна, я как в воду глядела! Ведьма твоя Любонька! Вдова чёрная и есть! Заклятие смертное на сына твоего насылает!!!..

От этих слов в голове у матери всё помутилось, затылок пронзила резкая боль. Страх за Антошку застил глаза, и она, схватив лежавший под ногами деревянный брусок, с криком: «Ведьма, сгинь!!!» бросилась из кустов на невестку. Тяжёлая деревяшка обрушилась на голову молодой женщины, но не отскочила в сторону, а так и осталась на темени, словно приклеенная.
Люба резко обернулась, в её глазах застыли ужас и удивление. Потом, так же с широко открытыми глазами, она запрокинула светловолосую голову, обмякла и медленно сползла с табуретки на землю...
Несколько ярких крупных капель крови упали на оброненный на стол тетрадный листок.
На нём аккуратным женским почерком было старательно выведено:
«Оберег на мужа.
Сидит собака на цепи, стережёт дом хозяйский. Так бы чтоб Ангелы-хранители, сохранители охраняли, оберегали моего мужа Антошеньку, был бы он сохранён и защищён от злых людей, от лесных зверей, от любого оружия, от воды и огня, от чар женщин и дел колдуна. Слово моё крепко. Во имя Отца и Сына и Св.Духа. Аминь».

После похорон Любы, скончавшейся в реанимации через двое суток, после того как длинный ржавый гвоздь в деревяшке пробил ей голову, мать Антона осудили и дали два года в колонии-поселении.
За всё время отсидки маму сын не навестил ни разу. Приезжали к ней только приятельница с тридцатипятилетней незамужней дочерью, засидевшейся в вековухах...