В заброшенной могиле,
Смотрящей на восток,
Вдруг распустился дивный
Невиданный цветок.
На прахе человека
Он рос, тянулся вверх,
Он был красив и крепок
И белый, словно стерх.
Но вот какой-то странник,
Оставшись отдыхать,
Увидел на привале
Цветок. Решил сорвать.
А корни вдруг обвили
За миг его ладонь.
Желудок требушили,
Из вен тянули кровь.
Смотрящей на восток,
Вдруг распустился дивный
Невиданный цветок.
На прахе человека
Он рос, тянулся вверх,
Он был красив и крепок
И белый, словно стерх.
Но вот какой-то странник,
Оставшись отдыхать,
Увидел на привале
Цветок. Решил сорвать.
А корни вдруг обвили
За миг его ладонь.
Желудок требушили,
Из вен тянули кровь.
И белый стебель сразу
Стал алым, словно мак.
Блестели, словно стразы,
Глаза. Лежал трупак.
Однажды, поздно ночью
На лошади бедняк,
В седле усевшись прочно,
Домой спешил опять.
Но вдруг увидел диво -
Из ямы ярко шло.
Нагнувшись над могилой,
Увидел тот цветок.
Сказал: "Ага, попался!
Опять людей убил?"
Кинжал он вынул сразу
И стебль перерубил.
Как вился, издыхая,
Мудреный тот цветок!
Бедняк же, улыбаясь,
Навечно рядом слег.
И почва пропиталась
Тем ядом враз вокруг.
И лошадь вдруг упала,
Хоть с ней лежал колдун.
Цветок погиб, однако
Проклятием своим
Полно еще ребяток
У кладбища сгубил.
Стал алым, словно мак.
Блестели, словно стразы,
Глаза. Лежал трупак.
Однажды, поздно ночью
На лошади бедняк,
В седле усевшись прочно,
Домой спешил опять.
Но вдруг увидел диво -
Из ямы ярко шло.
Нагнувшись над могилой,
Увидел тот цветок.
Сказал: "Ага, попался!
Опять людей убил?"
Кинжал он вынул сразу
И стебль перерубил.
Как вился, издыхая,
Мудреный тот цветок!
Бедняк же, улыбаясь,
Навечно рядом слег.
И почва пропиталась
Тем ядом враз вокруг.
И лошадь вдруг упала,
Хоть с ней лежал колдун.
Цветок погиб, однако
Проклятием своим
Полно еще ребяток
У кладбища сгубил.
Rok