Та которая ненавидит!

Ну, вот. Всё готово! Ещё фото. Мара положила его рядом со сливами. И заплакала. Фото было нечётким, потому что сделано на мобильный поздним вечером, когда в переулке двое неизвестных в масках напали на её бабушку. Мара не успела их догнать, может быть потому и осталась жива. Потом в полиции ей сказали, что это "глухарь". Найти убийц невозможно. Мара плакала от бессилья. Если взрослые не могут ей помочь, то что делать? Перспектива перехода в детский дом, после смерти единственного родного человека, не вызывала ничего кроме тоски.

Наспех вытерев слёзы, Мара воткнула по спичке в каждую сливу и приготовилась читать заклинание. Как вдруг, услышала позади шорох травы. Кто-то подошёл сзади!

Мара напряглась, как натянутая струна и медленно оглянулась. Перед ней стояла женщина в элегантном чёрном платье викторианской эпохи, лицо прикрывала кружевная вуаль. Она была молода. Или нет... Она казалась молодой, но взгляд её, полный мудрости столетий, словно пронизывал насквозь и оставлял в душе отпечаток мрачной тоскливой силы небытия.

- А... Вы... Вы кто?! - выпалила Мара, застыв на месте от неожиданности.
- Та кто может помочь, - сказала женщина, улыбаясь тёмными губами.
- В чём помочь? - тихо спросила Мара.
- В том, что ты задумала. Думаешь, сливы и вода дадут желаемый эффект? - дама грустно усмехнулась и присела рядом.
- Ничего другого у меня нет, - сказала Мара.

Тёмная Дама, подула на плиту и налетевший порыв ветра развеял покров пыли на ней.
Мара разглядела полустёршиеся письмена на камне и вздрогнула.

- Здесь написано, что отдавший свою кровь может рассчитывать на мою помощь. - сказала Тёмная Дама.
- Я не знала, - пробормотала Мара. - Я...
- Ты получишь всё, чего так желает твоё сердце и исполнишь своё желание, но... - сказала Дама.
- Ты заберёшь мою душу? - спросила Мара, припомнив описанные в книгах факты общения с нечистой силой.
Тёмная Дама грустно улыбнулась.
- Нет, - сказала она. - Но ты должна знать, что месть и ненависть сильны. Они могут продлевать жизнь их обладателю, дарить новые возможности. Только одного они не приносят. Счастья.
- Его у меня и так нет и быть уже не может. Я хочу наказать их! Понимаете? По-другому я не смогу жить!
- Хорошо, - сказала Тёмная Дама.

Она обняла Мару и прижала к себе. Всё остальное происходило, как в нереальном сне. Мара помнила, что плакала, так неистово, что слёзы, словно выжгли ей глаза и они стали видеть по-новому, сдирая плоть и кости, видеть самую суть, не боясь расстояний. Она так сильно до хруста сжимала кулаки, что кости словно сломались и рассыпались, уступая место новой плоти. Кровь, сочившаяся из раны стала чёрной и мир вокруг погрузился во мрак...

Она очнулась, как от толчка и увидела тёмное небо, полное звёзд. Большая медведица мерцала высоко-высоко прямо над ней. Лежать было неудобно. Спине было жёстко и холодно. Мара села и огляделась. По всей видимости она заснула на могильной плите. Рядом валялись шесть слив. И Мара их жадно съела, ощутив нереальный голод. На траве у могилы лежала мятая фотография. Они! Мара буквально вспыхнула ненавистью. И вдруг она ощутила, что пронзает взглядом пространство. Взглядом тех выжженных глаз! ОНИ были там, в городе... Убийцы бабушки шли по улице. Мара видела их лица, слышала, как стучат их сердца. Мгновение и она уже шла за ними. Неизвестно как переместившись с кладбища.

Услышав за собой шаги люди остановились.
- А, это ты малявка, - едва ворочая языком сказал первый из них, тот самый, что нанёс удар ножом её бабушке. - Жить надоело.
- Я не малявка!!! - сказала Мара и заставив каждого из них содрогнуться, так страшно тоскливо и замогильно прозвучал её голос.

Она почувствовала, как их сердца словно бьются в её руке. Тук-тук-тук... Ненависть взметнулась в Маре, как жуткая тварь, заслоняя её разум своей огромной тенью. Налетел порыв ветра, вырывающий с корнем деревья. В светлом небе сгустились тучи. И Мара протянула к ним руки, от которых, казалось, исходил невероятный жар. И тучи ответили. Сверкнула огромная золотая молния, словно когтистая лапа охватившая первого обидчика. Он упал замертво. Второй бросился бежать по улице, в ужасе крича что-то вроде мольбы о прощении, но Мара уже не знала, что такое прощение. Она теперь не была той милой девочкой Мариной, которую так любила бабушка. Она была всем: ветром, способным сломать стены, молнией разящей с небес, иглой боли пронзающей тело...

Полиция, как обычно, прибыла на место трагедии слишком поздно. Два обгоревших изуродованных трупа и последствия урагана - вот всё, что они смогли найти.

Мару потом тоже долго искали. Но так и не нашли. Словно она исчезла навсегда, как слеза на горячей щеке. С тех пор в городе иногда стали пропадать и умирали люди. По большей части это были пропащие души, из тех дегенератов, которых именуют социальными язвами общества. И по словам одного из них, которые он сказал перед смертью, ему повстречалась та, которая ненавидит.

Хрупкая девочка с нежной беззащитной улыбкой и взглядом, отнимающим жизнь.